Высокие устремления

* * *

К утру ветер стих, волны улеглись — лишь мелкая рябь портила идеальную гладкость. Кто бы вчера сказать мог, что во фьорде возможна такая картина? В рожу бы дали за наглую брехню! А сейчас — красота!

Едва только немного развиднелось, «Лахтак», что до того казался вымершим, ожил. Забегали по палубе матросы, заскрипели вороты, вытаскивая якоря, развернулся, хлопнув по ветру, небольшой парус — хитрые названия выскакивали из головы, как ни старайся запомнить. Зашевелились по бокам весла…

Галера сдвинулась с места, понемногу набирая скорость. Лукас не раз видел с берега, как идет «Лахтак». И всегда, первой мыслью было — «атакующий кабан!» И почему только в честь тюленя назвали? Странные они, эти моряки!

Разумеется, разгонятся не стали — не для того береглись, чтобы с размаху вылететь на скалы. Потихоньку, полегоньку, Чуть быстрее половинной скорости… Три-четыре узла делаем, и то хорошо, и того достаточно.

— Прошлый раз, помню, нас тут чуть не утопили, так хотели на буксир взять! — произнес Изморозь, кивнув на пустынные воды. — А сейчас, ни одной сволочи. Как так?

Капитан зевнул, помотал головой:

— Ты прошлый раз на чем шел, на «Лосе»?

— Ну!

— Якорь гну. «Лось» — он хозяйский, а «Лахтак» — государственный. Разницу понимаешь?

— Догадываюсь, — закивал Лукас, — мы им не заплатим ни хрена. Из кармана взять, да в него же вернуть — сущая глупость.

— Сразу видно — капитан по перу! — захохотал Клафф. — Ну да, не заплатим. Вернее, выдадим строго по таксе. А она такова, что проще и не выходить. Жопу сушить дороже обойдется.

— Сложно тут у вас!

— А на окраинах всегда все сложно, — пожал плечами капитан. — Правда, весь мой опыт прямо таки вопит… Или вопиет, как правильно?

— Да в общем, без разницы. Громко и ладно.

— Ну так вот, опыт говорит, что везде сложно где мы есть, и везде просто, если смотреть со стороны. И чем дальше та сторона, тем проще. А как внутри оказываешься, то охреневаешь, как, почему, за что, доколе, куда вы меня тащите, пидорасы⁈

— Погоди, — прервал философствования говорливого капитана Изморозь, — а это что такое может быть?

Пальцем в толстой перчатке студент ткнул вперед, в сторону причалов.

— Оп-па… — выдохнул Клафф, поймал пробегающего матроса, направил на шканцы, где в ящике кормчего хранилась подзорная труба.

Матрос вернулся, принеся потертый чехол в оковке из бронзовых полос. Клафф вынул трубу, сунул чехол в руки Лукасу, долго изучал открывшееся перед ним зрелище. Потом перевел взгляд от странности у второго причала на город. Обшарил его весь, то и дело отрывисто ругаясь.

Подал трубу Изморози. Лукас прислонил нагретый металл к глазу, впился.

Да, не показалось! У второго причала стоял корабль. Вернее, обгорелый остов. Обугленные мачты, словно копья впивались в небо…

— Ну ничего себе…

— Город чист, явно все точечно, — Клафф, как у него обычно и бывало при наметившихся серьезных делах, утратил многословие, заговорил коротко, словно катлассом рубил. — Хольк. Точно не «Лось». Вокруг ничего. Значит, вчера.

— А может эти, — сунулся боцман, — из Бургдорна? Кого бы еще хер в такое время принес, а?

— Возможно, — рубанул Клафф, протянул руку к оптике, — отдай!

Лукас молча вернул.

Капитан долго пялился. Все так же, без малейшего звука, уложил трубу в футляр, махнул матросу, отнести, мол, обратно. По лицу пробежала улыбка, с трудом пробиваясь сквозь морщины и сведенное долгой умственной работой лицо.

— Точно, Бургдорнское корыто. Да и хер с ними, уродами! Похоже, по пьяному делу свой же корабль спалили. Ууу, я вас, изверги рода человеческого, помет крысиный! — капитан поразмахивал кулаком в сторону равнодушной команды — уж ругающимся Клаффом их было не напугать! — Херня, короче, мастер Лукас! Их не жалко!

— Так вроде тоже ведь, моряки и все такое? — уточнил Изморозь. До этого, какой-то явной нелюбви к выходцам из Бургдорна он не замечал. Обычно все проклятия адресовались Островам и пиратам с Мюр-Лондрона…

— Именно, что «все такое!» — ответил Клафф. — тут же ведь какое дело, мастер Лукас! Мы-то, Архипелаг сторожим — кого из браконьеров поймаем, сразу того…

Лукас понимающе хмыкнул — уж ему-то не знать, что с незаконными звероубивцами происходит!

— А эти, наоборот. И примут, и обогреют, и припас продадут по оптовым расценкам. И вообще, хули они⁈

С последним аргументом спорить было бессмысленно. С остальными… Каждый зарабатывает, как может. Эту истину Изморозь прочувствовал очень давно. А еще он давным-давно знал, что сильнее всего ненавидят ближайших соседей. Потому что «хули они⁈».

— В порту, думаю, расскажут, что и как. Думаю, не все ж погорели.

— Еще и нарисуют! — засмеялся капитан. — Будешь по кабакам шляться, внимательнее слушай — с дюжину героев найдется, которые лично поджигали.