Комедии

С е р г е й С е р г е е в и ч. Благодарю вас. (Закрывает окно.)

Из дома выходит М а р ь я с ребенком. За ней — М и ш а. Анна Михайловна наклоняется над ребенком.

С а м о з в а н ц е в а. Ай-ду-ду! Когда ты вырастешь, я тебе непременно что-нибудь подарю. Он золотушный?

М а р ь я. Сами вы… (Уносит ребенка, на улицу.)

С а м о з в а н ц е в а. А-а, товарищ Застрелихин!

М и ш а. С добрым утром, Анна Михайловна. А Ирочка еще не вставала?

С а м о з в а н ц е в а. Ах, она вчера танцевала, хохотала до трех утра. Кругом режиссеры, хозяйственники!.. Ее привезли на шикарной машине… Цветы, воздушные шары!.. Вы сморщились?

М и ш а. Какая-то гадость в глаз залетела.

С а м о з в а н ц е в а (в окно второго этажа). Евдокия Петровна! Можно к вам на минутку? Я по делу, по делу! (Торопливо пересекает двор и входит в подъезд.)

Е в д о к и я П е т р о в н а (в комнату). Убирайте сахар со стола.

М и ш а (подходит к окну Самозванцевых). Ираида Петровна!

Голос Иры: «Кто там?»

Это я, Застрелихин.

И р а (садится на подоконник). Не смотрите, я в пижаме.

М и ш а. Вчера опять танцевали среди режиссеров и цветов? И я не спал: всю ночь на копке вертелся. Конечно, я шофер, красочно выразить не могу, но переживаю еще хуже, чем в театре.

И р а. Ну, рассказывайте, что вы ко мне чувствуете?

М и ш а (после паузы). Религию.

И р а. Что-что?..

М и ш а. Я читал про древних греков. Они поклонялись своим красивым богам. А боги только и знали, что озорничали над ними. Грек ему жертву, а бог ему гадость, грек — жертву, а бог — пакость.

И р а. Вы смешно говорите.

М и ш а. Возможно, но мысли у меня невеселые. Машину сегодня подавать?

И р а. Я надеюсь, у меня скоро своя машина будет.

М и ш а. Она-то меня и доедет.

Возвращаясь от Евдокии Петровны, появляется С а м о з в а н ц е в а. Она что-то пережевывает. Во двор, через ворота, не спеша входит Е г о р Г а в р и л о в и ч, грузноватый серьезный человек, дорого и скверно одетый. Трость. Перчаток нет. В руках сверток. Самозванцева торопливо обращается к Мише.

С а м о з в а н ц е в а. До свидания, Мишель, до свидания!

Миша видит Егора Гавриловича, понуро отходит. Ира скрывается за окном. Самозванцева устремляется к вновь пришедшему.

Здравствуйте, Егор Гаврилович! Вы прекрасно выглядите!

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Мне плохо глядеть не от чего.

С а м о з в а н ц е в а. Вы юморист.

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Нет, я не юморист. И другим не советую. Ира дома?

С а м о з в а н ц е в а. Входите, входите. (Идет к своему крыльцу.)

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Не беспокойтесь, я дорогу знаю. Вы, кажется, в город собрались?

С а м о з в а н ц е в а. Да, хотела пройтись, но прямо не знаю… у меня совершенно нет туфель для осени.

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Будут.

С а м о з в а н ц е в а. Знаете, мне бы хотелось на каучуке, а по ранту…

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Это вы сапожнику расскажете. Покупательную способность я вам предоставлю, а фасон вы мастеру объясните.

С а м о з в а н ц е в а. Ируля, к тебе Егор Гаврилович. (Идет к воротам.)

И р а (в окне). А, Жорж, заходите.

Е г о р Г а в р и л о в и ч входит в дом. Миша подходит к окну.

М и ш а. Как заходите? Вы же в пижаме. Сами говорили, что на вас смотреть нельзя!..

Е г о р Г а в р и л о в и ч (появляясь рядом с Ирой в окне). Гражданин водитель, вы лучше за своей машиной смотрите, а не за чужими окнами. (Закрывает окно.)

М и ш а. Мишка, уходи отсюда, беги, пока никого не убил! (Идет к своему крыльцу.)

В ворота входит К о н с т а н т и н Н и к о л а е в и ч Б е л о у с о в.

Б е л о у с о в (Мише). Товарищ, это дом восемь?

М и ш а. Ну, восемь. (Подозрительно и враждебно разглядывает Белоусова.)

Б е л о у с о в. Я тут девушку разыскиваю.

М и ш а. Опоздали. Там уже один вроде вас сидит.

Б е л о у с о в. Позвольте. Я ищу…

М и ш а. Ну и ищите. А ко мне с такими вопросами не обращайтесь. (Быстро уходит в дом.)

Б е л о у с о в (изумленно смотрит ему вслед, вынимает из кармана бумажку, читает). Дом восемь, квартира семь… нет, четыре. Или семь? Вот пишут!.. (Оглядывая дом, входит в одну из дверей.)

На другое крыльцо выходят О л я и Н и к о л а й. Оба держат за дужку ведро.

О л я. Не можете же вы за меня все делать! Коля, вы хотели за папиросами идти. (Пытается отстранить его свободной рукой.)

Он берет ее руку. Несколько секунд стоят молча.

Н и к о л а й. Оля…

О л я. Вам идти пора.

Н и к о л а й. Сейчас… Оля, я понимаю… Мы здесь на затоптанном крыльце, и это ведро… Но посмотрите: какое небо, дерево под солнцем!.. Разве вы не видите, что я вас люблю!

Молчание.

Конечно, если я вам безразличен…

О л я. Нет, вы мне не безразличны.

Н и к о л а й. Правда?

О л я. Да-да-да. Идите.

Н и к о л а й. Теперь я никуда не пойду. Это самое счастливое крыльцо в моей жизни!

О л я. Прасковья Ивановна опять рассердится. Идите, Коля. И скорей возвра-щай-тесь.

Н и к о л а й. Бегу! (Слетает с крыльца.)

Ему пересекает дорогу Б е л о у с о в. Оля наблюдает из-за двери.

Б е л о у с о в. Товарищ, послушайте!..

Н и к о л а й (с готовностью). Я вас слушаю, гражданин.

Б е л о у с о в. Я ищу одну девушку, студентку. В квартире седьмой нет. Где здесь квартира четвертая?

Н и к о л а й (радостно). Я сам из четвертой квартиры.

Б е л о у с о в. Ее фамилия…

Н и к о л а й. В четвертой квартире студентки нет. И во всем доме, к сожалению, нет ни одной студентки. Ручаюсь.

Б е л о у с о в. Справку в адресном столе дали — дом восемь.

Н и к о л а й (сияя сочувствием). Возможно, восемнадцать? Это большой новый дом. Наверное, там. Вы пройдите, это рядом. Всего хорошего! (Убегает в ворота.)

Б е л о у с о в. В одном дворе, и какие разные молодые люди.

Медленно идет к воротам.

Оля с ведром в руке бежит за Белоусовым, останавливается, наконец окликает.

О л я. Дядя Костя!

Б е л о у с о в. Вот ты где, наконец!

О л я. Дядя Костя! (Бросает ведро, обнимает Белоусова.)

Б е л о у с о в. Куда же ты пропала?

О л я. Я здесь, в этом доме поселилась.

Б е л о у с о в. Но если тебе не понравилось у нас, могла сказать прямо.

О л я. Дядя, милый, большое, большое спасибо! У вас чудесно. Я прожила целую неделю, но дольше — боялась стеснить.

Б е л о у с о в. Кого стеснить? Мы с женой вдвоем. Ну, если ты нашла лучше, скажи, позвони, напиши…

О л я. Перед уходом я записку оставила.

Б е л о у с о в (вынимает из кармана записку). Вот эту? «Милый дядя, я отлично устроилась у подруги. Благодарю за все». И как в воду канула, дрянь ты этакая! Я — в твой институт. Говорят, такая к нам не поступала, я — к Склифосовскому, туда ты, слава богу, тоже «не поступала». Я — в милицию. Там спрашивают: «Что она у вас похитила?» Дрянь. Я же беспокоился. Матери по крайней мере ты написала?

О л я. Да-да, конечно.

Б е л о у с о в. Но почему же в институте ничего не знают?

О л я. Там в канцелярии страшная путаница!

Б е л о у с о в. Ну ладно. Показывай, как ты устроилась! (Делает два, шага к дому.)

О л я. Нет-нет! Мы сегодня уборку затеяли. Видишь, какая я растрепанная, а в комнате такой беспорядок!.. И подруга не совсем здорова… Ты прости, дядя Костя, но сегодня я тебя не приглашаю.

Б е л о у с о в. Тогда вот что: приходи завтра вечером к нам, будем праздновать твое поступление в институт. И подругу приводи.

П р а с к о в ь я И в а н о в н а (из окна). Оля, Ольга!

О л я. Да-да, сейчас!..

Б е л о у с о в. Это… подруга?

Пауза.

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. Иди живей, я тебя за дрожжами пошлю!

О л я. Сейчас, Прасковья Ивановна. (Выбрасывает из ведра мусор, несколько секунд стоит перед Белоусовым и, все ускоряя шаг, вбегает в дом.)

Белоусов смотрит ей вслед, оглядывается на окна. В окне Е в д о к и я П е т р о в н а за спиной Белоусова включает свое чудовищное радио. Белоусов качнулся. Е в д о к и я П е т р о в н а выключает приемник, отходит от окна.

Медленно выходит О л я и молча останавливается перед Белоусовым.

Б е л о у с о в. Ну, сразу и без вранья!

О л я (обнимает Белоусова и всхлипывает). Дядя Костя, я провалилась!

В воротах появляется Н и к о л а й. Видит обнимающихся, остолбенел, потом притаился за деревом.

В институте на экзаменах провалилась!.. И не могу, не могу ехать домой! Мама была во мне так уверена, так гордилась… И я сама… А теперь мои подруги все в вузах, одна я!..

Б е л о у с о в. А ты сбежала и разыгрываешь «Живой труп»?

О л я. Нет, я здесь…

Б е л о у с о в. Кем?

Пауза.

Ну?

О л я. Домработницей.

Б е л о у с о в (смотрит на Олю, потом хохочет). Вот дура! Ты прости! Но какая дура!.. Домработницей… Не обижайся, пожалуйста, я тебя не ругаю, но до чего же ты дура! (Хохочет.) Прости, не буду. А за дрожжами тебя это хозяйка посылала?

О л я. Хозяйка.

Б е л о у с о в. Я испугался: думал — подруга!

О л я. Дядя Костя… (Пытается оттеснить Белоусова за сарай.)

Б е л о у с о в. Такая хозяйка тебя загоняет. Куда ты меня на мусор толкаешь?

О л я. Дай честное слово никому не рассказывать.

Б е л о у с о в. Не могу. Не могу я прийти домой и хохотать в одиночку: жена подумает, что я тронулся. (После паузы.) Отец твой тоже чудил иногда. Но он был художник, талант. У него это выходило интереснее… А теперь — пошли.

О л я. Куда?

Б е л о у с о в. К нам. Будешь жить, учиться и через год держать экзамен.

О л я. Да, я буду жить, учиться, но здесь.

Б е л о у с о в. Между стиркой и глаженьем?

О л я. А по-твоему, — провалиться, осрамиться и, в награду, переехать к богатому дяде? «Прекрасная квартира, прислуга, автомобиль, театры»… Прямо формула благополучия! А если бы у меня не было знатного дядьки? Куда бы я пошла? Да, домработница, да, выношу ведра, да, мою лестницу!.. И не вижу ничего ни смешного, ни стыдного. И экзамен я выдержу, выдержу, выдержу!..

Б е л о у с о в. Пожалуй, ты не совсем дура.

О л я. Дядя Костя, извини, но мне некогда.

Б е л о у с о в. Ах да, за дрожжами! Погоди. Возьми у меня денег, пожалуйста.

О л я. Спасибо, нет.

Б е л о у с о в. Так. По крайней мере дай слово, что в первый же выходной ты у нас. Когда у тебя выходной?

О л я. Мы не условились.

Б е л о у с о в. Ага, не условились!.. Идем к хозяйке! (Порывается к дому.)

О л я (тянет Белоусова в другую сторону). Пожалуйста, не скандаль в чужом доме!

Б е л о у с о в. Ну, беги за дрожжами. И к нам приходи без… подруги! (Уходит.)

Н и к о л а й выступает из-за дерева. Несколько секунд Николай и Оля неподвижно смотрят друг на друга. Он берет ее за руки, медленно входят под арку ворот. Николай резким движением прижимает Олю к груди. Так они стоят неподвижно.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Двор. Вечер того же дня. П о л я и В а л е н т и н сидят на скамье. Он нервничает. Встает, садится, опять встает.

П о л я. Что вы все вскакиваете?

В а л я. Разве? Да, возможно. Извините. (Садится и сейчас же встает.) Поля, я знаю ваш характер и прошу не смеяться, что бы я ни сказал. Даете слово?