Маг и Отшельник

22

* * *

Я все еще ждала маму. Когда из подъезда в очередной раз вынесли мешок с чьими-то останками, непригодными к опознанию, я решила уйти как можно дальше и вышла на дорогу. Мама в любом случае мимо меня не проедет.

Я не сразу поняла, что здесь не одна. Под деревьями у дороги тоже кто-то стоял – вдали от суматохи, но при этом так, чтобы было видно происходящее.

– Каринка? – Этот кто-то, как выяснилось, тоже меня заметил и вышел под свет фонаря.

– Оля? – удивилась я. Я даже забыла, что подруг она просит звать себя Лелькой. Почему-то я всегда меньше общалась с ней, чем со Светкой и уж тем более с Маринкой.

– Боже, я думала, ты тоже мертва! – Лелька бросилась ко мне с распростертыми объятиями.

– Я думала так же про тебя! Что случилось, когда мы ушли? Расскажи!

– Не знаю. Маринка вдруг заревела, когда выяснилось, что вы с Алексом на крышу поднялись. Потом Алекс вернулся и сказал, что ты просила тебя не тревожить, потом сама спустишься. Мол, подружки поругались, бывает. Посидят по разным углам – и помирятся. Ну, мы и отпустили ситуацию. Пытались Маринку отвлечь. Потом я пошла за сигаретами. Мне Алекс сказал, что у них тут недалеко круглосуточный ларек. И даже денег дал, прикинь? Я пошла, а когда вернулась… Вот. А ты как здесь оказалась? Ты разве ушла? Я видела твою куртку, когда уходила. Еще подумала, как ей не холодно так долго на крыше сидеть.

– Это долгая история… – вздохнула я, не собираясь ничего рассказывать, а затем вдруг взяла и… рассказала. Попутно матерясь, икая, всхлипывая и размазывая слезы по щекам. Сказать, что Лелька осталась под впечатлением, это не сказать ничего.

– Знаешь, – вдруг произнесла она, – нельзя так говорить, но… поделом ему!

– А остальным?!

– Ну да… У меня телефон с собой был, ты прикинь, каково мне было всем звонить? У меня есть телефон и родителей Светкиных, и сестры Витькиной! Вот жду, когда они приедут…

– А ты сама? Твои предки где?

– А я живу вон там, – неопределенно махнула Лелька рукой. – Пришла домой, мои спят, не стала их будить. Жалко их.

Я кивнула, хотя не поняла, к чему это относилось. Жалко родителей или жалко тех, кто умер при взрыве?

– А что произошло? Кто-нибудь говорит хоть что-то?

– Официальная версия – взрыв бытового газа. Но слухи ходят среди людей. Жильцы-то не простые. У Алекса батя какие-то делишки темные проворачивал с чинушами местными. Они под него законы писали. А кому-то это не понравилось. То ли не поделился с кем-то, то ли конкурентов выбесил.

– Погоди, но его ведь дома не было! – удивилась я.

– М-да, но, может, не знали? Или предупреждение.

– Ничего себе предупреждение! Сыновей убить! Вместе со всеми сокурсниками!

– Значит, месть. Хотя… – Лелька вздохнула и наклонилась ко мне, будто решаясь доверить какую-то тайну. Ее светло-янтарные глаза вспыхнули и стали походить на два золотистых полнолуния. – Дениски-то не было в квартире, когда я уходила. Да и Алекс как-то подозрительно меня спровадил. Как будто ему ко времени надо было, чтобы меня не было в квартире. Понимаешь?

– Нет, – честно ответила я. У меня и так слишком трудный день. Я полетала над городом, я порезала себе наркоманскими шприцами и алкашными бутылками все руки и ноги, я почти была съедена местным полоумным немым зомби-бомжом, я почти свалилась с крыши, пытаясь спасти свою шкуру и смирилась уже с тем, что умру от голода и жажды. Ах, да, я еще и потеряла сегодня лучшую подругу. Причем дважды. Сперва в переносном смысле, а потом в прямом. И теперь уже никогда с ней не помирюсь. Поэтому прости, Лелька, но придется тебе популярно объяснить мне, что ты имела в виду, мой мозг отказывается работать.

– Тел они недосчитались. Я сказала, сколько было человек, когда покинула апартаменты. По фрагментам они составили десять тел, четыре мужских и шесть женских. Только вот парней было пятеро, когда я ушла. А если бы Денис вернулся, то шестеро. А девочек как раз было шесть.

– Подожди… Ты хочешь сказать, что братья знали, что будет взрыв?! И специально заманили всех сегодня на вечеринку, чтобы для всех умереть? Ведь при таком взрыве не всегда находят и сопоставляют точно останки!

– На это, думаю, и был расчет… – с грустью в голосе ответила Оля и нервно поправила непослушные светлые кучеряшки. Ветер их трепал уже давно, но только сейчас для нее это стало иметь значение, раньше она и не замечала. – Теперь, когда ты рассказала мне все, что там произошло… Он ведь реально псих! И реально мог такое сделать.

– Кошмар! Нужно рассказать! – Я дернулась в сторону полицейских машин, но Ольга меня остановила.

– Не пори горячку. Нужно все продумать. Может, у нас шок и мы просто сходим с ума. Знаешь, когда очень больно думать о тех, кто погиб, ты начинаешь забивать себе голову всякими глупостями, конспирологическими теориями и так далее. Это чистая психология. А во-вторых, даже если это и так, ты же понимаешь, что они нас специально оставили в живых. Тебя перекинули на другую крышу, откуда нет выхода, а меня соблазнили дешевыми сигаретами. Якобы в ларьке акция и ночью в полцены продают! А я повелась на это! И, конечно, никакой акции там нет. Да и в принципе ничего нет.

– Ларька нет?

– Нет, ларек-то есть, только он закрыт, понимаешь? Он просто выманил меня из дома.

– Но при этом взорвал себя…

– Вот-вот. Я не верю в это. Но давай оставим свои сомнения при себе. Если эти психи оставили нас жить, то это неспроста, им точно что-то от нас надо. Если мы признаем, что обязаны им жизнью, вдруг они придут забирать с нас этот долг?

Я обернулась на здание с догоревшей квартирой, и мне стало не по себе. И вряд ли усилившийся под утро ветер в этом виноват. Человек, который способен на такое… Специально пригласить кучу народа на вечеринку, чтобы взорвать квартиру и увеличить тем самым число жертв и запутать следствие… Короче, я реально не хочу думать о том, зачем он меня спас, в этом Лелька права.

– Это же Светкина сумка! – заметила-таки Ольга аксессуар в моей руке.

– Что? – потому что сама я уже об этом забыла. – Ах, да, я хотела отдать родителям.

– Я отнесу, давай. – Лелька протянула руку.

Отдавая ей сумку покойницы, я почему-то внутренне порадовалась, что успела убрать колоду карт Таро в широкий карман платья.