Приключение на Подкаменной Тунгуске

Это что-то было и жалким, и страшным одновременно.

Перед ними была мумия в 1,5 метра ростом. Мумия тех человечков, которых ребята разглядели на экране в пещере.

Но Эдик и Лиза раньше не видели этого, только слышали от остальных. Кроме того, мумия, как всякая мумия была ужасна. Смерть неприглядна всегда.

Лиза охнула и прижалась к Эдику лицом. Тот, пытаясь ее успокоить, нервно гладил девушку по голове. Надя зажала рот рукой, а мужчины, как-то все вместе резко захотели закурить.

— Пойдемте, выйдем на воздух, — скомандовал Александр Данилович.

На улице, когда все успокоились и расселись на скамейке, как-то по-новому глядя на звезды, Шамшурин начал свой рассказ.

Мой дед был совсем молодым охотником, лет 16, когда Тунгусский метеорит, назовем его так, упал на землю.

По тем временам 16 лет — взрослый мужчина, кормилец семьи. Он рассказывал мне, что должен был уйти за зверем далеко в тайгу, потому что земля долго гудела и стонала, и зверь разбежался. Он, конечно, ночевал у костра под открытым небом, когда над головой, в бесконечном звездном пространстве пронесся огненный шар, но вдруг разлетелся на тысячи кусочков и звездный дождь обрушился где-то в тайге. Как бы далеко это не произошло, все вокруг осветилось как днем, и земля зашаталась, на горизонте вспыхнул пожар, а звери, не помня себя, бежали, погибая на ходу от ужаса. Бежал и мой дед, а когда очнулся, оказался у прозрачного ручья, солнце стояло в зените, то есть он бежал почти двенадцать часов, и вокруг было тихо. На поляне сидело существо, которое дед сначала принял за водяного: маленькое, лысое, с огромными глазами, четыре пальца вместо пяти, а когда оно подошло к деду, тот не смог пошевелиться. Существо что-то проверещало, потом долго молчало, а потом, как говорил дед, «в мою голову залезло» и там ему сказало: « не враг, я остался один, приюти меня, я тебе помогу».

Так в нашу семью вошла тайна. Я ее узнал только перед смертью деда, когда он, чувствуя конец, повел меня в погреб.

Остальное завтра расскажу.

— Если бы не увидел собственными глазами — не поверил бы, — сказал Петр.

— Я что-то такое предполагал, но чтобы так… вот уж не думал. — Задумчиво протянул Чеботарев.

— Не знаю, кто как, а боюсь, что спать не смогу, — вздохнула Лиза.

Ребята согласно закивали.

— Хорошо, — ответил Шамшурин, — дам вам сегодня сонный напиток, а завтра будем во всем разбираться. — Вам надо отдохнуть.

Когда, наконец, сон одолел последнего из ребят группы, Чеботарев присел на крыльцо и задумался, как все увиденное и услышанное можно вписать в его теорию.

° ° °

Утром ребята бодрые и полные сил, — так подействовал на них сонный напиток из таежных трав, — с нетерпением ждали продолжения рассказа.

— Потерпите, — сказал Александр Данилович, — сначала завтрак.

На стол, стоявший во дворе под навесом, Анна Ивановна вынесла горячие, с утра испеченные шанежки, пироги с картошкой и грибами, трудно было представить что-либо вкуснее. Анна Ивановна как всегда весело улыбалась, блестела черными, огромными глазами и подбадривала настороженную компанию.

— Да, — сказала Лиза, — если она так же весело и вкусно преподает литературу, то повезло ее ученикам.

— Так же, так же, — закивал головой Шамшурин, — мне после выпускного вечера травы собирать не надо — все крыльцо завалено цветами.

Анна Ивановна засмеялась:

— Вам всем, кроме Эдика, еще одиннадцатый класс заканчивать. А вы переезжайте к нам — всех разместим, — и школу нашу заканчивайте — не пожалеете. Мы вас в Университеты подготовим!

— Это идея, — пробормотал Петр, как-то странно поглядев на Анну Ивановну.

Но остальные были увлечены пирожками, и не обратили внимания на его слова.

После завтрака, Портос и Беня заявили, что пойдут на травке поваляются. Ребята же уселись прямо на землю вокруг Шамшурина и Чеботарева.

— Да, — рассказ мой непростой, — и Александр Данилович задумчиво закурил трубку. — Особенно непросто было мне — профессору математики увидеть, услышать и понять то, что увидел и услышал я. Нужно было полностью перестроить свое сознание.

Когда пятнадцать лет назад, в полной депрессии, я приехал сюда, дед сначала выходил меня, а потом повел в подвал, показал мумию, и рассказал историю странной дружбы охотника и инопланетянина. В результате, охотник стал шаманом, и инопланетянин был не так одинок, хотя трудно даже представить как одиноко существо в бездне космоса, когда рядом нет тебе подобных.

И дед, и это существо, потом он звал его Федор, оба поняли, что рассказывать другим о его существовании не стоит. Дед довольно быстро разбогател, кстати, с помощью Федора, который совершенно невероятным образом находил золотоносные жилы, отделился от своих, выстроил этот дом. Конечно, всяческие удобства и техника появились в нем недавно. Но не в этом суть. А просто удаленность от поселка и высокий забор, помогали ему скрывать существование Федора. Тот же был очень предан деду. Обучил его приемам, как мы сейчас скажем, биоэнергетики, помогал распознавать свойства трав и цветов. В общем, дед стал шаманом. Женился он поздно, на женщине, которую тоже считали колдуньей, и которая умела держать язык за зубами. Федор умер, когда мой отец был совсем маленьким. В погреб, где лежала мумия, ходить строжайше запрещалось. Отец мой учился в Новосибирске. Там женился. Там остался жить. Был крупным ученым. Но Тунгусский метеорит его, почему-то, не интересовал. О существовании Федора он даже не подозревал. Я же все детство провел у дедушки с бабушкой. Как каникулы, так меня сюда. Дед меня многому научил. Вот после все моих бед я и приехал в родное село. Тогда дед рассказал мне все, что знал.

Светящийся шар, что дед видел над головой, был действительно огромный метеорит, но, если бы он всей массой врезался в землю, то произошла бы катастрофа глобального масштаба. Взрыв был бы такой силы, что вызвал бы цепь вулканических извержений, пепел на столетия закрыл бы солнце, началась бы космическая зима. На земле погибло бы все живое. И только через тысячелетия, если бы возродилась атмосфера, жизнь затеплилась бы вновь. Теперь мы знаем, что нечто подобное, но в меньшем масштабе, уже происходило на земле. Например, когда разом вымерли динозавры, или, уже в историческое время, потоп и Ноев ковчег, как его результат.

Оказывается, это все просчитали на далекой планете, Федор называл ее Акутау, и решили спасти Землю, послав навстречу метеориту огромный космический корабль. Метеоритный дождь, который возник практически уже в атмосфере земли — это результат столкновения их корабля и огромного метеорита. Погибли все. Чудом уцелел только Федор.

Он нашел подходящую пещеру, укрепил ее, собирал годами остатки корабля, благо в годы революции и смуты никто не интересовался, что произошло на Подкаменной Тунгуске, и оборудовал в пещере что-то вроде космического видео, а может быть, и некий транслятор, способный перебрасывать предметы в космическом пространстве. Ведь недаром, как говорил дед, Федор все время твердил, что сможет вернуться на свою планету, если еще немного проживет.

Дед не знал, где находится пещера и что, конкретно в ней спрятано. И вот вы ее нашли.

Транслятор, видимо не был сделан, но некий ключ к перемещению предметов был готов.

Иван поежился, представив себе, что могло бы произойти, потри он свою железяку чуть сильнее.

— Одно я знаю, — продолжил Шамшурин. — Здесь огромное количество драгоценных металлов и камней. Местные жители не только пушниной промышляют. Но они не любят об этом распространяться. Советская власть приучила всех помалкивать о чем-то необычном. А сейчас только пикни — все снесут, лишь бы разбогатеть. Так что, чем меньше народу знает обо всем, здесь происходящем — тем лучше.

Помолчали. Иван Васильевич задумчиво посмотрел на Шамшурина.

— То, что вы рассказали, как нельзя лучше согласуется с моей теорией. Но точно я смогу все обосновать, когда доберемся до основного кратера.

Пока, если не возражаете, — обратился он к ребятам, — отдохните, в баньке попарьтесь. День — два ничего не изменят. Сходим в овраг, там сохранился поселок золотоискателей, золотишко поищем, как я вам обещал, а вот в основной поход соберемся, когда силы вернутся.

Сейчас всем предлагаю в баньке попариться. Ребята согласились с таким планом и весело побежали за полотенцами и всякими причиндалами к купанью, забыв обо всем серьезном, что произошло на их глазах.

Пропарившись как следует, потом, искупавшись в холодном пруду, захотели спать. До обеда можно было и прикорнуть.