Точите ножи!

п.2; г.2; ч.2

Напоследок кивнув всем троим, я вошел в «Перпекто». Пошептался с совсем юной чу-ха за стойкой приема гостей, сдал любимый «Молот» в специальный сейф; спрятал маску и оружейный номерок в рюкзак, который сдавать отказался, как и пальто.

Правда, сверившись с отчетом от привратной стражи, ушлая малышка тут же потребовала сдать еще и выкидной нож, который я по ужасной небрежности почти забыл упомянуть. Но вот про кастет не зашло ни слова — его сплав и экранирующее покрытие обеспечивали надежную защиту от любопытной электроники.

Внеся на клубный депозит необходимую для прохода сумму, я толкнул еще одни двустворчатые двери и через мгновение оказался в шумной роскоши популярного тайчо-клуба. Добро пожаловать, Ланс фер Скичира, отдыхай и делай свою работу, но ни на миг не забывай, среди какой публики находишься!

Кубический колодец «Перпекто» был огромен и проваливался на несколько этажей ниже уровня улицы. По его периметру располагались широкие галереи с приватными кабинетами для выпивки, а все внутреннее пространство занимали игровые столы.

Больше всего их стояло на дне, не меньше двадцати, но часть «парила» в воздухе — десяток открытых площадок из прочного стекла висели на потолочных цепях, разбросанный в системе упорядоченного хаоса (соединенные столь же беспорядочными мостками-переходами), и на них тоже виднелись столы под черным сукном.

С учетом того, насколько чу-ха боялись высоты, на «парящих» плитах играли самые смелые, самые дерзкие, или те, кто хотел вывести из равновесия менее стрессоустойчивого соперника. Между цепями лавировали крохотные летательные аппараты с подвешенными полотнами-экранами, куда выводились трансляции от игровых столов.

Основным цветом «Перпекто» был матово-золотой, без малейшей отражающей способности, будь то декоративные вазоны на лестницах, оковка широких люстр или позолоченные перила. Тяжелые шторы балконных кабинетов манили алым шелком.

Несмотря на ранний час, народу в клубе было немало — зал гудел, шипел и хохотал, звучала музыка, звенели бокалы. В основном сегодня здесь собрались участники предстоящего турнира, но хватало и зрителей, и болельщиков, и желающих сделать выгодные ставки.

Десятки небедно одетых чу-ха регистрировались на стойках судейства, гуляли, разогревались вином, флиртовали и подначивали будущих соперников. Слетевшиеся на мероприятия онсэн щеголяли интригующими вуалями и тяжелыми серебристыми кольцами на хвостах; многие преуспевающие самцы красовались тюрбанами, тоже входившими в сезонную моду. В воздухе висели сладковатые ароматы выпивки и самой качественной дайзу.

Убирая перчатки в карман пальто, я улыбался.

Мне было радостно находиться в «Перпекто», снова видеть суету и настороженное дружелюбие обитателей гнезда. Каждый раз перед вылазкой из норы я с ужасом ожидал, как ухну в этот несмолкающий омут из сотен хвостатых чудовищ, но каждый раз предвкушал событие с томящей болью в груди. Перстни, красавчик, низкий поклон тебе, что придумал нанять меня на это несложное дело!

Не откидывая капюшона, я двинулся по балкону входного уровня, внимательно поглядывая по сторонам. Хоть за прошедший день в деталях изучил морду объекта, все же активировал «болтушку» и еще раз слепил над запястьем изображение Скрота Мокки. Интуиция подсказывала, что слибу уже в клубе, и я совершенно точно найду его среди толпы любителей тайчо.

Предчувствия не обманули — совсем скоро я заметил компаньона Перстней одним уровнем ниже, возле бара на балконе напротив, в окружении пары юных приятелей и фигуристой официантки, которую Скрот по-хозяйски лапал за зад.

Как я и предполагал даже по безжизненному слепку, Скрот Мокки оказался холеным колючеглазым обмылком средних лет, при одном взгляде на которого хотелось проверить наличие кошелька за пазухой. Я видел детские волчки-бегунки с траекторией куда более предсказуемой, чем ход мыслей такого проныры…

Мимо продефилировала серошкурая официантка в форменном переднике «Перпекто». Я остановил ее жестом, провел пальцем по сенсорному подносу и купил выпивку.

— Детка, у тебя найдется клочок бумаги? — с улыбкой спросил я.

Чу-ха с пугающим интересом изучала мои бледные безволосые щеки, брови, нос и губы, так непохожие на ее собственные. Обреченно вздохнув, я пощелкал пальцами и только тогда вывел ее из непреднамеренного транса.

— Что? А… да, вот! — продолжая неприкрыто пялиться мне в лицо, официантка протянула старомодный блокнотик с логотипом клуба на каждой странице.

— Умничка… — пробормотал я, торопливо набрасывая пару строк и заворачивая записку в однорупиевую купюру. — А теперь, сладенькая, будь добра, отнеси это послание вон тому пегому господину в пиджаке с зеленым воротом. Видишь его, он сейчас усиленно разминает филейную часть твоей коллеги?

Сотруднице «Перпекто» стоило немало усилий вырвать взгляд из-под моего капюшона, но хруст рупии в тонких когтистых пальцах помог ее мыслям вернуться в реальность. Она подтвердила, что заметила Мокки, спрятала деньги и кивнула.

— Когда сделаешь, принеси заказ в кабинку сорок два, сисадда? — Я ткнул пальцем в выбранную приватную кабину за ее спиной, с не задернутой шторой. — Умничка, беги!

Не переставая ошарашено оглядываться на странного и пугающего клиента, она заспешила прочь. Дождавшись, пока моя посланница спустится ярусом ниже и подойдет к компании Скрота, я зашел в кабину 42 и задернул за собой блестящий красный полог.

Мокки взял записку. Прочитал, нахмурился, подвигал бровями, что-то сказал приятелям и начал искать взглядом названный кабинет.

Он заинтересовался.

Значит, скоро будет здесь…

Заказанную пайму принесли чуточку раньше. Но не успел я даже пригубить, как полог осторожно сдвинули, и в полутемный кабинет заглянул нужный мне слибу. Повел носом, прищурился, настороженно осмотрел пустые кресла, узкий стол с двумя стаканами и миской льда, неодобрительно покривился на мое пальто и рюкзак, а затем соизволил вальяжно бросить через порог:

— Хмех… а ты еще кто такой?

— Тот, с кем можно поговорить о деньгах, господин Мокки. Вы присядете?

Огромная крыса в пиджаке с зеленым воротом не спешила входить. Усы его подрагивали, а уши трепетали, выдавая раздумья. Он оглянулся, что-то прошипел приятелям, затем наконец сказал:

— Мы про тебя слышали, точно же. Хмех, ты вроде дорогого зверька у одного из местных рвачей, так?

Я вздохнул, дружелюбно улыбнулся, оправил капюшон на плечах и расстегнул пальто. Не спеша поднял широкий стакан для паймы, самую малость отпил и только после этого терпеливо ответил:

— Сделаю вид, что не обиделся на ваш тон и намеки, господин Мокки. — Глотнул еще. — Потому что у меня к вам важное дело. И я уверен, что оно может показаться таковым и вам, но только если вы отбросите предрассудки и уделите мне несколько минут.

Один светлый глаз слибу стал чуть больше другого. Они все удивляются, да. Будто с ними говорит не человек, а обряженная в смешной костюмчик мышь. Впрочем, Скрот довольно быстро совладал с эмоциями, тут же вернув себе напускное презрение.

— И чем же меня может заинтересовать бандитский питомец? — протянул он, все еще не выпуская алый полог из лапы; сделал вид, что не заметил черно-желтого жилета. — Надеюсь, ты приперся в это уважаемое заведение не для того, чтобы угрожать мне от имени своего владельца?

Я снова вздохнул. Покрутил на левом безымянном пальце колечко, подаренное Аммой. Задумчиво постучал ногтем по темно-коричневой столешнице.

— Господин Мокки, я снова не обижусь на ваш тон, — негромко и убедительно пообещал я, приподнимая в его сторону стакан, — но если это произойдет в третий раз, со своим уникальным коммерческим предложением я уйду к другому. К тому, кто по-настоящему ценит деньги и умеет их зарабатывать. Сисадда⁈

Глаза Скрота превратились в щелки. Я буквально физически ощущал его жар, порожденный борьбой инстинктов и алчности, слышал скрежет мыслительных жерновов, улавливал растущую жадность и подстегивающий азарт. Как, впрочем, с большинством чу-ха этого удивительного города…

— Хмех, ладно, — протянул Мокки и будто бы перетек порог кабинета. Быстро, но плотно задернул красную штору, так же текуче оказался в кресле по другую сторону стола. — Валяй, Бледношкурый, рассказывай. Но времени у меня в обрез — через полчаса начинается турнир, который я твердо намерен выиграть.

— Разумеется, — кивнул я, умоляя себя раньше времени не упиваться сработавшим блефом. — Я слышу.

Дробный перестук костяных шаров от десятков столов, где разминались участники состязаний, временами даже заглушал музыку.

— Осмелился угостить вас добротной паймой, — я аккуратно придвинул к нему второй стакан и лед.

— Ценю, — Скрот дернул жесткими усами и потер узкие пятнистые кисти, — но перед турниром не пью.

Я с улыбкой перелил его порцию в собственный стакан, лед отодвинул прочь. Вообще-то расчет был на то, что слибу сделает хотя бы глоток, но мы справимся и без того… В кабинете было достаточно жарко, плюс Скрота возбуждали предстоящие игры, а еще он был взволнован необычным предложением очень странного существа в жилете «Детей заполночи».

Отсалютовав клиенту паймой, я быстро оценил его состояние — размер зрачков, вздыбленность шерсти, темп дыхания и моторику ухоженных пальцев. Кажется, Мокки был слегка обкурен легкой «карамелью», но в остальном моим союзником должен был стать старый добрый адреналин. Который, к слову, сейчас начинал поджаривать и меня самого…

— У нас мало времени, господин Мокки, — понизив голос, начал я и слегка подался вперед, — поэтому, прошу, слушайте меня очень внимательно, повторять дважды станет расточительством…

Слибу кивнул. Насторожился в ожидании выгодного. Тоже наклонился над столом. И тогда я негромко, распевно и уверенно сказал ему:

— Девять крохотных мышат,

Сговорились не дышать…

Один вдруг затих не шурша,

Осталось лишь восемь мышат.

Зрачки Скрота мгновенно расширились, словно он увидел что-то очень приятное. Зубы, наоборот, обнажились в недобром оскале; по-змеиному мелькнул розовый язык. Пальцы чу-ха вздрогнули, схватились за край стола, хвост тоже дернулся и щелкнул по ножке стола.

Он не ожидал. Но попался. Как все они…

Признаться откровенно, в какой-то момент после того злосчастного разговора с Песчаным Карпом я до поноса перепугался, что разучился. Что мой удивительный дар улетучился утренним туманом, что сказка и всевластие покинули жизнь Бесхвостого Джадуга… Я боялся до такой степени, что даже не хотел думать об этом и был просто обязан проверить, да вот только не представлялось момента. Не на Зикро же мне было тестировать?

Удержав довольную улыбку, я придвинулся еще ближе к пегому чу-ха, и негромко зачитал следующую пару двустиший. Скрот издал свое странное «хмех», его будто кольнули коротким электрическим разрядом, а затем он обмяк, откинулся на спинку удобного клубного кресла и приоткрыл слюнявую пасть. Не спеша обманываться, я продолжил говорить, окончательно убедившись в его подконтрольности лишь на: