Смерть в пятой позиции

Гор Видал попал на Алеутские острова, где служил на небольшом транспортном корабле, перевозившем продовольствие и боеприпасы. Как ни странно для типичного гуманитария, но вовсе не удивительно для настоящего патриция, он даже сделал карьеру, увольняясь в запас с должности первого помощника капитана своего корабля.

Совершенно очевидно, что именно во время недолгой флотской службы Видал начал писать свой первый роман «Уилливо». Названием романа стало индейское слово, обозначающее неожиданный сильный ветер, дующий с гор и представляющий огромную опасность для кораблей.

Завершая свой рассказ о недолгих годах военной карьеры, Гор Видал как бы между прочим замечает: «Когда я попал во флот, мать выбросила не только мои книги, но и вещи, надеясь, что я не вернусь живым».

Много лет спустя, когда портрет ставшего знаменитым писателем ее сына появился на обложке журнала «Тайм», она послала в редакцию письмо, всячески чернящее своего отпрыска.

Не нужно быть дипломированным психоаналитиком, чтобы понять причину горького признания писателя, сделанного в автобиографии: «Я так и не узнал, что такое любовь и всегда старался избегать этого слова». Одна общая приятельница рассказывала Видалу, что Джон Кеннеди говорил ей то же самое о себе…

Итак, первый помощник капитана Гор Видал вернулся к мирной жизни не с пустыми руками: у него был роман, написанный в двадцать лет, — случай не такой уж частый в истории литературы. Содержание романа, естественно, вобрало недолгий опыт службы на военном корабле.

В апреле 1946 года издательство Е. П. Латтон, куда в качестве редактора поступил на работу Видал, опубликовало его первый опыт, тепло встреченный читателями и критиками, которые отметили полные напряжения и драматизма страницы, повествующие о противоборстве человека и разбушевавшейся стихии, а также удивительное для начинающего писателя мастерство диалога.

Читатели данного тома могут легко с этим согласиться, ибо все три детектива Видала построены исключительно на диалогах. Писатель как будто нарочно избегает подробных описаний.

В 1947 году выходит второй роман «В желтом лесу», повествующий о судьбе вернувшегося с войны молодого человека, пытающегося сделать карьеру в конторе брокера. Герой, Роберт Холтон, понимает, что обречен на унылую и рутинную конторскую жизнь, ибо он никак иначе не способен обеспечить себе достойное пропитание.

Похоже, подобный выбор стоял и перед самим автором, который повел себя совершенно противоположным образом — бросил работу в издательстве и уехал в Гватемалу, где жизнь была существенно дешевле, чем в США, и его гонорары, по гватемальским меркам, были солидным капиталом.

В 1948 году увидел свет роман «Город и колонна», вызвавший грандиозный скандал и принесший автору известность и материальную независимость. Роман целый год находился в списке бестселлеров, как и знаменитый роман Нормана Мейлера «Нагие и мертвые», ставший классическим произведением о Второй мировой войне. Но роман Видала был вовсе не о войне, а о гомосексуалистах, их взаимоотношениях и переживаниях.

Благопристойная и пуританская Америка дружно содрогнулась…

Писатель прекрасно понимал, на что шел. Он считал своим долгом написать такую книгу, поскольку «ни один американец ничего подобного до сих пор не сделал». С истинно патрицианским пренебрежением к общепринятым нормам молодой писатель бросил вызов тем христианским фундаменталистам, потомкам суровых шотландских пуритан, которые буквально верят каждому слову Ветхого и Нового Завета.

Один из основоположников современной сексологии доктор Кинси, как-то беседуя с Видалом, был заинтригован полным отсутствием у своего собеседника комплекса «сексуальной вины». Сам Видал объясняет это отсутствие своим происхождением. Высшему, патрицианскому классу чувство вины в отличие от представителей других классов в принципе не присуще: «Мы делаем что хотим и не задумываемся о последствиях».

Время показало, что писатель был прав, написав этот скандальный роман. В 1993 году в Университете штата Нью-Йорк, в городе Олбани, состоялось шумное празднование сорок пятой годовщины публикации этого произведения.

Но в конце 40-х — начале 50-х годов отважному писателю, несмотря на все его «патрицианство», пришлось пережить немало.

«Большая» пресса подвергла его откровенному остракизму. «Нью-Йорк таймс» и ее литературное приложение, журналы «Тайм» и «Ньюсуик», сделали вид, что писателя по имени Гор Видал больше не существует. Ни один из семи следующих романов не получил никакого отклика на страницах этих уважаемых изданий. Так с обычным своим юмором пишет сам Гор Видал: «Я был вымаран из блистательной истории американской литературы, в которой мне когда-то посвящались длинные и унылые главы».

Живя в Гватемале и напряженно работая, Видал воочию столкнулся в этой небольшой латиноамериканской стране с явлением, которое мы десятка два лет тому назад не без веских на то оснований именовали «американским империализмом». Хорошо представляя себе внутриполитическую ситуацию в США, он оставался достаточно наивным в отношении американской внешней политики, полагая свою страну «лидером свободного мира», контролирующим практически весь земной шар, за исключением «сатанинских Советов», и потому вовсе не заинтересованным в смене демократического правительства в таком крошечном и безобидном государстве, как Гватемала.

Но, как сообщает Видал в своих воспоминаниях, приятель-гватемалец открыл ему глаза. Оказалось, что доходы, получаемые американской компанией «Юнайтед фрут», в два раза превосходят годовой бюджет Гватемалы, компания, по сути, содержит не только коррумпированное правительство Гватемалы. От этого же приятеля Видал узнал, что влиятельный сенатор из Бостона состоит в совете директоров этой компании, которую в Гватемале красноречиво именовали «спрутом».

Видал не мог поверить своим ушам: Генри Кэбот Лодж? Не только один из столпов демократической партии, но и давний друг его деда и бабки? Человек, с которым он в детстве беседовал часами о поэзии, сам сын поэта?

Действительность, впрочем, превзошла самые худшие ожидания. Сенатор Лодж обвинил демократически избранного президента Арбенса в том, что тот — коммунист только потому, что он роздал неиспользуемые компанией «Юнайтед фрут» земли безземельным гватемальским крестьянам. ЦРУ инициировало военный переворот, в результате которого Арбенс был вынужден уйти в отставку, а американский посол Пьюрифой назначил одного из послушных генералов новым президентом.

Все это произошло четыре года спустя после того, как Гор Видал опубликовал роман на гватемальском материале, который назвал «Темно-зеленое и ярко-красное». Легко догадаться, что в 1950 году книга на английском языке не могла добиться успеха. Но, по утверждению автора, в испанском и португальском переводах она до сих пор переиздается, и большинство ее читателей и не подозревают, что она была написана за десять лет до победы Фиделя Кастро и его бородачей на Кубе…

В том же 1950 году на удивление плодовитый автор опубликовал еще один роман, посвященный временам средневековья «В поисках короля», одним из главных героев которого был легендарный король Ричард Львиное Сердце.

В 1952 году вышел написанный в совершенно иной манере, полный мифологических аллюзий «роман воспитания» «Суд Париса».

По ни одна из перечисленных книг не имела коммерческого успеха: дело было не в художественном качестве произведений — замалчиваемые «большой» прессой, они как бы не существовали в широком читательском обиходе.

Однако настоящие патриции так легко не сдаются…

Один приятель из издательского мира, выпускавший книги Микки Спилейна, как-то сказал Видалу: «Что бы ты ни написал, это будут либо бранить, либо игнорировать. А почему бы тебе не написать что-нибудь популярное». И предложил ему написать детектив, конечно, не в стиле грубого Спиллейна, а нечто более элегантное. Псевдоним возник как-то сам собой «Эдгар» в честь Эдгара По, а «Бокс» была фамилия супружеской пары из Англии, занимавшейся кинобизнесом.

Так, в силу тяжелых финансовых обстоятельств скандально известного писателя Гора Видала родился удачливый автор только трех, увы, детективных романов Эдгар Бокс.

«Нью-Йорк таймс» немедленно откликнулась на выход всех трех романов Бокса сугубо положительными рецензиями. Романы, как говорится, «пошли». И на гонорары Гор Видал, тщательно скрывавший свое авторство, смог безбедно прожить несколько лет. Книги Бокса четверть века переиздавались, выходили в переводах на многих языках.

И в этом случае чувство юмора не изменило Видалу: на обложках изданий романов Эдгара Бокса регулярно печатались дифирамбы таланту Бокса, которые расточал… Гор Видал.

Много десятилетий спустя, когда Гор Видал признался в авторстве книг Бокса и выпустил их в одном томе, «Нью-Йорк таймс» опубликовала разгромную рецензию.

Несмотря на вереницу забавных случайностей и тот факт, что Видал не без гордости сообщил, что написал роман «Смерть в пятой позиции» всего за восемь дней, три детектива Бокса-Видала вовсе не шутка мастера и тем более не какая-то поденщина, написанная исключительно ради денег.

Несомненно, неугомонный по характеру Видал продолжал экспериментировать: ему наверняка хотелось попробовать свои силы в популярном жанре и вовсе не за тем, чтобы быть «не хуже других», а доказать себе и, конечно же, читательскому миру, что и в этом жанре он может выступить с обычным своим блеском.

Вне всякого сомнения, у него получилось. Детективы Бокса не просто разгадки лихо закрученных загадочных убийств, в них ненавязчиво, но отчетливо слышен «шум времени». В них живой и естественный отклик на злободневные события того времени — разгул маккартизма и антикоммунизма, стремление реакционных политических сил руководить США — и многое другое…

Детективы американца Гора Видала написаны в русле типичного английского канона, а в США его верным адептом был С. С. Ван Дайн.

Происходит убийство в замкнутом пространстве, потом еще несколько, причем жертвами становятся те, на которых падает подозрение; ограниченный круг персонажей, обычно тесно связанных друг с другом; туповатые и иногда откровенно смешные служаки-полицейские — все это есть в романах Видала.

Гибель примы балетной труппы во время премьеры, взрыв в доме видного сенатора, убийство в загородном доме — писатель демонстративно использует каноническую сюжетную структуру.

Но Видал не был бы Видалом, если бы не внес в известную структуру нечто свое, чего никогда еще ни у кого не было.

Центральный персонаж всех трех книг, Питер Саржент Второй, не профессионал и не любитель частных расследований. Он, так сказать, сыщик поневоле, особенно в первом романе — на него в силу обстоятельств падает подозрение, хотя никаких мотивов убивать известную балерину у него нет.

Саржент — толковый и проницательный парень, откровенно циничный, любитель женщин. Его профессия — журналист и специальность по связи с общественностью научили его разбираться в людях и во многих случаях верно угадывать мотивы их поступков.