Дамский негодник

Глава 30

Узнав о гибели Сасуняна, Калоева не испугалась и не заплакала. Она схватилась за голову:

— Ничего не пойму! Карапет же сам…

Марина осеклась.

Далила спросила:

— Вы хотели сказать, он сам убийца?

Калоева испуганно потрясла головой:

— Нет. Я не могу так сказать.

Самсонова принялась увещевать:

— Сасунян погиб, его уже нет, чего вы боитесь? Теперь уже можно открыться, теперь он вам не навредит.

Марина задумалась и прошептала:

— Нет, не могу. Я не хотела бы говорить об этом. Не надо, пожалуйста, я вас очень прошу.

По щекам ее покатились крупные слезы.

— Конечно, — смутилась Далила. — Я на вас не давлю. Захотите, сами расскажете.

— Зачем вы пришли? — вдруг спросила Марина.

Самсонова сделала паузу и сообщила:

— Я хочу вас спасти.

— От кого? — удивилась Калоева.

— От Людмилы.

— От Людмилы?! Что за вздор? Людмила не преступница, зачем от нее спасаться? Она порядочная, милая, добрая, она мне подруга.

— Все так. Она и моя подруга, — вздохнула Далила. — Я тоже ее люблю, но поймите, Людмила убила мужа. Она больна, она не в себе.

Калоева остолбенела:

— Мужа убила?

— Да.

— Она что, призналась?

— Нет.

— Тогда как вам в голову пришло ее обвинять? Никогда не поверю, что Людмила убийца!

— И все же, я подозреваю ее.

Калоева изумилась:

— Вы же умная женщина.

— Я психиатр, а потому допускаю…

Осекшись, Далила поправилась:

— «Допускаю» — неверное слово. Я знаю, что Людмила вчера застрелила мужа. Все против нее. Сасунян был застрелен из своего пистолета. Не думаю, что он разбрасывал свое оружие где ни попадя. Людмила жена, у нее был доступ к сейфу. А ее состояние? Вы видели, как она выглядела в последние дни?

Марина нахмурилась:

— Я давно с ней не виделась.

— Неведение (увы!) зачастую укрепляет уверенность. Вы напрасно сердитесь на меня. Я знаю, что говорю. Мало, что она психически неуравновешенна, у Людмилы к тому же был сильный мотив.

— Какой же мотив?

— Людмила боялась, что муж ее бросит и уйдет к вам. Она боялась остаться без денег и застрелила Карапета Ашотовича.

Калоева на миг растерялась и следом возмутилась, даже в ярость пришла.

— Мужа убила, говорите? — злорадно закричала она. — Ну и что мне делать теперь из-за этого зверя? Может, я плакать должна?

— Во всяком случае, не злорадствовать, — уколола ее Далила.

— А почему бы мне не позлорадствовать? Сасунян сам всех убивал…

— Всех?

Опасаясь, что Марина замкнется, Далила все же спросила:

— Кого же убил Сасунян?

— Мишу моего и своего компаньона.

— Рубена?

Калоева пожала плечами:

— Имени я не знаю. Имени Миша не называл. Он лишь сказал месяца за два до смерти: «Сасунян компаньона своего и убил. Он опасен, слышишь, Мариша». Тогда я не слишком ему поверила…

— Почему?

Марина потупилась:

— Сасунян меня опекал, оказывал знаки внимания, часто нас с Мишей мирил. Если Миша меня обижал, Сасунян вставал на мою защиту. Короче, мы с Сасуняном дружили. Я ему доверяла. Так доверяла! — пылко воскликнула Марина и мигом сникла. — Вот я и подумала, что Миша стал ревновать и нарочно наговаривает на Сасуняна, хочет меня от него отвратить. А потом уже, позже…

— Что же случилось позже? — осторожно спросила Далила.

Калоева вскинулась и с ненавистью произнесла:

— Сасунян был мерзавцем! Людмила мне все про него рассказала.

— Что все?

— То, что раньше скрывала, счастливой казаться хотела. Я думала, он порядочный человек, а он сволочь. Он жизни Людмилу лишил. Удивляюсь, как она его вообще терпела? Он постоянно ее унижал. Своей жестокостью он сам довел ее до отчаяния. Говорите, убила? Значит, не выдержала. Но я-то почему должна Люсю бояться?

Самсонова повторила:

— Людмила сошла с ума. Она странная, нервная, дергает себя за нос, кричит, по ночам даже воет.

— Откуда вы знаете, что Люся делает по ночам?

— Об этом Сасунян говорил. Я не слишком ему поверила, а теперь жалею об этом. Прояви я внимание, возможно, Сасунян был бы жив.

— Пусть так, а я тут при чем? — удивилась Марина. — Я не верю, что Люся сошла с ума.

— Не верите? — поразилась Далила. — Но подумайте сами, разве нормальная женщина сможет мужа убить?

— Он жестоко ее обижал.

— Многим женщинам живется несладко, но на убийство идут единицы. Те, которых покинул разум. И Сасунян за вас переживал. Он опасался, что Людмила и вас может убить…

— Что значит «и вас»? Неужели этот наглец утверждал, что Людмила кого-то убила?

Вспомнив, что Марина не слышала про Пекалову, Далила воскликнула:

— Я неправильно выразилась. Сасунян думал, что Людмила вас хочет убить. Он умолял уговорить вас уехать из города.

— Но зачем Люсе убивать?

— Думаю, что из ревности.

— Но зачем ей теперь ревновать? Сасунян-то погиб?

— Ревность слишком живуча. Людмила почему-то считает, что вы причина всех ее бед. Она давно вам не подруга, — сообщила Далила и с чувством заверила: — Я точно знаю, что Людмила вас ненавидит.

Калоева растерялась:

— Меня?

— И только вас.

— Ах, вот как…

— Да, именно так. Поэтому я пришла предложить вам переехать ко мне.

Заметив в лице Марины протест, Далила поспешно добавила:

— На время.

— Зачем?

— Чтобы вам не оставаться одной.

— Но я не буду одна. Мама обещала сегодня к обеду приехать.

Далила запротестовала:

— А вот мамин приезд советую отменить.

Глаза Калоевой изумленно расширились:

— Считаете, и маме опасность грозит?

— Я не уверена, что Людмила нормальна, — в который раз повторила Далила. — Психически больной человек способен на все. Только представьте: она придет убивать вас и наткнется на вашу маму, как думаете, что она…

— Не продолжайте, — испуганно закричала Марина. — Я все поняла. Мама должна остаться в деревне, а мне надо спрятаться.

— Именно спрятаться. Это будет не очень удобно, но зато абсолютно разумно. Я предлагаю вам на время переехать ко мне.

Марина смутилась:

— За заботу спасибо, но я не могу.

— Почему?

— Мы почти незнакомы. Мне неловко обременять вас. У меня есть подруги. Елизавета, к примеру. У нее и поживу.

— Нет, так нельзя, — возразила Далила. — Людмила знает всех ваших подруг, особенно Елизавету. У меня же она точно не будет искать вас. Она даже не знает, что мы знакомы.

— Да, это так.

Самсонова попросила:

— Решайтесь.

Подумав, Калоева согласилась:

— Хорошо, я немедленно еду к вам. Маме вот только позвоню, попрошу ее, чтобы не приезжала.

— Да-да, обязательно, — подтвердила Далила.

Калоева быстро собрала вещи первой необходимости, и они уехали.

Оставив Марину на попечение сына, Далила отправилась на работу. Упорно лечила своих пациентов, старательно отгоняя мысли о подруге Людмиле. В конце концов не выдержала и, сделав перерыв, ей позвонила.

— Люся, можно я сегодня к тебе приеду? — спросила она.

— Не надо, — зло возразила Людмила.

— Почему? — удивилась Далила.

— Сасуняна моего вчера пристрелили, — сообщила Людмила и тоненько пропищала: — И-иии, сволочь, допрыгался, гад.

— Я знаю, что твоего мужа убили, — не стала хитрить Далила. — Поэтому и приехать хочу.

— Как тебе будет угодно, — отмахнулась Людмила и повесила трубку.

Самсонова глянула на часы, схватила сумочку и вылетела из кабинета.

— Дашенька, я обедать, — на ходу сказала она секретарше и помчалась домой.

Марина и Дмитрий пили кофе на кухне.

— Ваш сын просто чудо. Он такой юморист, старательно меня развлекает, — с милой улыбкой сообщила Калоева, увидев на пороге хозяйку квартиры.

— Я не старательно, я просто веселый. Веселый всегда, — обиженно бросил Дмитрий и радостно подскочил навстречу Далиле: — Ма, ты на обед! Молоток! Сейчас я тебя накормлю!

— Я на минутку, — сказала Далила и спросила Марину: — Можно с вами поговорить?

— Да, конечно, — кивнула Калоева.

— Тогда нам лучше пройти в кабинет.

В кабинете обе долго молчали. Марина просто ждала, Далила решалась.

— Почему вы невзлюбили Карапета Ашотовича? — наконец спросила она.

— Потому что уверена, он моего Мишу убил, — зло процедила Калоева.

— Это понятно, но вы его невзлюбили значительно раньше, ведь так?

— Правильно. Я же сказала уже. Невзлюбила, слишком доброе слово, я его просто возненавидела.

— Из-за Людмилы?

— Да, он подло с ней поступал. И вообще, он мерзавец. А потом он убил моего Михаила.

— Но как ему удалось? — поразилась Далила. — Вы были с ним рядом, внизу, когда наверху, в кабинете, прогрохотал тот ужасный выстрел. Кто-то же там стрелял.

Марина расплакалась:

— Да, я с этим зверем рядом была. Он очень хитрый. Никто внимания не обратил на одну деталь. Место преступления осмотрели наспех, недобросовестно, а я вернулась потом на фабрику, через несколько дней, зашла в кабинет и тщательно все обследовала. И нашла, и поняла, как он это сделал.

— Как?

Марина, по-прежнему всхлипывая, с гордостью сообщила:

— Когда заглянула под крышку стола, увидела следы от шурупов.

— От шурупов? — удивилась Далила. — И что это значит?

— Это значит, что Сасунян «пугача» туда прикрутил. Представляете, к дорогому столу. Миша был аккуратным, он не стал бы так зверски портить свой стол.