И началась битва. Тьма против Архангела

- Разберешься, как в последние тридцать лет? – зло бросила ангелесса.

- Не забывай, - тихо сказал Ярослав, переходя в боевую ипостась, - кто перед тобой и что ты ему говоришь.

Ангел в своей первозданной красоте был прекрасен. Вся его фигура светилась мягким солнечным светом, за могучей спиной распахнулись огромные крылья, сотканные из солнечных перьев, а лазурные глаза растворились в расплавленном золоте белка. Со стороны, непосвященному, Ангел показался бы прекрасным существом, сошедшим на грешную землю, чтобы спасти ее. Но ангелесса была посвященной и, более того, она знала, как этот пленительный мужчина отрешенно и спокойно снесет голову одним махом своего клинка, не почувствовав даже тени сожаления или сочувствия. Такова была природа всех Архангелов. А Ярослав именно им и был.

- Прости, господин, - склоняясь под мощью, исходящей от этого архангела, упала на колени ангелесса. – Больше этого не повторится.

- Вот и славно, - мгновенно преображаясь в обычного, на первый взгляд, человека, протянул холодно Ангел, - а теперь иди в спальню и жди меня там. Я скоро буду.

- Как скажете, - прошептала блондинка, холодея внутри.

Светлана хорошо знала этот тон. Он означал, что удовольствия она сегодня не получит. Ярослав будет доводить ее до самой границы оргазма, но, не давая перейти тот крошечный шаг, чтобы его испытать. Так он наказывал ее за непослушание. Но не это пугало девушку больше всего. Страшнее всего было видеть безразличную маску на лице любимого мужчины во время занятия любовью.

Как только за ангелессой закрылась дверь, Ярослав медленно подошел к окну и, отодвинув полупрозрачную занавеску в сторону, невидящим взглядом уставился на панораму города. Мужчина был напуган и растерян.

Впервые в своей многовековой жизни он боялся. Боялся себя и своих новых чувств, эмоций, которые все чаще стали проявляться. Архангел, как и вся его раса, не мог чувствовать и ощущать, как человек. Ему были недоступны эти эмоции. Они могли хорошо, иногда и не очень, играть в них, но ощущать настоящие чувства не дано было ни одному ангелу. Это, скорее, прерогатива темных. Именно они, испытывая всю полноту ощущений и чувств, могли легко ими манипулировать себе в угоду. Благодаря этому у них без лишних усилий получалось толкать людей в объятия греха и развращать их души.

Ангелесса была права. Он менялся. И продолжает меняться с тех пор, как Тьма впервые поцеловала его.

Да, он хорошо помнил тот момент, когда во время секса, обычного и механического, призванного снять напряжение, ну, и скоротать время, он почувствовал удовольствие. Нет, даже не так, Ярослав ощутил УДОВОЛЬСТВИЕ. И тогда он три дня не вылезал из кровати, перезвонив всем своим бывшим подругам на одну ночь.

Ангелы никогда не заводили продолжительных отношений с людьми. Ведь они понимали, что не могут дать им ничего взамен, так как ничего не чувствуют. А обнадеживать людей они считали несправедливым.

Но именно в тот момент мужчину впервые посетили мысли о любви. Он сам еще не осознавал до конца, чего же он хочет, ведь никогда ее не испытывал, но каким-то необъяснимым образом знал, что это будет самое дорогое и желанное для него переживание.

И даже спустя столько времени, Ярослав до сих пор не испытал этого восхитительного чувства.

Но Светлана видела только одну сторону медали. Сама она не замечала, как тоже начала меняться. Все ее косые взгляды на новых девушек Ярослава, беспричинная злость на Тьму, обида на холодность со стороны Ангела – все это были человеческие эмоции, которые они (светлые чистые существа) не должны были испытывать.

И если исходить из предположения блондинки, что Тьма каким-то образом изменила Ярослава, то, как тогда в эту теорию вписываются и ее изменения? Или чувства, как вирус или инфекция, передаются воздушно-капельным путем?

Еще немного подумав над возникшей ситуацией, архангел решил попридержать свои выводы при себе, пока у него не будет больше информации.

Тряхнув головой, он отпустил сжатую в руке занавеску и, криво усмехнувшись, отправился к ждущей в его спальне девушке. Вечер и ночь обещали быть приятными и расслабляющими.

...Вечером того же дня…

Мара проснулась на закате, когда малиновое солнце коснулось своим веной-лучом ее закрытых глаз.

Чувствовала себя Тьма плохо. В глаза словно песка насыпали, в горле першило, язык, как наждачная бумага, и во всем теле сильная слабость. Как неприятно было осознавать, но силы восстанавливались очень медленно. И ей, чтобы завтра предстать перед своими подчиненными не выжатой половой тряпкой, а блистательной королевой, придется воспользоваться услугами черта или человеческого мужчины.

Все они - дети мрака и преисподней – восстанавливали силы и жили за счет чужой энергии. Кто послабее мог тянуть ее только из людей, а самые сильные из них, например, она сама, могли брать энергию у своих соплеменников.

Так как силы восстановились только на треть, да еще и демонстрация силы отняла те крохи, что она успела накопить, придется взять ее у своих же. Хотя Мара предпочитала использовать людей. Они не настаивали на близости и не пытались силой взять то, что она не хотела давать. Да и у них память откорректировать куда проще, чем у темных. Но сейчас она могла убить хрупких людей, выкачав всю их жизненную энергию. И хотя это было свойственно ее натуре, она этого не желала. Да, она изменилась.

Медленно осмотрев убранство своей спальни, она невольно порадовалась, что сумела настоять на своем и украсить ее в теплых золотистых тонах. Все чаще она ощущала пустоту и холод внутри, где раньше бушевали ярость, страсть, жажда, огонь. Поэтому она стала компенсировать это теплыми тонами в своей спальне.

- Дмитрий, - томно позвала черта Мара. – Ты сейчас мне нужен!

Черт появился перед ней в тот же миг, не успела Тьма даже закончить фразу, словно только и ждал этих слов. На это указывала и его одежда. Точнее полное ее отсутствие, только алые плавки с аккуратной дыркой сзади для хвоста. На лице смиренное выражение покорности, которое, впрочем, удавалось ему очень плохо. На красивых губах так и норовила расползтись предвкушающая улыбка, темные глаза, опущенные в пол, лукаво блестели из-под пушистого покрывала черных ресниц, а крылья носа подрагивали, как у хищника, почуявшего желанную добычу.

- Сделай, как обычно. – Лениво пробежав по его телу взглядом, спокойно приказала брюнетка. И, откинувшись на подушки, устало прикрыла глаза, ожидая беспрекословного подчинения.

Черт бесшумной, крадущейся походкой направился к расслабленной девушке, надеясь сегодня углубить их поверхностные отношения.

Мужчина по-кошачьи мягко опустился на кровать рядом с Тьмой и ласково погладил гладкошерстным гибким хвостом ее голень. Услышав предвкушающий вздох брюнетки, Дмитрий медленно повел его вверх по внутренней стороне бедра, на несколько секунд задержавшись на коленке. Добравшись до трусиков, он убрал хвост и с удовлетворением услышал, как из сладких уст Мары вырвался разочарованный стон. Перекинув хвост на другую ногу, он проделал те же действия.

Теперь хвост огладил трусики между ног и начал неспешно поднимать полупрозрачную сорочку девушки.

Мара нетерпеливо поерзала, тем самым давая понять, что играть сегодня не в настроении.

Дмитрий, криво усмехнувшись, приподнял свою любовницу за талию и помог ей избавиться от одежды. Вдоволь насмотревшись на идеальное тело могущественной Тьмы, Дмитрий наклонился к приоткрытым губам девушки и жадно поцеловал их, с легкой тревогой отмечая, что она слишком быстро качает из него энергию.

Отстранившись с трудом, так как во всем его теле заметно чувствовалась слабость, мужчина мутными глазами посмотрел на часто вздымающуюся грудь с большими пухлыми коричневыми сосками и тут же приник к одному из них ртом, с силой втянув его. Чуть прикусив затвердевшую горошину соска, черт услышал хриплый стон и почувствовал, как его госпожа выгнулась ему навстречу.

Медленно облизав коричневый бутон, он немного отстранился и подул на него, тем самым вызвав очередной стон удовольствия. Тут же, пока его вновь не притянула к себе Мара, мужчина прижался ко второму соску, проделав те же действия.

После чего Тьма резко села и, схватив за темные жесткие волосы черта, страстно поцеловала его, вновь высасывая энергию, с той лишь разницей, что в этот раз гораздо медленнее. Её силы возвращались, первый голод прошел, и теперь можно было, и посмаковать, как говорится: совместить приятное с полезным.

Резко оттолкнув мужчину, Мара лениво упала на подушки, позволяя своему соратнику удобнее устроиться у себя между ног. Посмотрев вниз, она с неудовольствием заметила, что на любовнике все еще находились сильно натянувшиеся из-за поднявшегося мужского органа красные трусы. Сейчас они действовали на нее, словно красная тряпка на быка. Поэтому не думая, Тьма щелкнула пальцами и красные трусы тихо превратились в прах, выставляя на обозрения красивый, покрытый вздувшимися венами, пульсирующий от напряжения член. Брюнетка медленно облизала кроваво-красные губы, глядя на естество черта, и подняла глаза на мужчину, который тяжело дышал. Но было непонятно из-за чего, после его прозвучавшей фразы:

- Это были мои любимые дизайнерские трусы.

- Свои любимые трусы не стоит надевать на свидание со мной. – Не разделяя его горя, холодно заметила Тьма. – Да и что ты так убиваешься? У тебя столько денег, что сможешь опять заказать у того же дизайнера такие же трусы.

- Он не шьет дважды одну и ту же вещь, - запуская ладонь в волосы, нервно проинформировал черт. – Иначе она теряет свою уникальность.

- Все! – Не выдержала женщина. – Пошел вон. Все настроение испортил своими трусами.

- Но как же я? – провыл мужчина, указывая на все еще боеготовое мужское естество.

- Ручками, ручками, - ехидно протянула Мара, вставая на постели и направляясь в душ. – Или можешь подождать меня, и мы вместе пойдем в клуб за людишками на эту ночь. Я еще не совсем восстановилась. Да и ты сегодня до самого интересного так и не дошел.

И тут же скрылась за темно-коричневой дверью ванной комнаты.

Черт зло, но тихо выругался вслух, коря себя и свои любимые трусы, которые сдуру решил надеть, чтобы покрасоваться перед женщиной. Еще один шанс упустил, чтобы стать первым мужчиной у взбалмошной, но безумно сексуальной женщины. Неизвестно теперь, когда она пригласит его к себе вновь.

...Ночью в клубе "Полночь"…

Оглушительно играли басы, в полумраке частые разноцветные полоски света лишь на пару секунд приоткрывали людей и не людей, двигающихся в дерганом безумном танце под эту музыку. Многие из присутствующих двигались медленно, не попадая в ритм, и даже не стараясь попасть, охваченные своим собственным безумием, сплетаясь в причудливом танце руками, ногами, языками.

Некоторые сидели за столиками, находящимися на втором этаже клуба, распивая напитки, принимая наркотики, занимаясь сексом в небольших нишах, скрытых за полупрозрачными занавесями. Кому-то из особо "счастливых" выпала честь стать и любовником и ужином одновременно.

Тьма плавно плыла между столиками, продвигаясь в самый темный уголок клуба, где была скрыта дверь в другое, более высококлассное помещение. Там тоже играла музыка, но чуть тише, и тягуче сладко в нее вплетался голос прекрасной сирены, ублажающий слух привилегированных вознесшихся и падших существ. Туда допускались только самые сильные представители разных рас. А из людей попадали лишь единицы, которые проходили тщательный отбор, знали о настоящей сущности постоянных завсегдатаев клуба, легко могли удовлетворить самые разные их вкусы и умели держать язык за зубами. Впрочем, последнее было не важным, так как сильные мира сего ловко могли подправить лишние воспоминания или заставить забыть о них.