Союз нерушимый

Сквозь залившие глаза слёзы увидел мутную тень подошедшего бригадира. Почувствовал тяжелую руку на плече.

- Ну, ты это, будет. С кем не бывает. Ребята не в обиде, понимают - не со зла сморозил. Но и ты в следующий раз соображай, что говоришь. Короче так. Мы тут подумали и решили тебя учетчиком поставить. Справишься? Ты у нас грамотный, в цифирях разбираешься. Ну, а чтобы рабочий человек из-за немощи в деньгах не терял, постановили мы тебе среднюю зарплату платить. Пока ты на ноги не встанешь. Больничные - само собой, это наше государство тебе платит. А мы что, хуже?

Учетчик - работа не самая видная, но одна из самых важных на заводе. Это только никогда не работавшему на производстве кажется, что учетчик, это 'сосчитай, померяй, запиши и проверь в бухгалтерии'. Дудки! Правильный учетчик, если он заинтересован в общем деле, это, прежде всего, наблюдатель. Который всё видит, всё замечает и который с цифрами в руках всегда подскажет бригадиру, что и как надо бы поменять, чтобы результат стал больше и лучше. Правильный бригадир это и сам всё видеть должен, но дополнительная пара глаз никогда не помешает. Правильно ведь? Мало того, Жека никогда не относился к тем ... особям, которые любят наблюдать за работой других. Задавив первоначальную оторопь от профессионального уровня рабочих (а откуда бы ему быть другим, после гражданской войны и полного наплевательства на него царского правительства?), он пару раз очень к месту подсказал несколько приемов, благодаря которым выработка бригады выросла почти вдвое. О нем заговорили. Пришлось даже несколько раз рассказывать о своих предложениях в заводском фабзавуче. По мере вживания в заводскую жизнь, Жека всё чаще впадал в полное отупение. Нет, не потому, что ему это сильно не нравилось, просто это приходило в полное несоответствие с тем, как он раньше себе всё это представлял. Создавалось впечатление, что организацией производства занимались люди, которое это производство, причем любое, поскольку принципы-то везде одни и те же, знали, что называется, до потрохов. А как иначе можно было объяснить тот факт, что главной и основной структурой производства, подчеркнем - любого, стала бригада? Понятно, что были и участки и цеха и производства, но комплектовались они бригадами. Причем, хотя в его время это выдавалось за писк производственного новаторства, комплексными. А означало это то, что такая бригада могла выполнять целый комплекс работ, от заготовки и до готовой продукции. А дальше просто - если перед производством стоит задача собрать, допустим, танк, то участки и цеха, составляющие производственный цикл, набирают для выполнения тех или иных работ соответствующие бригады. И отвечает за результат не начальник участка, а бригадир. Мало того, зарплата и начальника участка и начальника цеха и вышестоящих производственных командиров зависит только и исключительно от бригады. Как бригада сработает, такую зарплату начальник и получит. А ты организуй и обеспечь, если хорошо кушать хочешь. Потому, что сама бригада решает, сколько тому же начальнику участка перечислить своих заработанных трудовых денег. И если окажется, что этот начальник ленивая скотина, занявшая свой пост в расчете на большую зарплату при возможности ничего не делать, то, что он получит от рабочих? Правильно, в лучшем случае дырку от бублика. Но ведь рабочему нужно работать, зарабатывать свой хлеб. Поэтому очень быстро подобный 'предприимчивый' субъект окажется в местах с принудительной трудовой терапией. Интересно, почему в соответствующее время подобная трезвая организация производственного процесса не была принята? Да просто всё, на самом деле. В это время, в котором Жека сейчас находился, теоретиков-производственников, видевших заводские трубы только на картинке, использовали по назначению. Кто-то копал канал, кто-то валил лес, а кто-то, особенно непонятливый, удобрял почву. Всё справедливо - каждому своё.

В один из дней, когда они с дядей Гришей примеряли предложенный Андрюхой зажим для заготовки, в цех зашел недавно назначенный директором завода Михаил Архипович Сурков. Пришел один, совершая привычный обход территории. Неслышно подошел и остановился невдалеке от рабочих. Несколько минут посмотрел, послушал обмен мнениями (а какой обмен без густого русского мата, особенно когда эта хреновина на ногу падает?) и со словами 'Ну-ка, подвинься' осмотрел зажим. Повернулся к спорящим.

- Молодой человек. А Вы не думали учиться? В Вас же талант инженера пропадает. Зайдите после смены ко мне, поговорим.

'Пропадает, говоришь? Ты еще не представляешь, какой геморрой себе наживешь, когда он проснется. Не зря меня первый учитель 'сумасшедшей занозой' называл. А я теперь не просто сумасшедшая, я теперь и умная заноза. Прекрасно знаю, куда воткнуться, чтобы никому покоя не было'. Вот так, просто и естественно, Жека второй раз встал на инженерную дорогу.

От чего его невзлюбил Стёпка Быстров - трудно сказать. Они даже и виделись только в заводской столовой на обедах. Ну, может быть, еще пару раз на танцах в Доме культуры встречались. А после пожара он как с цепи сорвался, постоянно стараясь задеть и подковырнуть. А эти его постоянные шутки про 'печёную морду'? Стёпка считался 'авторитетным' - за ним постоянно шаталась ватага каких-то балбесов - подкаблучников. А еще Стёпка много, хотя и бессистемно читал, что тоже добавляло авторитета. К тому же, он умело пользовался прочитанным: не всегда понимая то, что прочитал, часто к месту щеголял своими знаниями. Впрочем, Жека встречал подобных уродов и раньше, в 'той' жизни. Бороться с ними можно было только одним способом, поэтому Жека пришел в секцию бокса. И через два года стал чемпионом региона в первом полутяжелом весе. Это оказывалось очень неприятным сюрпризом для любителей лёгкой поживы, которые клевали на его большие очки с толстыми линзами. Выработался даже своеобразный ритуал начала драки: левой рукой очки за дужку в сторону (чтобы не затоптали) и 'давай, подходи по одному, будем башни клинить'. Ведь те, кто спрашивали 'Парень, закурить есть?', не знали, что на ринг этот очкарик выходит без очков.

В этот раз они решили всей бригадой культурно отдохнуть после смены. А почему бы рабочему человеку и не выпить после работы хорошего холодного пива со знаменитой волжской воблой? Ну, девчонкам, ясное дело, грушевого морса с тарталетками. Кто бы еще знал, почему оно так называлось, но выглядело это произведение кулинарного искусства как нечто воздушное и даже на вид рассыпчатое. Устроились на открытой веранде, выходящей на Оку. Через некоторое время ввалилась на веранду и быстровская ватага. Расположились через столик и начали привычно зубоскалить.

- О, и печеная морда тут. Между тем Шопенгауэр (Стёпка долго заучивал эту фамилию, но, по его мнению, это того стоило) утверждал, что речной воздух в соединении с пивом против морщин не способствует.

Медленно и мощно, как стратегическая ракета из шахты, поднялся Василь Мищенко.

- Слушай сюда, остряк-самоучка. Если есть что сказать, говори мне.

- А, наш маленький герой под защитой взрослых дядей.

- Когда ты, Быстрый, пятки салом смазал и драл с территории завода, он в огонь шагнул. Так что, заткни своё хайло и не бреши зря.

Андрюха начал подниматься со стула и почувствовал, как на плечо легла тяжелая рука. Оглянулся через плечо - бригадир.

- Сиди.

- Дядь Гриш. Если я сейчас с ним не разберусь, он так и будет наглеть. Мне что, бегать от него что ли?

- А сможешь?

- А это не важно, разобраться всё равно нужно. Пара синяков мой портрет не сильно испортят. Но это еще бабушка надвое сказала, кто кого.

В глазах бригадира мелькнуло понимание и уважение.

- Ну, давай. Если что, мы рядом, присмотрим.

Андрей встал и вышел из-за стола. Спокойно подошел к ухмыляющемуся Быстрову и остановился.

- Нет, Быстрый. Здесь мы с тобой говорить не будем - культурное заведение, всё-таки. Во двор выходи, на площадку. Если не передумал.

Развернулся и, не оглядываясь, направился к выходу с веранды. Сразу за ней, примыкая к берегу Оки, была довольно широкая и ровная площадка. 'Почти как ринг' - мелькнула мысль. Отошел шагов на десять и повернулся, ожидая обидчика. Вопреки ожиданию, во двор вывалились почти все посетители, кто был в этот момент на веранде. Вывалились и окружили площадку плотной толпой. 'Ну, вот. Почти настоящий ринг. Интересно, кто будет рефери'? Судья объявился сам, заявив о себе громкой и резкой командой:

- Немедленно прекратить! Это что тут еще за митинг?!

- Не шуми, Михалыч. Тут, как бы тебе сказать, дело не простое. Тонкое дело. Решили ребятки между собой непонимание выяснить. Ну, пусть выяснят, а мы присмотрим. Меня-то ты знаешь, беспорядка не будет. А хочешь, сам поприсутствуй, вроде как за порядком смотришь. Или не положено тебе по службе твоей участковой?

- Старый ты греховодник, Григорий Фомич. Ладно, хоть и непорядок, а поприсутствую как гражданское лицо. Но если что - с тебя первого взыщу, меня знаешь. Нарушители, вашу мать. В чем непонимание-то?..

Драться Стёпка умел. И держать удар тоже. В отличие от нового тела Жеки. Вот сейчас он и пожалел, что не подумал о тренировках. Академик, твою мать! Про восстановление организма помнил, а про рефлексы тела забыл. И после пары-тройки пропущенных ударов, после рассеченной брови пришлось ломать не приспособленное к привычному Жеке бою, новое тело и заставлять его, через боль в растянутых сухожилиях и мышцах, драться. Драться по новым правилам. Уличная драка сильно отличается от боксерского поединка, но и в 'прошлой' жизни приходилось ходить 'район на район'. Поймав противника на обманном движении и проведя классический удар раскрытой ладонью в грудь, удалось переломить ход поединка. Стёпка всё чаще стал ошибаться и пропускать удары. Его новая светлая рубашка всё больше заляпывалась кровью, капающей из разбитого носа. Наконец, Стёпка подставился под единственный удар, который решал всё. Андрюха замахнулся и... просто оттолкнул противника в сторону. Тот сделал пару шагов назад и остановился, пошатываясь из стороны в сторону. Пантюшин тоже не двигался, опустив руки вдоль тела. Потом, через некоторое время, он понял, что поступил единственно правильным образом. Собственно, Быстров сам потом объяснил ему причину своей тогдашней неприязни. А сейчас, после окончания драки, Андрей сам видел эту 'причину', со злющими, на пол лица глазами, замершую, стиснув кулачки, в передних рядах зрителей.

Этого худощавого паренька Андрей заметил издалека. А чему тут удивляться? Идешь, понимаешь, на свидание, девушку свою высматриваешь. А в нужной беседке какой-то хмырь с бумажками устроился. Не порядок получается. Хорошо хоть, что Наташка, как и любая уважающая себя девушка, не мчится сломя голову минута в минуту. Так что минут пять у него есть - на большее опоздание у Наташки выдержки не хватает, нет у неё нужного терпения. 'Та-а-ак, придется этого читателя мордой своей пугать. Ну, что, в самом-то деле, другого места для чтения не нашел? Э, да он не просто читает, он еще и пишет чего-то. Ну-ка, ну-ка, подойдем поближе'. Андрей осторожно подошел к решетчатой ограде беседки и заглянул через плечо парня в разложенные на скамейке листы бумаги. И замер, точно его столбняк хватил.