Обречённая на месть

Почти не жаль. Она понимала, что они-то её точно бы не пощадили, но относиться к смерти с той же лёгкостью, с которой это сделал преподаватель, но могла. Слегка придя в себя, она медленно пошла к лестнице. У Даны не укладывалось в голове, что Айя действительно могла нанять кого-то, чтобы причинить ей зло. За что? Нет, скорее всего, это была не соседка, кто-то другой.

Айя вертелась перед зеркалом в ванной, примеряя новую, пошитую на заказ форменную рубашку. Мягкая ткань приятно льнула к телу.

— Делавент, в кабинет куратора, — раздался холодный голос.

«Чего ему надо? — скривилась блондинка. — Придётся сходить… Может, хочет что-то от папы получить через меня? Ну-ну, пусть попросит, я подумаю, помочь ли…» Бросив последний взгляд в зеркало, Айя поправила причёску и вышла из общежития.

Привратник, парнишка с третьего курса, дежуривший в этот день, поставил в журнале галочку напротив фамилии «Льенн» и кивнул:

— Отметил. С кем-то вернулись порталом?

Девушка кивнула, не желая вдаваться в подробности. Но парень и не расспрашивал. Закрыл журнал, раскрыл конспект и погрузился в изучение какой-то темы. Дана медленно побрела к общежитию. Соларис едва перевалил за полдень, а событий уже произошло столько, что с лихвой бы хватило на несколько дней. Но у общежития она столкнулась с поджидавшим её Миртом.

— Поговорить надо, — парень отлепился от стены. — Пройдёмся? Разговор не для чужих ушей.

Дана пожала плечами и зашагала вслед за Миртом в направлении полигона. Как только они отошли от общежития на достаточное расстояние, парень заговорил.

— Сестра сказала, что ты за неё заступилась перед Атором, — он пнул носком ботинка попавшийся на дороге камень. — Мы теперь с ней типа в долгу перед тобой. Может, надо что, мелкая? Рожу там кому начистить или ещё чего. Ты говори, чем смогу помочь — тем помогу.

Сердце Лиданы забилось быстрее. Вот он, шанс на спасение! Тот самый вариант, при котором не придётся ни с кем спать, но при этом к ней побоятся лезть всякие придурки вроде Витора.

— Надо, — кивнула она. — Мне скоро шестнадцать, Мирт. А учёба даётся труднее, чем хотелось бы… И грядущие перспективы меня не радуют.

— Понял тебя, — шатен бросил на неё косой взгляд. — Договорились, возьму под свою защиту. Только тебе придётся периодически ночевать в моей комнате. Раз в неделю или две, так, для видимости. Но приставать не стану, мелкая, и не надейся. Ты не в моём вкусе.

— Это обнадёживает, — улыбнулась девушка. — Спасибо тебе.

— Это тебе спасибо, — Мирт остановился и повернулся к ней. — Я за Альку любого порву. Она — всё, что у меня осталось.

— Она хорошая, — Дана смутилась. — Я не могла поступить иначе, тем более, Аля была не виновата… Мирт, послушай, а ты мог бы заниматься со мной в тренировочном зале по вечерам? Всё равно часто там встречаемся.

— А чем тебя Атор не устраивает? — поинтересовался парень.

— Он сказал, что не хочет устраивать со мной индивидуальные занятия, — брюнетка вздохнула. — Я решила схитрить: спрашиваю о конкретных приёмах, господин Вальтормар объясняет, но в прошлый раз почему-то разозлился. Мне так показалось.

— Показалось, — хмыкнул шатен. — Вот когда он тебя выгнал из зала, тогда он злился. Ладно, не проблема. Начнём завтра, я сегодня вечером немного занят. А, и ещё — Атор не очень любит, когда его студенты называют его по фамилии. Раз уж ты осталась в его группе по боёвке, учитывай этот момент.

Мирт проводил Лидану до общежития и ушёл. Не обнаружив соседку в комнате, девушка даже обрадовалась: неприятный разговор откладывался. Брюнетка совершенно не хотела выяснять, Айя ли наняла тех троих, и понятия не имела, что делать, если выяснится, что всё-таки она. Зарёванная, несчастная, абсолютно потерянная блондинка вернулась через час. Упала лицом в подушку и зарыдала, совершенно не стесняясь присутствия соседки.

Мир маркизы сегодня разлетелся на кусочки. Мало того, что с утра она столкнулась с братцем этой гадины, Альмы, и тот очень убедительно продемонстрировал, почему его сестру трогать не надо, так ещё и план с наёмниками почему-то не сработал, а страшный куратор каким-то образом узнал о её причастности к этому и вызвал на беседу. Вначале Айя всё отрицала, но когда мужчина предложил вызвать штатного некроманта, вместе с ним прогуляться по столичным мертвецким, отыскать некоего мёртвого бандита с козлиной бородкой, поднять и поинтересоваться личностью заказчицы, блондинка была вынуждена признать поражение. Мёртвые не лгали.

Сухо, по-деловому, она спросила, сколько господин куратор желает получить за своё молчание, а он в ответ заявил, что в деньгах недостатка не имеет. А после сказал, что привычка решать любой вопрос либо с помощью денег, либо силовыми методами рано или поздно приводит к плохим последствиям. Айя возмутилась, вины за собой она не чувствовала. Девчонки сами напросились. Атор на это лишь пожал плечами, произнёс, что не желает знать подробностей надуманных обид и предупредил, что с утра в понедельник поставит вопрос об отчислении студентки Айи Делавент. «Есть границы, которые переходить нельзя, — заявил он, не сводя с неё хищного взгляда янтарных глаз. — А вы не чувствуете краёв».

И блондинка сломалась. Вначале она угрожала связями отца, потом ещё раз пыталась подкупить, затем расплакалась, опустившись до униженной мольбы. Атор на всё реагировал с непробиваемым спокойствием. А после вовсе достал из шкафа толстую папку и принялся заполнять какие-то бумаги, посоветовав Айе собирать вещи.

Айя даже на колени опустилась, умоляя не отчислять её, на что куратор лишь поднял бровь и холодно заявил, что она может стоять на коленях хоть до понедельника, но это не поможет.

— Коленопреклонённые женщины, Айя, вызывают у меня лишь одну и очень стойкую ассоциацию, — оторвавшись от бумаг, произнёс он. — К сожалению или к счастью, в этом плане вы меня совершенно не интересуете. Впрочем, если вам нравится так стоять, не смею мешать.

— Я умоляю вас, будьте милосердны, — затравленно взглянув на него, всхлипнула блондинка.

— С какой стати? — хмыкнул мужчина. — Милосердие в принципе очень вредная вещь. Особенно для имперских боевых магов.

— Вы не можете вот так просто взять и выгнать меня с факультета, — Айя шмыгнула носом. — Вы должны…

— Никому и ничего, — перебил её преподаватель. — Тем, кто ещё жив, обычно хватает ума не иметь меня в должниках и не обрастать долгами передо мной. А с Пересмешником мы как-нибудь сочтёмся, думаю. Ему долги рано или поздно отдают все.

— Мой отец вас по стенке размажет, если вы меня выгоните, — бессильно пригрозила блондинка.

Атор в ответ на это заявление лишь холодно рассмеялся.

— Айя, побойтесь Пресветлого. Или Пересмешника, уж не знаю, кто вам ближе. Думаю, достопочтенный маркиз ещё хочет жить. А я давно уже никого и ни за кого не боюсь. Кроме самого себя мне терять нечего.

— Господин куратор, вы не можете так со мной поступить, — снова перешла к мольбам маркиза.

— Могу, — заверил Атор. — Более того, я хочу поступить именно так. Это совпадает с моим внутренним мироощущением. Знаете ли, очень ценю душевный баланс. И уверен, что бешеных оленей нужно либо лечить, либо убивать. Второе куда надёжней.

— Что вы такое говорите?! — вскочила девушка.

— Правду, маркиза, правду, — куратор аккуратно положил заполненный лист в папку и потянулся за следующим. — Я вообще до неприличия правдив. Могу позволить себе такую роскошь. Вы закончили стоять на коленях? Тогда потрудитесь закрыть дверь с обратной стороны, всё, что я хотел вам сказать, я сказал ещё полчаса назад.

Спорить было бессмысленно. Давясь от горьких слёз обиды, от осознания того, что все мольбы, все унижения оказались напрасны, Айя вышла, мелочно хлопнув напоследок дверью. Как добралась до общежития, не помнила, мысленно всё переживая состоявшийся разговор и грядущее отчисление. Отец будет недоволен… Очень. Сорвутся все планы по устройству будущей судьбы дочери. Маркиз не раз говорил, что если Айя не справится с учёбой на ФБМ, он отдаст её в закрытый пансионат для благородных девиц. Там готовили идеальных жён для послов, дипломатов и министров. Учили покорности, послушанию, смирению, и условия были не в пример жёстче, чем на ФБМ. Блондинка туда совершенно не желала, но перспектива пансионата маячила всё неотвратимей. Айя упала лицом в подушку и горько зарыдала от несправедливости мира. Атор и пальцем её не тронул, но от этого было не легче.

— Айя, — приблизившаяся соседка потрогала её за плечо. — Ты чего?

В ответ соседка заплакала ещё горше. Плечики тряслись, блондинка свернулась на кровати калачиком и лишь всхлипывала в ответ.

— Тихо, тихо, — Дана с грустью подумала, что бандит, похоже, не соврал, а предположение куратора оказалось верным. Но не обращать внимания на совершенно несчастную Айю, рыдающую навзрыд, было решительно невозможно. — Дать водички?

— Меня отчислят… — отпив пару глотков, всхлипнула Айя, шмыгая распухшим и покрасневшим от плача носом. — Отец отправит меня в закрытый пансионат, а там ужасно! Закрывают в холодных каменных кельях, лишают еды, а из одежды — колючие шерстяные платья. И за каждую провинность — розги… И там я буду до 21 года, они раньше не выпускают.

— Тебе пойдёт на пользу, — безжалостно заявила Дана и сорвалась на крик: — Айя, ты понимаешь, что меня могли убить? Или покалечить? Ты вообще чем думала?

— Я же сказала им, чтобы только стукнули пару раз и одежду порвали немного, — зарыдала соседка. — Чтоб просто напугали… Я не хотела ничего серьёзного…

— Дура! — брюнетка вскочила с кровати, заметалась по комнате. — Зачем? Просто объясни, что я тебе сделала?

— А почему со мной никто не дружит? — закричала в ответ блондинка. — Все меня избегают, все смотрят, как на пустое место! Я так надеялась, так верила, что у меня будут друзья… Да, я обиделась, что ты предпочла мне этих двоих, но я не хотела, чтобы тебя покалечили, правда! Просто хотела проучить…

Она снова уткнулась лицом в подушку. Дана, не в силах больше находиться в комнате, выскочила в коридор. Рыдания Айи были слышны даже на лестнице. «Мстительная, злобная идиотка! — мысленно обругала её брюнетка. — Вместо того, чтобы задуматься о своём поведении, она ищет причину в других!» Дана вышла на улицу и быстрым шагом направилась в парк. «А сама я лучше? — внезапно с грустью подумала она. — Вру, скрываюсь, тоже хочу мести. Такая же, как она…» Брюнетка замедлила шаг, вспоминая слова маркизы о пансионате. Минимум 5 лет… Окажись Айя там на полгода или год, Дана бы ни на секунду её не пожалела. Но 5 лет, когда день за днём тебя загоняют в рамки, запрещают иметь право на собственное мнение, на собственные взгляды, на индивидуальность. «Да меня совесть загрызёт», — поёжилась девушка.

Об этом пансионате она слышала от жены старшего брата. Кто-то из подруг той в своё время попал в это учебное заведение. По словам невестки, подруга вернулась совсем другим человеком. Тихая, покорная, с потухшим взглядом. Дана глубоко вздохнула, предчувствуя грядущую выволочку, развернулась и, опустив голову, медленно побрела к учебному корпусу.