Дело об убийстве маркиза де Лианкура

— Вы можете описать того, кто напал на вас, ваше сиятельство? — спросил королевский судья.

— Могу, но мне проще указать на него. Когда я вошёл, он был в зале, однако, увидев меня, устремился к двери.

— Он сбежал? — нахмурился Ковелье.

— Прошу прощения, ваша честь, — поднялся с места барон Адемар. — Мы заранее были предупреждены и ожидали его бегства, потому я велел схватить его сразу за дверями зала. Прошу вас отдать распоряжение клеркам, чтоб они известили моих людей о необходимости ввести его в зал для опознания маркизом де Лианкуром.

Совершенно заинтригованный подобным поворотом, судья кивнул клерку, и тот помчался к двери так, что его мантия развивалась, как на ветру. Спустя минуту, в зал ввели понурого капитана Брикара. Он хмуро посмотрел на графа де Полиньяка и отвернулся.

— Это он! — уверенно заявил маркиз де Лианкур.

— Назовите ваше имя, — потребовал судья.

— Моё имя Леон Брикар, я кавалер Сен-Марко и до последнего времени служил графу де Полиньяку.

— Его сиятельство маркиз де Лианкур обвиняет вас в покушении на его жизнь.

Брикар потупился, и Марк почти физически чувствовал, что тому хочется обернуться назад и снова взглянуть на де Полиньяка. Выбор был непрост. Брикар мог отрицать обвинение, но тогда должно было начаться официальное расследование, в которое неизбежно был бы втянут его господин. Или он мог признать вину, настаивая, что сделал это по своей воле, позволив графу де Полиньяку отказаться от него и выйти сухим из воды.

— Я признаю, что действительно ранил его сиятельство, но я сделал это из личной неприязни, — наконец произнёс Брикар.

— За что же вы меня так ненавидите? — спросил маркиз, пристально глядя на него. — Я впервые увидел вас в той комнате, и не так давно вернулся с юга в столицу. Чем же я мог так оскорбить вас?

— Мой отец погиб в сражении, которым командовали вы, — заявил Брикар. — Мне сообщили, что вы бросили его отряд без подкреплений, хотя имели достаточные резервы.

— И когда же это было? — нахмурился маркиз.

— Ваше сиятельство, — мягко остановил его Ковелье, — мы собрались здесь, чтоб рассмотреть обвинение против графа де Лорма и не можем рассматривать дело кавалера Брикара в том же заседании. Необходимо провести надлежащее расследование покушения на вас, в ходе которого вы сможете задать ему интересующие вас вопросы.

— Как вам будет угодно, — проворчал маркиз и, смерив капитана недобрым взглядом, отошёл к скамье.

— Рассмотрев представленные сторонами доказательства, суд установил, что барон де Сегюр, граф де Лорм не виновен в покушении на маркиза де Лианкура и должен быть немедленно освобождён из-под стражи, — провозгласил судья и взглянул на короля.

Жоан улыбался, не скрывая своей радости, и едва судья удалился в дальнюю дверь, бросился к Марку.

— Я знал, что ты вывернешься! — воскликнул он, обняв его. — Но всё же тебе удалось удивить меня! Ваше сиятельство, — он живо обернулся к маркизу де Лианкуру, — я благодарен вам, что вы поспешили снять подозрения с нашего дорогого Марка, но достаточно ли хорошо вы себя чувствуете, чтоб явиться сюда лично?

— Я уже вполне здоров, — кивнул старик, подходя к ним, и обнял Марка за плечи.

— Вот и отлично! С тебя пир, Марк! — рассмеялся Жоан. — Хотя можешь приурочить его к празднованью дня рождения! Я жду, что ты меня пригласишь, или явлюсь без приглашения. Граф Раймунд! Я поручаю дальнейшее расследование вам.

— Слушаюсь, ваше величество, — церемонно поклонился ему глава тайной полиции.

Король мрачно взглянул на Брикара, всё ещё стоявшего под охраной рыцарей прево.

— Уведите его в Чёрную башню и заприте получше. Никаких контактов без разрешения графа Раймунда или иного лица, которому он поручит это расследование. Коннетабль де Полиньяк! Следуйте за мной!

И, развернувшись к дверям, король вышел в сопровождении своей свиты. Бросив на Марка полный ненависти взгляд, де Полиньяк пошёл следом.

— Сейчас Жоан будет выщипывать ему перья, — усмехнулся, глядя им вслед, Адемар.

— Ну, в этом он уже поднаторел, — усмехнулся Марк и почувствовал, как кто-то сзади обнял его и уткнулся лицом в его спину. — Дорогая, я скучал! — рассмеялся он, оборачиваясь, и обнял Мадлен, глаза которой снова блестели от слёз. — Ну, любимая! Неужели ты настолько расстроилась из-за того, что меня оправдали, что плачешь?

— Какой ты злой! — сквозь слёзы рассмеялась она и ткнула его кулачком под рёбра. — Идём скорее! Нужно выгнать этих негодяев из нашего дома и посмотреть, что они там натворили. Если хоть что-то сломано или пропало, я устрою этому так называемому коннетаблю!..

— Потом, ладно? — улыбнулся он и взглянул на появившегося рядом Эдама. — А ты молодец, мой мальчик!

— Ещё бы! Я явил преданность вам, отменную хитрость и завидную отвагу. Может, я уже заслужил свои золотые шпоры и могу быть вашим приближённым рыцарем?

— Учитывая отсутствие у тебя скромности и смирения, я считаю, что золотых шпор ты пока недостоин, — усмехнулся Марк. — В качестве награды можешь оставить себе деньги, полученные от де Полиньяка. Идёмте же домой! Дедушка, вы поедете с нами?

— Нет, я лучше вернусь домой и лягу в постель, — улыбнулся де Лианкур. — Теодор проводит меня. Как только я окрепну настолько, чтоб пройти путь от своего дворца до твоего, я навещу вас.

И с улыбкой кивнув Мадлен, направился к выходу из зала.

В этот день Марк убедился в том, что новости в Сен-Марко разносятся быстро. У ворот его встречала толпа горожан, которые кричали ему приветствия и махали руками. А следом появились цветочницы, и под ноги ему полетели букетики маргариток, анемонов и фрезии. Он шёл по площади, обнимая прижавшуюся к нему счастливую Мадлен, и с радостью отвечал на приветствия. Он оглядывался вокруг и видел лица придворных, мастеровых и торговцев, они все с восторгом и обожанием смотрели на него, словно он был героем, вернувшимся с победой на поле боя. Именно так на него смотрели, когда он в одном ряду с королём Арманом и своими друзьями — молодыми баронами возвращался с той давней войны. Он всё ещё оставался для этих людей Марком де Сегюром, рыцарем без страха и упрёка, другом короля и любимцем народа Сен-Марко.

Ему не пришлось изгонять из дома засевших там приспешников графа де Полиньяка. Как оказалось, едва получив из дворца добрые вести, управляющий Компен сам приказал вытолкать их взашей, что слуги с наслаждением и выполнили, а после принялись торопливо наводить порядок в доме. Выслушав их поздравления и заверения в том, что они верили, что их любимый хозяин скоро вернётся, Марк оставил Мадлен, тут же принявшуюся за инспекцию дома, и вместе с Эдамом поднялся на второй этаж в комнату Шарля. Тот чувствовал себя уже лучше, хотя всё ещё оставался в постели. С ним был Лоренс Шефер, который ухаживал за раненным оруженосцем всё это время, и более всего беспокоился о Монсо, о котором никто ничего не знал. Впрочем, вскоре тот явился сам, и хоть выглядел уставшим и измождённым, заверил своего господина, что может немедля приступить к своим обязанностям.

К концу первого светлого дня все в доме успокоились и не спеша занимались своими делами. Марк сидел за столом в кабинете, пытаясь выяснить, что из бумаг пропало, и насколько эти документы были важны. Только к вечеру он вдруг понял, что его никто не беспокоил, граф Раймунд, который наверняка уже развил бурную деятельность, стремясь свалить ненавистного ему нового коннетабля, не послал за своим лучшим сыщиком, видимо, возложив это расследование на плечи Рене де Грамона.

Вечером в дом потянулись гости, и слуги затеяли радостную суету, готовя небольшой пир. Граф Клермон с Флоретой, маркиз Делвин-Элидир с Иоландой, бароны Адемар, Ренар-Амоди и Аллар, не сговариваясь, явились проведать недавнего сидельца. Следом подошли Арно и Клеман и тоже были усажены за общий стол. Всех интересовало, что же на самом деле произошло, но Марк отвечал уклончиво, ссылаясь на то, что расследование пока не закончено, и говорить о подоплёке происшедшего пока рано.

На следующий день его всё же вызвали в Серую башню, но лишь за тем, чтоб он рассказал де Грамону о произошедшем. Марк подробно описал свой, едва не закончившийся трагично, разговор с новым коннетаблем в камере для допросов, упомянул о том, что был выпущен из темницы по приказу короля, а потом описал свои дальнейшие приключения, умалчивая при этом обо всём, что связано с Чёрным лордом. Рене ничего не заметил и был вполне удовлетворён. Затем Марк спросил у него, не было ли в эти дни где-нибудь в городе массовых убийств, вызвав у своего собеседника некоторое замешательство.

— О чём ты, Марк? — нахмурился он. — Убийства, конечно были, но чтоб убили несколько человек за раз… Если только какая-нибудь пьяная драка в трактире или кто-то вырезал на окраине какую-нибудь семью, но этим занимается полиция магистрата. Ты имеешь в виду что-то конкретное?

— Нет, — покачал головой Марк, сообразив, что служители святого Себастьяна наверняка тщательно подчистили за своим патроном в доме книжника Кляйна и унесли тела своих товарищей с кладбища Морриган. А убитые члены шайки де Полиньяка, напавшие на Марка в Кривом переулке, могли быть убраны с улицы заботами как самого коннетабля, так и папаши Рикара, прикрывавшего шалости своего любимца Марселя. — Просто не так давно на меня напали грабители, и мне пришлось их убить. Их было пять человек, из них одна женщина, — объяснил он свой вопрос.

— Возможно, их забрали с улицы родственники, — немного успокоился Рене. — Значит, ты справился со всеми пятью в одиночку?

— Это всего лишь разбойники с ножами, а мне приходилось биться с пятью рыцарями с мечами, — небрежно пожал плечами Марк.

— В любом случае никто не даст этому делу ход, — пожал плечами де Грамон. — Другое дело убийство лакея Паже. Как ты думаешь, кто убил его? Он был бы для нас сейчас бесценным свидетелем, поскольку наверняка действовал в сговоре с Брикаром.

— Я думаю, что Брикар учёл это, — заметил Марк.

— И избавился от свидетеля? Не исключено. Что ж, я более не задерживаю тебя и возвращаю в лоно семьи. Граф Раймунд во исполнение приказа короля предоставляет тебе отпуск на три длинных дня.

— Это приказ короля? — удивился Марк.

— А ты думал, что это наш благородный граф предоставил тебе возможность отдохнуть от выпавших на твою долю невзгод? Если так, то ты явно преувеличиваешь его добросердечность. Ступай. Если ты будешь мне срочно нужен, я сообщу или явлюсь к тебе сам.

— А ты не хочешь рассказать мне, что уже успел накопать на нашего нового коннетабля, — невинно улыбнулся ему Марк.

— Нет, — отрезал де Грамон и уткнулся в какую-то бумагу, которую выудил из бювара.

После полудня наступила тёмная половина суток, и Марк вместе с супругой отправился навестить деда, который уже перебрался из постели в кресло и отчаянно скучал, не имея возможности крутиться при дворе или шпынять прислугу. Они задержались у него в гостях до поздней ночи, и на следующий день Марк не спешил выбираться из постели, наслаждаясь покоем и тишиной. Потом он подумал, не стоит ли ему сходить в лисий замок, чтоб устроить старому лису выволочку за нарушение обещания, но потом понял, что ругаться ему не хочется, а спустить подобное поведение будет неправильно, и потому решил пока воздержаться от визита, предоставив Джин Хо сделать первый шаг.