Жизнь на кончиках пальцев — 2

Глава пятая

Отношения между подругами мало-помалу налаживались, но все еще напоминали кормление выздоравливающего больного бульоном с ложечки. Вроде бы и хочешь «накормить» сочувствием, пониманием, поддержкой, но боишься, что «больного» стошнит от обильной порции и все пойдет насмарку.

Вечером, когда дети младшей группы были выкупаны и уложены в постельки, когда помещение, где спали малыши, освещали только луна и яркие южные звезды лета, девушки уходили к морю.

Они садились плечо к плечу на разогретый августовским солнцем песок и слушали, как о чем-то шепчет море. То ли желает что-то подсказать, то ли о чем-то спрашивает.

— Я хочу съездить к Милочке, — сообщила Лена в один из вечеров. — Поедешь со мной?

— Зачем? — пожала плечами Диана. Поняв, что снова отгораживается от подруги стеной недомолвок, добавила: — Да и нельзя нам обеим уезжать с дачи.

— Это еще почему? — не поняла Леночка.

— Потому что мы должны выполнить взятые на себя обязательства, — вздохнула. — Уж я — так точно, — заговорила торопливо, стараясь донести суть своих слов:

— Ты ведь знаешь, что нас передают под временную опеку детского дома на период выезда на дачу. Что прописана дата приезда и день, когда мы должны вернуться в училище. Если я сейчас уеду, то подведу директора! И потом, в группу не взяли на работу дополнительный персонал только потому, что рассчитывали на нашу помощь.

— Когда ты уже научишься хоть немного думать о себе? — Леночка отвернулась в сторону и шептала еле слышно. Да и адресованы её слова были скорее не подруге, а так… мирозданью.

— Ты что-то сказала? — переспросила Диана.

— Да так, — смутилась подруга. — Вот, подбираю аргументы, чтобы уговорить директора отпустить нас, — выделила голосом последнее слово, — хотя бы на один день. Думаю, что за разнесчастный денечек тут ничего не развалится.

— Спросить можно, — согласилась Диана. — Я тоже скучаю по Милочке. Да и вела себя в нашу последнюю встречу не самым лучшим образом. Не помешает извиниться.

— Значит, замётано! — Леночка вскочила на ноги, протянула руку подруге. — Пошли? Нужно выспаться, а завтра прям с утречка пометусь к директору, — усмехнулась: — Или еще сегодня не поздно наведаться?

— Отложим на завтра, — Диана, сжав ладонь подруги, поднялась с начавшего остывать песка.

Августовские дни еще жаркие, а вот холодать по ночам начинает быстро. * * *

— И как тебе удалось его так быстро уболтать? — недоумевала Диана, сидевшая рядом с Леночкой в трамвайном вагоне.

В сторону города желающих ехать, почти не было. Да и кто станет покидать курортную зону в девять утра? В это время горожане и те, кто решил почтить своим присутствием Южную Пальмиру добираются на пляж. Правда, начиная с седьмой станции Люстдорфской дороги, вагон начнет заполняться теми, кто не только отдыхает, но и работает в курортном городе. А потому, предусмотрительная Леночка усадила Диану к окну.

Она прекрасно понимала, что подруга начнет уступать место, едва в вагон войдет особь хоть на пару лет старше её. Толкаться и прилипать к успевшим вспотеть в душном трамвае пассажирам, у юной балерины не было ни малейшего желания. Равно и сидеть, глядя, как подруга стоит рядом. Так что лучше упредить и постараться отвлечь не в меру воспитанную подружку, указывая на мелькающие за окном городские пейзажи.

— Ой, а я и не заметила, как мы до вокзала добрались, — Диана удивилась, увидев слева горку Чумки.

— Да сколько там было ехать? — усмехнулась Леночка. — Сейчас пересядем в автобус и через полчасика будем у Милочки.

— Она знает, что мы едем в гости? — в сотый раз беспокоилась Диана. — Ты предупредила? А то свалимся, как снег на голову.

— Знает. Предупредила. Позвонила, — Леночка, схватив Диану за руку, потащила её к выходу, стараясь проскользнуть мимо медленно двигающихся пассажиров. * * *

Людмила суетилась с самого утра. С того момента, когда ей позвонила дочь Тимура и сказала, что через пару часов они с Дианой приедут.

— Ну что же ты не предупредила заранее?! — растерялась. — Я бы хоть как-то подготовилась.

— А чего там готовиться! — голос Леночки был радостным и довольным. — Да и ненадолго мы. К ужину нужно вернуться на дачу.

Милочка, быстро одевшись, побежала в магазин на углу дома. Нужно купить хороший чай и упаковку сыра. Запас галет и низкокалорийного печенья она недавно пополнила. Уже возвращаясь домой, увидела у магазина пожилую женщину, у ног которой стояла плетеная корзинка до верху заполненная виноградом.

Таких женщин и мужчин преклонного возраста, с каждым годом становилось все больше. Они выносили выращенные в садах и огородах вокруг домов овощи и фрукты и пытались продать, что называется «с газетки». Бдительные стражи порядка, которым, казалось, больше нечем было заняться, прогоняли вынужденного торговца, часто краснеющего и смущающегося от признания необходимости стать «коробейником» на старости лет. Не забывали при этом «конфисковать» товар, который с радостью пожирали сами за обедом.

— Какие роскошные ягоды! — Милочка залюбовалась прозрачной янтарностью огромных кистей. Задумалась, по привычке высчитывая каллораж.

«Глюкоза, фруктоза, сахароза… да это же целая углеводная бомба!» — мысленно схватилась за голову, но тут же махнула рукой: «Ну и что?! Один раз за лето — можно!»

— Сколько стоит? — указала на корзинку.

— Да сколько не жалко, — стеснительно пробормотала женщина. — Виноград уродился в этом году на славу! А вот есть его некому, — вздохнула. — Уже начинает перезревать и осыпаться.

В другой раз Милочка может быть и поболтала бы с явно одинокой женщиной о том, почему некому съесть такой великолепный виноград, но сегодня она торопилась. Открыв кошелек, убедилась в том, что там всего лишь несколько купюр совсем небольшого достоинства.

— Подождите немного, — попросила, — я сбегаю к банкомату.

— Не надо, — махнула рукой женщина, — вижу, что торопитесь. Если не забудете — в следующий раз рассчитаетесь. А пока — берите так, — вынула из корзинки две огромные грозди весом как минимум в полтора килограмма каждая, переместила в полиэтиленовый пакет. Протянула Милочке, смутившейся от неожиданного угощения:

— Да куда мне столько?!

— А мне куда? — вздохнула женщина. — Берите-берите! Угостите еще кого-нибудь, если для одной много покажется. * * *

Милочка обозревала накрытый для чаепития стол в центре которого красовалось блюдо с виноградом.

Понимала, что этого угощения для балерин, привыкших к строгим ограничениям в пище, более чем достаточно, но снова и снова вздыхала, сама не зная отчего.

Все грусти и сомнения испарились, словно по мановению волшебной палочки, едва она увидела стоявших на пороге квартиры девушек.

Едва не повизгивающую от восторга Леночку и смущенно улыбающуюся Диану.

— Проходите девочки, — пригласила. — Как же я вам рада!

Протянула руки и обняла сразу обеих. * * *

Уже был выпит чай.

Уже была ощипана одна кисть винограда.

А разговор за столом как-то не клеился.

Конечно, Людмилу интересовало все, что произошло после её приезда. И хотя она понимала, что подруги помирились, вопросов от этого не становилось меньше. Но любопытничать, спрашивать «в лоб» она не решалась. Хотя, видела, что Леночку тяготят эти вынужденные разговоры «ни о чём» не меньше, чем её саму. При этом Диана выглядела спокойной и беззаботной. Так ли это было на самом деле — оставалось только догадываться.

— А когда театр вернется с гастролей?! — выпалила Леночка.

— Почему тебя интересует гастрольный тур театра? — осторожно уточнила Людмила.

— Да мне как-то по барабану проблемы театра и его расписание, — усмехнулась дочь Тимура. Добавила: — По крайней мере — сейчас. Больше интересует, когда вернется в город Сергей Истомин! Мстя, как мне помнится, сказала, что он уже зачислен в труппу и гулеванит по городам и весям.

— Гастроли — это не прогулка, а работа, — попыталась быть серьезной Милочка. — Тем более — первые гастроли. А для Сергея они таковыми и являются.

— Ладно-ладно, — махнула рукой Леночка, — мы уже поняли, что наш Сереженька трудится в поте лица. В Южную Пальмиру он когда вернется?

— Думаю, в конце августа — начале сентября, — Людмила понимала, что не сможет оставить вопрос без ответа, но решила все же уточнить: — Зачем он тебе?

— Да вот, хочу посмотреть в его бесстыжие глаза, спросить, почему сбежал? Почему бросил Диану? А еще больше хочу сказать, чтобы навтыкал своей мамочке по самые гланды! И папочке тоже! Они не имели права так поступать после того, что случилось!

Диана давно рассказала подруге и о том, что произошло на банкете по случаю выпуска, и о приезде Сергея, Мстиславы и какого-то незнакомца, и о том, что через пару дней к ней наведался отец Сергея.

— Я сама не велела ему больше приезжать, — оправдывала Истомина-старшего Диана.

— Мало ли что ты не велела! — продолжала возмущаться Леночка. — Ты — ребенок! А он — взрослый мужик!

Людмила постаралась сдержать улыбку, услышав, как Леночка называет подругу ребенком, но так и не могла взять в толк, о чем они говорят:

— Девочки, я не хочу показаться назойливой и бестактной, но может вы введете меня в курс того, что произошло?

— Да какая уж тут назойливость, — Диана крутила в пальцах пустую чашку. — Коль скоро я втянула вас в свои проблемы, значит глупо скрытничать, — и начала неторопливо описывать события, произошедшие после выпускного концерта. Те, о которых не знал никто, кроме самой Дианы. И конечно, Леночки.

Между подругами снова не было никаких тайн, кроме одной.

Рассказывать Леночке о том поцелуе перед концертом, первом и единственном, Диана не стала. * * *

— Я ничего не понимаю! — Людмила потёрла виски, словно это могло поспособствовать хоть чему-то. — Ну ладно Сергей! Он не придумал ничего лучше, чем послушать Славочку и умотать на гастроли! Оправданием для него может послужить возраст и свойственная многим мужчинам обидчивость. Конечно, это его ни в коей мере не извиняет, но служит объяснением поступка. Ну ладно — отец Сергея! Как я поняла, тебе он никто. Попытался однажды, получил от ворот поворот и на том успокоился. Но Эльза! — Милочка неожиданно вскочила, едва не опрокинув стул: — Идемте со мной! — и быстро выбежала из кухни.

Девушки, не понимая, куда и зачем им нужно идти, все же послушались и последовали за педагогом в единственную комнату квартиры.

На противоположной от окна стене, освещаемой лучами солнца только ранним утром, висела немного сдвинутая влево и не бросающаяся в глаза по причине тёмных красок, репродукция картины, когда-то купленной Милочкой в Музее Западного и Восточного искусства.

— Посмотри! — Людмила Марковна обращалась к Диане. — Это она? Похожа?

— Да, — кивнула девушка, — очень похожа.

— Что значит — очень?! — Леночка переводила взгляд с портрета на лицо подруги. — Не просто похожа, а одно лицо!

— Лен, о чем ты говоришь? — прошептала Диана. — Ведь ты никогда не встречалась с Эльзой.

— При чем тут какая-то Эльза! — негодовала подруга. — Я о тебе говорю! Эта «купчиха» один в один как ты!