Босс мафии. Потребность в женщине

Глава 13

Забыла. Что вообще на этих свиданиях делают?

Мы с Илюхой, когда познакомились, ни дня не выхаживали, сразу в койку, там и проводили все часы наших встречаний. Неудивительно, что я так быстро залетела, а он, как честный человек, смеялись ещё тогда, быстренько потянул меня расписываться.

Отец его, Николай Николаевич, был страшно недоволен, какими только словами меня не называл: и приблуда, и присоска, и шалава подзаборная. Ну, а как я ему объясню, что это — молодость. Встретились, полюбили, гормоны кипят, что такого.

Получается, не было у меня никогда нормальных свиданий. Я с животом готовлю на двух мужиков, а им завтрак обед и ужин с пивом подавай. За порядком следить, так засрались, что я когда пришла уже насовсем, в их квартире два дня выгребала.

Была свободной, беспечной девчонкой, а стала женой с кучей обязанностей на меня навалившихся.

Ну, а потом Егорка родился, так вообще не до свиданий.

У Ильи бизнес начал налаживаться, они с отцом в мастерской дневали и ночевали. А я по дому.

Спустя год после рождения ребёнка, с Николаем несчастье случилось, там вообще столько натерпелись, никому не пожелаешь.

Короче, не до свиданий было. По фильмам вижу, бывает по-другому, гуляют люди, в кино ходят. В парк. В ресторан. Мне такое и не снилось…

И вот, сижу в шикарной квартире, с шикарным мужиком за кухонной стойкой. В руках у него огромный нож и мясная вилка. Он её в кусок запечённого мяса воткнул и ножом его на дольки режет.

Картина потрясающая. Вот уж не думала, что для меня вот такой мужик ужин приготовит. Чем дольше я рядом с ним, тем, кажется, для меня же хуже.

Влюбляюсь. Ох, влюбляюсь.

Отрезал кусок ровненький, аккуратненький, на тарелку положил и передо мной поставил.

Ещё чашу с салатом. Приборы.

— Дай догадаюсь, ты повар? — беру в руки вилку и нож.

— Нет. Но готовить люблю. Давно хотел запечь вот такенный кусок. Но что-то он уменьшился, кажется, — осматривает мясо.

— Если не повар, то кто ты по профессии? — начинаю понемногу нос совать в его деятельность. Интересно же, чем занимается такой большой человек.

Наверное, сейчас скажет, что бизнесмен. Судя по обстановочке, так и есть.

— Можно, так сказать, что у меня свой бизнес, — выдаёт Фёдор.

— Почему — так сказать?

— Потому что я только его купил, сейчас на этапе оформления. Ещё не начал работать, но совсем скоро примусь за активную работу.

— А что за бизнес? — накалываю отрезанный кусочек мяса, посылаю в рот.

Надо скорее попробовать и нахвалить, Фёдор же так старался. Небось, похвалу ждёт.

— Станция техобслуживания, — положил два кусочка мяса на другую тарелку. Себе.

Пережёвываю мясо, сначала торопливо, потом медленнее и ещё медленнее… и так же медленно на глаза наворачиваются слезы… смотрю Федору в глаза, а он и бровью не ведёт.

Во рту у меня резко вспыхнуло!

Положила вилку, нож, глаза силой воли удерживаю, чтоб не выпучились. Пытаюсь вздохнуть, схватилась за шею, одной рукой, другой быстро махаю, открыв рот.

— Что с тобой? — глядя на мои действия, встревожился Фёдор.

— Воды!

Он вскочил с места, к крану, набрал воды, подал мне. Я схватила, расплескивая, глотнула, но это не прекратило приступ огненного рта. Вскочила со стула, не знаю куда бежать.

— Где ванна? — кричу.

— Там. Да что случилось?

Бегу в ванную, включаю кран, подставлю рот, чтобы хоть как-то уменьшить огненные ощущения.

— О боже, на хрена ты так мясо наперчил, ты идиот! Повар хренов! — кричу уже совсем невежливо, но других слов в данный момент у меня для него просто нет.

— Сильно переперчил? — вошёл он в ванную, — я не думал…

— Ты не думал, а надо было подумать черт, как печёт! — поставила губы под напор воды, уже всё лицо мое мокрое и водостойкая, мать ее, тушь потекла. Черт! Причёска испортилась, перекосилась. Мать твою! Это какой-то позор.

Плескаю воду на лицо, на губы, все мое приличное платье уже забрызгано, а я не могу остановиться. Так печёт, блять! Вот не ругаюсь обычно, но тут без мата не справиться никак.

— Давай помогу, — придерживает волосы, чтобы в раковину не свисали.

— Черт, Федя, ты охренел, так блюдо перчить!

— Я люблю острое, — оправдывается.

— Ну, так, я не люблю! Какой нормальный человек такое есть будет?

— Извини.

Кажется, полегче стало, вода всё смыла. Ну, не всё, но уже можно жить. Ещё пару раз в лицо водой плеснула, в зеркало глянула — Баба Яга. Глаза панды во всей красе.

Федя полотенце протягивает.

— На, вытрись.

Как-то даже обидно прозвучало — вытрись.

— Ты не понимаешь, да? — говорю строго, глядя на него в зеркало, — эта тушь только специальным средством смывается.

— Может, спиртом?

— О Господи, каким спиртом, — намылила руки посильнее, глаза закрыла и мылом мылом эту тушь давай смывать.

— На хрена так мазаться, что потом отмыть нельзя? — удивляется.

Я гневно пытаюсь смыть тушь. Всё, разозлил он меня окончательно.

Мясо ещё это — удивил, блин.

Короче, пора мне домой сваливать. Неизвестно, что у него вообще на уме, если он такое мясо любит. Это же ненормально. Плеснула ещё водой, глянула в зеркало, всё, кажется, только темная дорожка у контура века осталась, глаза панды смыла, наконец.

Повернулась, взяла у него полотенце, он стоит, смотрит виновато.

— Прости, я не хотел.

Тут я немного успокоилась. Наорала на мужика, он сейчас и сам меня прогонит.

— Да ладно, бывает, чего уже, — говорю почти спокойно, а вдруг правда прогонит.

А оставаться зачем, не доедать же то мясо?

Он смотрит на моё лицо. Руку протянул, тронул бровь.

— Вот теперь, это твоё лицо.

Шагнул ближе. Это он чего удумал? Руку на бедро положил и крепко пятернёй сдавил. Другой рукой за талию схватился. К себе рванул, и я влипла в его мощную грудь.

— Болтливая ты, Лилиана, ох, болтливая, — и губами в мои губы впечатался.

Не успела даже ответить, что совсем неболтливая. Схватил за задницу, приподнял и посадил меня на мраморную столешницу.