Антипка дарит журавлиное яйцо

Глава десятая. НА ПОКОСЕ

Первый день ястреб ничего не ел и не пил.

— Сдохнет он у нас, — с сожалением сказал Фимка.

— Привыкнет — будет есть, — ответил Серёжа. — Тебя посади в клетку, ты небось тоже от страха есть не захочешь.

— То человек, а то птица, — возразил Фимка.

— Ладно, ладно, завтра посмотрим, — примирительно проговорил Антипка.

На следующее утро, наскоро позавтракав, Серёжа прибежал к Фимке.

Фимку и Антипку он нашёл возле клетки с ястребом.

Оставленный на ночь кусочек сырого мяса был съеден, воды в корытце тоже стало меньше.

Фимка прибивал к клетке кусок доски.

— Дырка тут большая, может уйти, — пояснил он, изо всей силы ударяя молотком по гвоздю.

Ястреб сидел, прижавшись в углу. Он только крутил головой и вздрагивал при каждом ударе молотка.

— Теперь всё в порядке, — удовлетворённо сказал Фимка, пробуя оторвать прибитую доску. — Теперь нет тебе, горбоклювый, отсюда выхода.

— А ведь правда у него клюв как будто с горбом, — сказал Антипка.

— Давайте назовём его Горбоклювый? — предложил Серёжа.

— У птиц имён не бывает, — возразил Фимка.

— Ястреб не курица, его можно назвать, — сказал Антипка.

— Ну ладно. Горбоклювый так Горбоклювый, — согласился Фимка.

Занятые ястребом, ребята не заметили, что во двор вошёл дядя Антон — бригадир мичашорской комплексной бригады.

— Вот вы где! — громко сказал он. — Я с ног сбился, искавши вас. — Он заглянул между дощечками в клетку. — Никак, у вас тут живой ястреб?

— Ястреб, — ответил Фимка. — Мы его вчера сбили. Он с фермы кур таскал.

— Молодцы, ребята, — похвалил бригадир. — Я ведь вас вот зачем ищу. Хотите верхом поездить, а заодно и колхозу помочь?

— Конечно, хотим! — в один голос закричали Фимка и Антипка.

Серёжа молчал. Он тоже хотел и на лошади верхом покататься, и колхозу помочь, но только одна беда — ему никогда не приходилось ездить верхом.

— Дело вот какое, — продолжал бригадир. — Наши колхозники сегодня гребут сено возле Турипоза. Вы там бывали, знаете: местность там — кочки, кусты. В общем, машину туда не пошлёшь, приходится копны возить на лошадях.

— Мы поедем, дядя Антон, — сказал Фимка. — Вывезем.

— Поедешь с нами? — спросил Антипка Серёжу.

— Поеду… — неуверенно ответил Серёжа. — Только если вы не очень быстро…

— Ну вот и хорошо, — обрадовался дядя Антон. — Значит, договорились. А то я с самого утра хожу думаю: кто будет копны возить? Вдруг у ребят свои какие неотложные дела. Лошадей возьмёте на конном дворе. Хомуты и верёвки уже увезли на телеге. И побыстрей добирайтесь, работнички, — улыбнулся он.

Фимка и Антипка весело шагали к конному двору, заранее радуясь возможности промчаться вскачь до самого Турипоза. Серёжа и радовался и побаивался. Как верхом на лошадях ездят — он только в кино видел. А у него-то получится или нет?

А у Фимки перед глазами уже плясал, перебирая ногами, стройный гнедой конь — самый быстрый конь в колхозе. Недаром у него и кличка «Лихой». «Интересно, как догадались ему такое имя дать? — размышлял Фимка. — Кто мог заранее, когда он был маленьким жеребёнком, угадать, что этот конь будет самый быстрый в колхозе?»

Фимка вошёл в конюшню уверенно и деловито. Сразу видно, что он тут свой человек.

По стенке на деревянных колышках висела сбруя: на одних хомут и уздечка, на других только уздечки.

Под каждым колышком была табличка с именем лошади: «Смелый», «Быстрянка», «Буян», «Ясная», «Ласточка», «Физкультурник»…

Фимка сразу подошёл к колышку с табличкой «Лихой» и снял уздечку.

С двух других колышков уздечки снял Антипка. Серёжа прочитал под ними: «Сивко» и «Рыжко».

— На, подержи, — сказал Антипка, подавая одну уздечку Серёже, и со второй зашёл в стойло, в котором стояла белая лошадь.

Он вывел лошадь из стойла и передал уздечку Серёже:

— Выводи Сивка на улицу.

Серёжа осторожно взял лошадь под уздцы, и Сивко спокойно пошёл за ним.

Вскоре во дворе показался и Антипка с рыжей лошадью.

Фимка вышел последним. Он вёл высокого беспокойного коня, серого в яблоках, с белым, сверкающим, как звёздочка, пятнышком на лбу.

Фимка ласково похлопал коня по крутой шее, закинул поводья через голову, ухватился за длинную волнистую гриву, присел и ловко вспрыгнул ему на широкую спину.

Конь замотал головой, заплясал на месте.

Фимка развёл локти, ослабил поводья, потом ударил босыми пятками коню в бока.

— А ну, поддай! — крикнул Фимка.

Лихой присел на задние ноги, откинул голову, громко фыркнул и рванулся с места галопом; из-под копыт брызнули комья земли.

— Здорово! — с завистью проговорил Серёжа, глядя вслед Фимке.

— Что здорово? — спросил Антипка.

— Здорово Фимка поскакал.

— Подумаешь! У нас все ребята так ездят.

— Все?

— Ну, почти все.

— И ты тоже?

— Могу и я.

Фимка мчался уже далеко впереди. Только слышался частый стук копыт, развевался длинный хвост Лихого да вздувалась, как воздушный шар, на спине у Фимки его белая рубашка.

— Ну ладно, хватит тебе на него смотреть, — сказал Антипка, повернувшись к Серёже. — Ставь одну ногу — вон эту, левую, — мне на руку, хватайся за гриву и садись.

Как только Серёжа взобрался на Сивко, тот сразу стронулся с места.

Серёжа схватился одной рукой за поводья, а другой за гриву.

— Тпру-у!

— Ты не бойся, не бойся, она смирная, — подбадривал приятеля Антипка. — За гриву не держись, возьмись обеими руками за поводья. Сиди прямо, не пригибайся. А как рысью поедешь, откидывайся немного назад. Так меньше трясёт.

Антипка подвёл своего Рыжка к изгороди, влез на верхнюю жердь и с неё легко перебрался на лошадь.

Поехали тихо, шагом. Лошади шли рядом. Фимка давно скрылся из глаз. Он, наверное, подъехал к Иньве, а может быть, он уже и за Иньвой, если нигде не останавливался.

Ох, как хотелось Антипке вдарить Рыжку под бока и помчаться, как Фимка! Но нельзя оставить Серёжу одного: он дороги на покос не знает и на лошади сидит, переваливаясь с одной стороны на другую, того и гляди, свалится.

Когда они подъехали к броду, Серёжа держался на лошади уже более уверенно. Разбрызгивая воду, лошади перешли на другую сторону речки.

Вдоль берега протянулись широкой полосой пышные высокие кусты ивняка. Из-за них даже самой речки не видно.

За кустами раскинулись луга. Кое-где среди ровного бескрайнего луга возвышаются одинокие пушистые черёмухи.

— Давай немного рысью проедем, — предложил Антипка.

— Давай, — нерешительно согласился Серёжа.

Антипка дёрнул поводья, Рыжко рванулся вперёд.

Сивко тоже побежал. Серёжа откинулся назад, крепко сжимая поводья. Антипка то и дело оглядывался назад и подбадривал товарища:

— Давай, давай! Так! Хорошо!

Проскакав метров двести, Серёжа почувствовал, что сейчас свалится, ноги у него занемели, руки дрожали от напряжения.

— Хватит, Антипка! — крикнул он.

— Что, боишься? — спросил Антипка, останавливая Рыжко.

— Да нет, не боюсь. Ноги с непривычки устали.

— Это бывает. Ну ничего, теперь близко, всего с полкилометра осталось.

Ближе к болоту стали чаще попадаться кусты, невысокие берёзки и липы, редкие прозрачные ёлочки. Пошли кочки, топкие места. Запахло сеном. Невдалеке слышались голоса людей.

Вдруг из-за высокого ивового куста выскочил Фимка на Лихом. Он рысью объехал вокруг Антипки и Серёжи и на ходу насмешливо крикнул:

— Приплелись? А я за шестой копной поехал! — и снова скрылся за кустами.

Антипка и Серёжа остановились возле большого стога, который двое колхозников складывали вилами на две большие срубленные ёлки.

— Зачем сено складывают на ёлки? — спросил Серёжа.

— Для того, чтобы зимой по замёрзшему болоту на них, как на полозьях, можно было весь стог за один раз вывезти трактором, — пояснил Антипка.

Серёжа слез с Сивка и еле устоял на онемевших ногах. Он потёр колени, походил немного, и колотьё в ногах постепенно прошло.

На шеи Сивка и Рыжка надели хомуты, к хомутам с одной стороны привязали за один конец длинную толстую верёвку.

Оказалось, что возить копны не такая уж большая хитрость. Объезжаешь копну на лошади кругом, обматывая её верёвкой. Как объедешь, так к хомуту привязывают второй конец верёвки, и знай вези. Только посматривай, на кочки не наезжай, а то наедешь — и, глядишь, копна осталась на кочке.

Серёжа быстро постиг всё это, и они с Антипкой дружно принялись за дело.

В полдень колхозники собрались к стогу, достали из кустов сумки с едой, туески с квасом и тут же, в тени стога, расположились на обед.

Фимка и Антипка с Серёжей слезли с лошадей, пустили их пастись по покосу, а сами завалились в мягкое сено.

— Ой, что же это мы? — спохватилась одна женщина. — Сами едим, а про ребят забыли. Нате-ка, милые, хлебца. Вот вам ещё по яичку.

— Да нет, тётя Даша, спасибо. Мы не хотим, — начал отказываться Антипка.

— Берите, берите, ребята, на работе всегда есть хочется.

После обеда, по обычаю, решили отдохнуть. Одни сидели разговаривали, другие, привалившись к стогу, дремали.

Мальчики тоже прилегли отдохнуть, но уже через несколько минут Антипка начал ворочаться.

— Что-то не хочется спать, — сказал он. — Пошли лучше ягод поищем.

— Пошли, — согласился Серёжа. — Мне тоже спать неохота. А тут есть ягоды?

— Ещё сколько! — подхватил Фимка и первый вскочил на ноги.

На опушке, с краю болота, кусты низкие и редкие. Но чем ближе к лесу, они становятся выше и чаще. А ещё дальше, за кустами, виднеется тёмный еловый лес.

А вон и озерцо, небольшое, круглое, заросшее осокой. Берегов совсем не видно: в озере осока и на берегу осока. Желтеют кувшинки среди распластанных на воде широких листьев.

Но почему там зашевелилась осока? Ведь ветра нет.

Ах, вот оно что! На маленькое круглое окошечко чистой водной глади, каким-то чудом оставшееся посреди травы, выплыла серая утка, повертела головкой, осторожно оглянувшись по сторонам, проплыла через окошко к противоположному берегу и снова юркнула в густую траву. За ней быстро промелькнули растянувшиеся цепочкой пушистые коричневые комочки — утята. Один миг — и снова их не видать, только там, где они пробираются, шуршит осока.

— Наверное, тут их гнездо, — тихо проговорил Серёжа.

— Тут их много живёт, — отозвался Антипка. — Только в траве редко когда увидишь.

Вокруг оглушительно стрекотали кузнечики. Их стрекотание заглушало все другие звуки, и в ушах от него стоял звон. То там, то здесь зелёные кузнечики неожиданно выскакивали прямо из-под ног, пролетали, расправив крылышки, метра два-три и падали в зелёную траву.

Возле леса кузнечиков стало меньше. Вдруг откуда-то из тёмных ёлок послышался частый гулкий стук: тук-тук-тук-тук.

— Дятел, — объяснил Антипка. — Серёжа, иди сюда, поешь жимолости.

Серёжа сорвал с невысокого кустика несколько тёмно-синих продолговатых ягод, бросил в рот и тут же скривился:

— Ох и кислятина же…

— Смородина слаще будет, — согласился Антипка. — Давай поищем смородины.

Они вошли в лес. Сразу потемнело, стало прохладней, появились комары. На покосе их не было.