Расследование дела с политическим душком

— Вы же понимаете, что поступаете несправедливо?

Гавейн хмыкнул.

— Мистер Робардс, мне дали посмертный орден Мерлина…

— Как дали, так и заберут, — пожал он плечами. — Я всё понимаю, Снейп, но я не самопровозглашённый диктатор, я глава Аврората, у меня есть должностная инструкция, обязанности. Я не могу просто взять и закрыть глаза на ситуацию из сочувствия или понимания. Но вот сохранить детали дела втайне — это я могу. Если ты не убивал Поттера…

— Конечно же нет! — воскликнул Снейп. — Мерлина ради, я всю жизнь защищал этого мальчишку! Рисковал собой, терпел пытки, совершал ужасные поступки, лгал и предавал, лишь бы защитить его! Я — последний человек, кто причинил бы ему вред!

— …и сможешь это доказать, — невозмутимо продолжил он, — мне нет никакой выгоды от твоего воскрешения. Но верить тебе на слово, особенно когда чувствую, что ты мне, может, не лжёшь в глаза, но явно недоговариваешь… Так Аврорат не работает.

— Если вы дадите слово, что…

— Снейп, ты с кем, по-твоему, говоришь? — чуть разозлился Гавейн. — Знаю, ты привык действовать неофициально, но повторюсь: я не Волдеморт и не Дамблдор. А слово я тебе дам лишь в одном: если ты немедленно не начнёшь говорить правду, я тотчас же доставлю тебя в Министерство и оформлю по всем правилам. Давай, решай. Последний шанс. Мне надоело с тобой играть в словесный пинг-понг.

— Мистер Поттер погиб в результате несчастного случая, — медленно, буквально выдавливая по одному слову, заговорил Снейп, посверлив Гавейна взглядом и со всей отчётливостью осознав, что тот не шутит и настроен серьёзно. — Я понимал, что при осмотре тела коронер поймёт, что тот был геем, а значит, неизбежно возникнет масса вопросов. Гарри Поттер спас нас всех, неужели он не заслужил, чтобы его имя хотя бы после смерти не трепали в прессе?!

— Меньше патетики, больше по существу, — буркнул Гавейн, соглашаясь, что Поттер действительно заслуживает покоя.

— После победы мистер Поттер сильно изменился. Он почти перестал общаться с друзьями, сначала просто потому, что искал уединения, после — потому что понял, что те не примут его стиля жизни. Он закрыл дом на площади Гриммо, свёл общение со всеми до минимума и, можно сказать, переехал в тот дом, где его и нашли… Когда он погиб… Я действительно не хотел, чтобы кто-то узнал правду о нём. Вы не знали его лично, мистер Робардс, но поверьте, он был хорошим человеком. Наивным, глуповатым, но очень добрым и отчаянно смелым, и он пожертвовал собой ради победы. А что оказался нетаким… Это никого не касается.

— Кого ты защищаешь, Снейп? — прямо спросил Гавейн, отмечая, как мастерски Снейп формулирует мысли: без явной лжи, но не говоря правды.

Тот тяжко вздохнул и покачал головой.

— Позвольте мне не называть имени. Он не убийца, он по-настоящему любил мистера Поттера и до сих пор не оправился от его потери. Зачем, какой смысл рушить его жизнь? Он ведь не отмоется…

— Я не собираюсь сообщать в «Пророк» результаты расследования. Но должен знать всё.

Снейп кивнул, но продолжил молчать. И лишь когда терпение Гавейна истощилось, поднял голову.

— Я отдам воспоминание о той ночи.