Расследование дела с политическим душком

— Ты читай, читай, — улыбнулся Манфред давнему приятелю и боссу.

Взгляд Гавейна заскользил по строчкам, но он почти сразу поднял голову.

— Давай сам. Что узнали?

— Для начала позволь заметить, что мои люди проделали серьёзную работу в кратчайшие сроки.

— Манф! — рыкнул начальник Аврората.

— Итак, — подобрался тот, поняв, что выбрал неподходящее время для длительных вступлений и рекламы своего отдела. — Следы пыльцы орхидей дали временной интервал в май-июнь. Лесные колокольчики его скорректировали до мая — в июне они уже отцветают. Далее. Присутствует незначительное количество пыльцы ромашек…

— Манф! — теперь в голове Гавейна была настоящая мука.

— Ладно, ладно, если короче, то нам удалось сократить рамки до первой половины мая и сузить область до трёх графств на северо-западе Лондона.

Это было весьма неплохим результатом, он понимал, но для поиска места преступления — ничтожно мало.

— Хорошо, — всё же одобрительно кивнул Робардс, — что ещё?

— Я не уверен, что это важно…

— Манфред, у нас ничего нет, я готов хвататься за любой намёк на информацию!

— Лиддс сказал, что тело очищено чарами, но не только.

— Да, он упоминал маггловское средство, — вспомнил Гавейн.

— Не просто маггловское. Это переделка. Маггловский рецепт, приготовление с помощью магии.

Ещё не понимая, почему это важно, главный аврор подобрался.

— Та-а-к…

— Ты же в курсе, что мой племянник сквиб? — неожиданно спросил гений криминалистики и, когда Гавейн кивнул, подмигнул: — И он работает криминалистом в Скотланд-Ярде. Я попросил его выяснить про это средство, Патрик прогнал образец через масс-спектрометр… В общем, это средство нельзя купить в любом магазине. Это промышленный очиститель. Причём достаточно редкий. В состав входит тетранатриевая соль этилендиаминтетрауксусной кислоты…

— Манф!!!

Манфред запнулся и с обидой посмотрел на визави.

— В указанном районе, — холодно продолжил он официальным тоном, — данное средство применяют на трёх предприятиях. Так же, согласно данным, полученным из Скотланд-Ярда, есть ещё два закрытых объекта, где средство использовалось ранее. Согласно моему отчёту, помимо указанных частиц, на теле… хм! На теле были обнаружены слабые следы бадьяна.

— К чему относится твоё «хм»? — зацепился за паузу Гавейн.

— Это тебе расскажет Лиддс.

— Манф, не будь ребёнком, — примирительно махнул рукой Робардс. — Ты меня знаешь, я простой аврор и не приветствую заумствования. Ты мне суть говори, то, с чем я могу работать. А всякую тетра-херню другим оставь. Так что там с «хм»?

— Поттер был педиком.

— Что?!

Манф поджал губы, подождал, пока вскочивший Гавейн сядет обратно в кресло, и только тогда продолжил:

— Образцы брали с разных мест. Под ногтями — стандартная мера — ничего не обнаружено. А вот в заднице, уж прости, у героя нашлось интересное. Следы заживляющих мазей. Оттуда и бадьян. Состав мази вычислить не удалось, образец был слишком мал, однако бадьян я нашёл. Собственно, это и всё.

— Ясно-о-о, — протянул Робардс. — Спасибо.

Манфред хотел ещё что-то сказать, но понял, что босс уже погрузился в размышления, и промолчал. Тихо простился и ушёл, напоследок подтолкнув поближе свой отчёт в тщетной надежде, что тот всё-таки будет изучен.

В себя Гавейн пришёл минут через пять. Хмыкнув на пустой кабинет, он потёр лицо руками, покачал головой и отправился к морг — получать следующую порцию информации о национальном герое.

Манф не преувеличил, Лиддс подтвердил наличие у Поттера сексуальной связи с мужчиной, причём на долговременной основе, а не разово. Слушать детали было противно — пусть в маггловской Англии и прошло почти тридцать лет с момента декриминализации однополых связей, в мире магии подобное по-прежнему считалось мерзким извращением — да, осуждённых за содомию в Азкабане не было, но отнюдь не потому, что не было такого закона — разоблачённые ясно осознавали, что их ждёт, и убивали себя сами, не доводя дело до Визенгамота, а Аврорат спускал дело на тормозах, не желая смущать умы обывателей. Среди чистокровных магов извращения были редчайшим и тщательнейше скрываемым исключением, однако веяния маггловской культуры не проходили бесследно, полукровки и тем более магглорождённые на памяти Гавейна шесть раз покидали магический мир, поставленные перед жёстким выбором: Азкабан или бессрочное изгнание. Глава Аврората лично разбирался с каждым случаем и старался не вмешивать в работу личное отношение, и сейчас как профессионал даже поморщился: надо значит надо.

К ланчу Робардс составил предварительное мнение о деле.

Гарри Поттер — полукровка, проведший детство в маггловских реалиях, оказался одним из этих. И он никуда не пропадал, а, как и предположила год назад Грейнджер, погиб вскоре после того, как его видели в последний раз. О похищении речь не шла, как и побеге — хотя у него, слава Мерлину, хватило ума не светиться. Страшно представить реакцию общественности на новости, что обожаемый герой магического мира гомосексуалист. Вероятнее всего, Поттер был с любовником, когда умер, и именно потому тот не вызвал авроров и даже не оставил тело в месте гибели — не захотел рисковать своей репутацией, осознавая, что при вскрытии правда непременно всплывёт, вот и замёл следы. Оставался вопрос, сам Поттер свернул себе шею или же любовник ему помог, но в любом случае — требовалось найти любовника.

Версия выглядела вполне жизнеспособной, но как её доказать — Гавейн не представлял. Как и способ донести её до общественности.

* * *

Пока обычные маги строили теории заговоров, авроры занимались делом. После недолгих размышлений Робардс поручил дело Питерсону и Уорду. Первый был занудой, готовым проверять каждую мелочь по пять раз, от него быстрых результатов ждать не стоило, однако и сомневаться в сделанных им выводах не приходилось. А второй обладал завидным чутьём и, пусть и был немного безалаберным, действовал быстро и не имел в анамнезе ни одного висяка. Каково им придётся работать в команде, Робардса не интересовало, главным было то, что дело требовалось раскрыть, и эти двое могли справиться.

Назначение не встретило понимания даже в личном составе. Питерсон и Уорд обменялись долгими взглядами, но хотя бы молча, зато молодняк ещё не научился прикусывать язык.

— Сэр! Позвольте нам с Симусом этим заняться! Гарри был нашим другом…

Вместо объяснений элементарных вещей, Робардсу хотелось запустить в малолетних идиотов Круциатус. Пыточное в качестве стимуляции умственной деятельности авроров он оценил пару лет назад, когда Авроратом заправляли Пожиратели. Гавейн не был их поклонником, конечно, однако экономию времени и сокращение идиотских вопросов и возражений отметить не мог.

Авроры молча смотрели на него в ожидании ответа, никто даже не попытался заткнуть Дина Томаса. Робардс нахмурился.

— Аврор Томас, у меня нет желания разжёвывать вам прописные истины, зато на премию в этом квартале можете не рассчитывать. — В глазах парнишки полыхнул гнев. — Полезешь в это дело, — жёстко произнёс глава Аврората, — я тебя лично, вот этой вот ногой, пинком под зад вышвырну. Это понятно?

— Да, сэр, — скрипнул зубами Томас.

— Не слышу! — гаркнул он.

— Да, сэр! — щёлкнул каблуками тот.

— Мальчишка — идиот, — раздражённо обратился Робардс к подчинённым, — так хоть вы бы объяснили, почему «мы друзья» — аргумент не лезть. Работайте!