Приключение на Подкаменной Тунгуске

Глава 8

Ребята были еще слишком слабы, чтобы сразу отправляться в обратный путь. Решили заночевать на месте. Парней разместили на удобных откидных сиденьях в тракторах, а остальные ютились в палатках. Пока сидели у костра, потянуло на философские разговоры.

— Вот так, у костра сидя, наверное, наши далекие предки десятки тысяч лет назад осознали себя чем-то отличным от остальной природы. Вот есть земля, небо, звезды, травы, звери, и есть Я, человек, который все это осознает. И, если все существует, а я осознаю, то Кто все создал, и как я осознаю? — загадочно спросил Шамшурин.

— Ты не шаман, ты — философ, — усмехнулся Чеботарев.

— Нет, меня, да и всех ученых, всегда интересовало одно — когда человек осознал себя впервые, и, осознав, что он почувствовал.

Ведь, знаешь, искусствоведы говорят, что пещерные рисунки, найденные в Африке или в Европе, по качеству исполнения и по точности воспроизведения ничуть не уступают современному искусству. Выходит, человек, как только стал человеком, стал мыслить, думать, созидать. И мыслить и думать — это означает словесные категории, а изображать то, что уже назвали и сказали, но написать еще не могли.

— Тут надо понимать, — вмешался Федор Федорович, — кто во что верит. Вот, если я верю в Бога, то уверен, что дух Божий был дан мне, и частица эта и делает меня человеком. А если веришь, что, постепенно, из обезьяны в человека, то изучай или попытайся понять — как это было.

Ребята внимательно слушали разговор. Видно было, что они увлечены темой. Вечные, наивные по-детски вопросы — кто мы, откуда, зачем мы пришли и куда идем, — всегда решаются в юности. Как ни вытравливали их из современной молодежи, они остались навсегда вечными вопросами. Если молодой человек перестает их решать, то становится либо наркоманом, либо убийцей, либо кончает жизнь самоубийством. Молодость — особая часть жизни, особая судьба, какая-то другая планета, на которую не всем «взрослым» дано вступить.

Глядя на своих ребят, Чеботарев четко понял, почему они нашли то, что искали — самих себя: потому что всегда задавали себе эти вопросы, вопреки воле духовно «промотавшихся отцов».

Пафос размышлений сбил Митяй.

— Ладно философию гонять. Лучше расскажите, что вы тут делали.

Все засмеялись, невольно вспомнив персонажа знаменитой комедии, вечно повторявшего: «А что вы тут делаете?»

— Митяй, — неожиданно четко и громко сказал Петр, — а если мы тебя примем в наш картель, ты будешь поставлять нам свои чудо-трактора? Сделаем основной завод в Красноярске, а филиалы, скажем, в Челябинске и Екатеринбурге. Ты готов создать такое производство вместо своей кустарной мастерской?

— А денежки?

— А денежки будут.

— А тракторные и танковые заводы с поставками?

— Договоримся. Заплатим.

— Ты что, миллионером стал?

— Ну почему я, все вместе, и папаши наши.

Было ясно, что Петр что-то задумал, но говорить не хочет.

— Среди твоей чудо-техники, в твоей стране мужикам-то место найдется, или поселок сразу наш отомрет? — настороженно спросил Федор Федорович, а Алексей свысока и недобро посмотрел на Петра.

— Найдется, еще как найдется. Можно сказать, от вас плясать будем.

Чтобы замять щекотливый разговор Чеботарев резко скомандовал.

— Спать! Заканчивайте разговоры. Завтра длинный день.

° ° °

Выехали в девять утра. Ехали, конечно, в объезд тропы Кулика. Трактора иначе не прошли бы — не подниматься же вверх по порожистой реке. Поэтому путь был несколько длиннее. В середине дня остановились в прелестной долине.

Сопки раздвигались к югу, образуя чашу, все склоны красноватых сопок были покрыты могучими зелеными соснами и елями, а в долине полыхало разноцветье и разнотравье. Здесь почти не было мошкары и комаров — этого бича Сибири, — зато летали бабочки, стрекозы, раздавалось многоголосие птиц. Умолкшие трактора смотрелись среди благоухающей красоты, как инородные монстры.

— Вот, — сказал Федор Федорович, — живем на золоте, а пользоваться им не умеем. Не надо ничего искать, ничего добывать — построй здесь какие-нибудь санатории и дома отдыха, и деньги сами потекут рекой.

— Да? — возмутился Шамшурин. — А отходы куда? Эта долина быстро в помойку превратится!

— Не превратится! — уверенно ответил Петр. — Есть такие очистительные сооружения и безотходные производства, что внешне здесь ничего не изменится и экология не пострадает.

— Да ты прямо деловой Буратино. Уже все продумал! — воскликнула Надя.

— Потом поговорим. — Чеботарев сказал это твердо и веско. Ясно было, что сейчас он не хочет начинать деловой разговор.

Все замолчали, любуясь долиной и чувствуя, что ее свежесть и чистый воздух возвращают им силы.

— Нет, ничего здесь нельзя трогать. Это заповедник здоровья, — сказал упрямо Шамшурин. — Здесь даже воздух целебен. Хотите, я вам это докажу. Вы сами себя не узнаете.

— Хотим, — загалдели все.

— Пойдемте подальше, в самый центр долины.

Оставив митяевских богатырей сторожить трактора, все отправились за Шамшуриным. Впервые, может быть, Александр Данилович, хотел продемонстрировать открыто, на что он способен, особенно в единении с той прекрасной природой, которая их окружала.

Он привел всех в центр чудесной поляны, которая своей красотой и особым ароматом выделялась даже среди этой прелестной долины. Шамшурин велел всем лечь на землю, ногами в центр круга, головами вовне. Встал посередине образовавшегося круга, достал из небольшого мешка бубен и стал что-то тихо-тихо нашептывать, чуть постукивая по бубну, заставляя его колокольчики слегка звенеть. Вскоре все впали в состояние гипнотического сна.

— А теперь я хочу, чтобы каждый из вас увидел то, что он представляет на самом деле, почувствовал и понял себя до конца, — тихо проговорил Шамшурин и застыл на месте, слегка поигрывая бубном.

Чеботареву казалось, что он стоит на берегу холодного северного моря, одетый в латы викингов. Рядом с ним стоит Надя. Вот они идут вдоль берега. Какие-то люди на лошадях налетают на них, пытаясь явно захватить в плен, но он храбро сражается, проворно орудуя тяжелым мечом. Надя не отстает от него. Она достала нож и ловко обороняется от нападающих. Когда он и Надя отбили атаку, они идут, обнявшись, понимая, что ничто не разлучит их.

Эдик видел себя на поляне. Но, казалось, душа его вышла из тела, и парила над прекрасной долиной. Рядом с ним летела счастливая и любящая Лиза. Взявшись за руки, они радостно и беззаботно наслаждались красотой окружающего мира.

Петр во сне что-то подсчитывал. Вслух рассуждал о том, каких успехов могут они добиться. Весь был поглощен делом.

Федор Федорович во сне что-то делал, что-то строил, о чем-то заботился.

Иван и Алексей мирно спали. Чувствовалось, что они устали и им ничего не снится.

Когда Александр Данилович разбудил своих подопечных, они заявили, что прекрасно выспались и чувствуют себя превосходно.

— Вы не просто спали, вы совершили путешествие к самим себе. Не забудьте это состояние. Самое трудное в жизни — оставаться самим собой.

Идя к тракторам, Чеботарев и Надя отстали.

— Знаешь, — тихо прошептал Иван Васильевич, — мне кажется, что в прошлой жизни мы были вместе. И он рассказал ей свой сон.

— Удивительно, — ответила Надя, — мне приснилось то же самое! Они крепко обнялись и постарались догнать свой небольшой отряд

Эдик и Лиза не выясняли, что им приснилось. Они и так знали, что увидели одно и тоже, и бежали впереди, весело смеясь.

В поселок, к Шамшурину приехали к пяти вечера. Все соседи сбежались, чтобы поздравить ребят с возвращением.

Их ждали. Банька топилась. Борщ и пельмени были, можно сказать, на столе. Самовар Анна Ивановна не электрический включила, а достала старинный — на еловых шишках разожгла. Ребята чувствовали себя героями, такой прием просто ошарашил их.

Первым делом, всех отправили в баню, сначала девочек; потом все мужчины, включая и охрану Митяя, попарились и искупались в пруду. Испытав высочайшее блаженство свежести и легкости, наконец, уселись за стол.

— А по пивку-то можно? — обратился Митяй к Чеботареву. — Ну, уж сейчас-то разреши ребятам отпраздновать!

— А безалкогольное у тебя есть?

— Сейчас будет! — обрадованный Митяй послал своих гавриков за безалкогольным пивом для ребят.

— Ну, а нам водочки хорошей! — и он как по волшебству достал бутылку чистой сибирской водки.

— Только сегодня, — разрешил Шамшуринн, — у меня в доме вообще не пьют.

За веселым обедом Митяй то так, то эдак пытался выведать — что искала экспедиция Чеботарева, и откуда у них теперь большие деньги. В значимость золота он, немало на приисках заработавший, но понимавший, что золото сейчас не в цене, не верил.

Но Чеботарев и ребята совершенно серьезно и вполне искренно объясняли ему, что цель — чисто научная, что они, кажется, раскрыли тайну тунгусского метеорита, что это очень прибыльно. Все это соответствовало истине. А знать правду до конца Митяю не имело смысла.

— Ты, — сказал ему Шамшурин, — конечно, будешь пайщиком компании, прибыль тебе обеспечена, а всякие тайны позволь раскрывать нам, ученым.

На том Митяй и успокоился. Его отправили спать на сеновал (этот новый русский был непритязателен), где среди душистого сена стояли два широких чистых топчана.

— Пока хозяин спит, — сказал Александр Данилович охране, — один из вас всегда бодрствует. Вот и поделите по времени второй топчан.

Когда Митяй с охранниками отправился спать, а гости нехотя разошлись, все члены экспедиции и Шамшурин с Анной Ивановной перешли из столовой в залу. Это, наверное, была самая уютная комната в доме. Ее украшали два мягких дивана и несколько кресел. В отдаленном углу — современный телевизор с большим экраном. Везде были занавесочки, накидочки, рюшечки — все сделанное заботливой рукой Анны Ивановны, но главное украшение комнаты, то, что придавало ей особый уют, был огромный старинный (где только нашли) оранжевый абажур над большим круглым столом.

— Вот это да! — восхищенно выдохнула Лиза.

До сих пор их не приглашали в залу, а теперь, ввиду торжественности момента, решили посидеть и поговорить именно тут.

Но Надя и Лиза сбили накал предстоящего разговора. Они кинулись целовать Портоса и Беню.

— Спасители вы наши! Ребята нам рассказали, как Эдик вам импульсы посылал, и как вы, можно сказать, экспедицию отправили.

Кот и пес даже немного засмущались.

— Ну ладно уж, — прорычал Портос, отворачивая лохматую, но довольную морду. — Мы ведь друзья.

— Да, — мягко промурлыкал кот, — когда уважают, кормят и держат в тепле — можно и уважить.

Все засмеялись.

— Ну, прагматик Беня, — развеселился Чеботарев.

Потом посерьезнел, окинул всех внимательным взглядом и сказал:

— Поговорим?

А суть вот в чем. Какую-то часть тайны Тунгусского метеорита мы раскрыли. Это космический корабль, спасший землю от столкновения с огромной кометой. Причем их было два. Один — действительно спас Землю, врезавшись в комету, и все погибли, кроме одного, которого подобрал дед Александра Даниловича. Но, к тому времени, когда этот пришелец очнулся, второй корабль успел улететь, судя по всему… Тот, второй, проделал два огромных тоннеля, нашел то, что искал, законсервировал тоннели, оставив робота-сторожа. Все это было проделано молниеносно — в течение нескольких дней, и второй корабль со своим экипажем улетел. Мы не знаем, зачем они все это сделали, какие у них были планы и цели. Но подтвердилась моя теория: при возмущении земной коры на поверхность выбрасывается огромное количество полезных ископаемых. Здесь полно нефти, а запасы драгоценных камней, золота и серебра несравнимы ни с чем в мире.