Девочка из Франции
- Автор: Тури Жужа
- Жанр: Детская проза
- Дата выхода: 1957
Читать книгу "Девочка из Франции"
6
В вестибюле «Кларидж-отеля» царило в полдень большое оживление. Вращающаяся дверь находилась в непрерывном движении; выходя из нее, люди попадали на шумные Елисейские Поля, залитые солнцем, ласкавшие взгляд по-летнему роскошной зеленью. Тот же, кто входил через эту дверь в вестибюль «Кларидж-отеля», ступал на мягкий ковер гостиницы. И этому беспрестанному круговороту не было конца. Старуха в шляпке с поблекшими цветами и девочка ждали на улице, уцепившись друг за друга: они все не решались войти в непрерывно кружившуюся стеклянную дверь.
Внутри, в вестибюле, стоял мальчик в серой униформе и в белых перчатках. То и дело он легонько подталкивал дверь-вертушку и, беспрестанно кланяясь, лихо заламывал набекрень свою шапочку. Усмехнувшись, он бросил стоявшему позади швейцару:
— Гляди, еще одни «артисты» пришли… Провинциалы, сразу видать!
Когда движение на секунду замерло, мальчишка ловко остановил дверь и приветливо помахал рукой, как бы приглашая войти. Бабушка Мишо и Жанетта с отчаянной решимостью шагнули в одно из отделений вертушки. Мальчишка только этого и ждал — он тут же с силой толкнул дверь. Старуха заохала, засеменила и, топчась на месте, скребла по стеклу пальцами. Перед ней и Жанеттой на мгновение промелькнул вестибюль, потом улица и снова вестибюль с хохочущим мальчишкой. Жанетта, вся красная, выскочила на мягкий ковер и рывком высвободила из неприятного положения бабушку.
— Пожалуйте, артистка! — сказал мальчик. — Второй этаж, шестнадцать.
— Погоди, получишь еще! — прошептала Жанетта со слезами негодования на глазах.
В вестибюле за маленькими столиками сидели люди, перелистывая газеты и журналы. Несколько человек разговаривали у конторки, где сидел швейцар и беспрерывно нюнил телефон. Между столиками балансировали официанты, высоко поднимая подносы. Время от времени хлопала стеклянная дверь, которая вела в соседнее помещение, и оттуда в тихое журчанье бесед врывались обрывки музыки и громкий хохот.
Взгляд Жанетты приковали к себе два расположенных рядом лифта — обитые красным бархатом, они стремительно мчались то вверх, то вниз. Зеркально-бархатная дверца открывалась, люди уверенно входили в лифт, мальчик в униформе нажимал кнопку и… Все это казалось чудом, волшебством! Жанетта в восторге потащила бабушку к лифту:
— Мы тоже на этом поедем, правда, бабушка? Мы тоже!..
Но другой мальчик в серой униформе и в белых перчатках, очень похожий на того, что стоял в вестибюле, захлопнул дверцу лифта у них перед носом, и они остались, растерянно поглядывая на соседний лифт. Тогда какой-то мужчина, одетый в черное, тихо прошипел над ухом мадам Мишо:
— Не болтайтесь здесь, слышите? Вон лестница, ну?! Быстро, быстро! — И, кивком головы указав на широкую, застланную ковром лестницу, он упругой походкой двинулся дальше.
Тесно прижавшись друг к другу, Мишо и Жанетта пошли по лестнице. Ковер заглушал их шаги. Старуха пробормотала: «Пропади они пропадом!» На втором этаже ориентироваться оказалось легко: перед одной из двустворчатых, покрытых лаком, блестящих белых дверей ожидали женщины с детьми самых разных возрастов. Жанетту и бабушку они смерили с ног до головы враждебными взглядами, затем снова занялись тихими разговорами. Здесь же, особняком от ожидающих, стояло несколько элегантно одетых молодых и пожилых женщин и мужчин; по широкому коридору разливались одуряющие благоухания.
Прошло довольно много времени. Иногда появлялся официант. Удерживая в равновесии высоко поднятый поднос, он исчезал за двустворчатой дверью. Из-за двери доносился смутный гул голосов, шум передвигаемых стульев, кто-то барабанил на рояле. Время от времени белая лакированная дверь отворялась. С громким криком оттуда пулей выскакивал худой, нервно жестикулирующий мужчина. Его тотчас окружали щебечущие дамы и надушенные мужчины, а из комнаты тем временем выходило несколько матерей. Держа за руки своих ребятишек, они направлялись вниз, к выходу. Одну из них, подгонявшую перед собой четырех измученных, бледных малюток, наниматели проводили громким хохотом… Элегантные дамы умоляли впустить их, но нервный американец решительно отказывался. К притихшим женщинам с детьми он обращался по-французски:
— Заходите по пять человек, живо! И чтобы дети вели себя прилично!.. Но, сударыня, — снова обернулся он к возмущенно жужжавшему кружку посетителей, — поймите же, ведь артист работает!
Пять допущенных матерей, спотыкаясь, исчезли вместе со своими детьми за величественной дверью.
Всякий раз, как отворялась дверь и маленькая группка отвергнутых кандидатов, выйдя оттуда, в должной тишине направлялась к лестнице, мадам Мишо взволнованно шептала:
— Этих тоже не взяли! Место еще не занято, — добавляла она многозначительным тоном, и надежды ее все возрастали. Ноги у нее так и жгло от долгого стояния.
Наконец подошла очередь Жанетты, и нервный американец буквально втолкнул их в комнату.
Нет, это была не комната, а настоящий зал, залитый светом сияющий зал невиданной красоты! И сколько людей! Некоторые из них сидели, задрав ноги на спинку кресел. Лица у всех взволнованные, возбужденные. Несколько человек стоят в оконных нишах. Они громко разговаривают, кричат, перебивая друг друга. Кто-то наигрывает на рояле, а молодой негр, в клетчатом пиджаке и в светлых, великолепно выглаженных брюках, с рассеянно-равнодушным видом выделывает под эту музыку удивительные коленца, засунув руки в карманы. На столах теснятся бутылки всевозможных форм. В лужицах пролитого вина плавает пепел, на скатертях и на полу валяются окурки. Несколько мужчин держат на коленях блокноты. Когда появилась новая партия детей, вечные ручки разом заскрипели по листкам блокнотов. Пять женщин остановились у двери. Дети озирались, широко открыв глаза; один шестилетний мальчуган расплакался. В этот момент от группы споривших в оконной нише отделился высокий, крупный мужчина и, покачав головой, жалобно сказал своему секретарю:
— Ну, что же ты!.. Опять эти визгливые щенки!
— А черт их знает! — крикнул секретарь.
— Убирайся, малец, убирайся! — простонал киноартист и брезгливо указал на дверь.
Секретарь вытолкал мать вместе с ее плачущим мальчуганом. Артист устало погрузился в кресло.
— Долго ты будешь меня мучить? — слабым голосом спросил он секретаря. — Надеюсь, это последние! После них — ванну, горячую ванну!
Актер поднял стакан и, прищурив глаза, задумался. Пальцы пианиста бешено бегали по клавишам. Негр равнодушно вскидывал руками и ногами. Звонил телефон. Крича и хватаясь за голову, прыгал из стороны в сторону секретарь, а женщины, которых теперь осталось лишь четверо, стояли и ждали. Вдруг киноартист, сидевший с закрытыми глазами, вытянул один палец.
— Подходите! — сказал секретарь.
И одна из женщин, подталкивая перед собой сынишку, робко выступила вперед.
Приоткрыв сонные и пьяные глаза, артист посмотрел на ребенка и поморщился.
— Нет, нет! Я не вынесу… Какой безобразный ребенок! Знаешь, его уродливость причиняет мне чисто физическую боль, — сказал он секретарю.
Тот коротко бросил женщине:
— К выходу! — и потащил ее к двери.
Мадам Мишо стиснула руку Жанетты:
— Видишь, деточка, все идет хорошо!
Жанетта, чуть скривив рот, взглянула на бабушку. Как странно… Значит, бабушка не понимает того, что чувствует она? Разве бабушка не видит, как подергиваются губы у этой женщины, с какой жалостью и нежностью прижимает она к себе своего мальчугана? «И вовсе он не безобразный, — решила Жанетта. — Бледный и слабенький ребенок. Штанишки прикрывают только колени… А обут в огромные мужские ботинки — в них поместились бы и две такие ножонки, как у него. С первого взгляда видно, что вырос бедняжка в голоде и нищете. Чего же им еще?! Ведь им такие и требуются…» И Жанетта, в первый момент завороженная роскошным, сияющим залом, растерявшаяся от множества людей и громких голосов, вдруг отрезвела. Суровым, осуждающим взором она окинула комнату, словно желая навеки запечатлеть в памяти эти лица, всю эту картину. Ванну заказал!.. Словно испачкался, выполняя какую-то грязную физическую работу…
У Жанетты от обиды комок подступил к горлу. Сверкающие глаза, затененные густыми ресницами, сузились в щелочки, и она сказала бабушке очень громко, на весь зал:
— С меня довольно! Пошли, бабушка!
Испуганная мадам Мишо успокаивала ее:
— Ты что, с ума сошла? Для чего же мы здесь ожидали целых два часа? Ведь наша очередь подошла. Будь умницей, Жанетта! — И она толкнула девочку вперед.
Киноартист слегка пошевелился и выпустил в лицо Жанетты целое облако дыма. Когда же девочка быстрым движением руки попыталась отогнать от себя эту удушающую пелену, артист вдруг оживился. Он сказал что-то по-английски секретарю, который продолжал суетиться, уже совсем запыхавшись. Секретарь бросил Жанетте:
— Повернись!
Жанетта повернулась спиной к артисту и чуть-чуть наклонилась вперед. Кто-то засмеялся. Дико громыхал рояль.
— Что ты умеешь делать? — спросил секретарь.
— Всё, милостивые господа! — быстро залепетала мадам Мишо. — Она всё умеет, истинная Мистингет, очень ловкая и…
— Сколько тебе лет?
Жанетта молчала. Из-под темных ресниц гневным огнем вспыхнули ее зеленоватые глаза. Бабушка снова ответила вместо нее:
— Скоро двенадцать, милостивые господа.
Последовали довольно длинные переговоры. Несколько журналистов поднялись с кресел, с интересом посматривая на худенькую девочку. Крикуны, спорившие в оконной нише, тоже обернулись к киноартисту; а тот, встав с кресла, шагнул к девочке и опять что-то сказал секретарю.
— Знаешь ты хоть что-нибудь по-английски? — спросил тот.
Глаза Жанетты вновь сверкнули. Киноартист, изобразив на лице приветливую улыбку, сам повторил вопрос:
— Знаешь ты по-английски… Ну хоть одно — два слова?
Жанетта энергично закивала: да, да!
— А ну-ка, скажи!
Жанетта шагнула вперед. Вытянув тоненькую шею, она почти коснулась головой груди киноартиста и звонким, сильным голосом сказала:
— Amy, go home!
Мужчина попятился, протестующе поднял руку, но Жанетта прыгнула вперед и, привстав на цыпочки, крикнула ему в лицо:
— Amy, go home!
Первый секретарь, беззвучно открывая рот, подталкивал к двери мадам Мишо и ее внучку. В дверях Жанетта обернулась и скорчила артисту ужасную гримасу. Она услышала сдавленный смех, грохочущие звуки рояля и… очутилась с бабушкой в коридоре.
У вращающихся дверей Жанетта дала такого тумака мальчишке в серой униформе, что тот, не ожидая ничего подобного, потерял равновесие и отлетел к стене. А Жанетта, направив бабушку в одно из отделений вертушки, сама вошла в другое и, гордо вскинув голову, удалилась из «Кларидж-отеля».
Через полчаса они сидели на скамейке в Тюильрийском саду, греясь в лучах заходящего солнца. Ох, как причитала мадам Мишо!.. Так хорошо все шло, просто великолепно!.. Эти господа всеми пренебрегли. Только одна Жанетта заинтересовала их, только она!
— Ах, что ты наделала, девочка! Собственными руками оттолкнула свое счастье! Он тебя, может, даже в Америку увез бы с собой. Видно, что знаменитый артист. А какой красавец! Он из тебя артистку сделал бы, во все иллюстрированные журналы попала бы… и доллары, уйма долларов!.. О дева Мария, не оставь нас!.. Что я теперь скажу твоему отцу!.. Зря, зря пропали деньги…