Босс мафии. Потребность в женщине

Глава 6

Два раза мне повторять не надо. Одним рывком швырнул ее на кровать. От неожиданности малышка рухнула навзничь, распахнула глаза и руки. Думала, я так и буду тупить.

Усмехнулся похотливо. Разглядываю, что мне сегодня досталось. Остановился над ней, оценить добычу, обманчиво лёгкую. Подозреваю, не так она проста, как на первый взгляд показалось. По сути, мне насрать на её жизненные драмы. Трахаться хочу. Принимаю по капле, чтоб не всё сразу, чтобы не обожраться, или ещё чего доброго, не травануться. Выжидаю.

Пока что, это я её выбрал, а не она меня. Тут всё чисто, никаких подстав. Но подозрительное нутро осторожничает.

Сама пришла — редкий случай. По доброй воле ко мне никто никогда не приходил. Либо за бабки, либо насильно притаскивали.

Потянулся, поддел, дёрнул пуговицу на джинсах, расстегнул молнию. Малышка не мешает, наблюдает безучастно, как я ее раздеваю. Ждёт. Стянул юбку, остановился на ботинках. Сначала один, за ним другой, стукнули об пол, оголяя маленькие, изящные ступни. Пара секунд на пальцы ног. Я уже видел их, там, в клубе, ещё раз захотелось подробнее рассмотреть.

Смешно, бля, член мой дровенякой встал, а я пальцы рассматриваю.

Оперся коленом, потянулся снимать с малышки кофту. Там кофта такая, что можно и не снимать. Хочу сначала голую бабу увидеть. Полностью. А потом уже засадить. Туго впритирку чтоб, до боли. Сука. Зубы сцепил. Стянул кофту. Вьющиеся локоны малышки на лицо упали, она их не убирает, смотрит сквозь них. Вдыхаю запах женщины, сладкий, возбуждающий аромат.

Сама пришла — свербит в голове. Наслаждаться бы, да чуйка нехорошая черной блохой въелась. Ломалась, актриса, блять. Цену набивала.

— Федя, — проронила тихо.

— Чего? — кофту отбросил.

Смотрю в её лицо, понять хочу, почему она? Лежит передо мной открытая, светлая. Взрослая, но как будто девочка. Как в первый раз отдается. А недавно шлюхой казалась. Мнётся, сказать что-то хочет. Взгляд поменялся, из решительного, испуганный стал.

— Ну? — остановился я.

— У меня пять лет никого не было.

— Чего, бля, ты серьезно? — не поверил.

Кивнула. Глазками заморгала. Точно не было, мать твою, чтоб меня разорвало. Это же охренеть можно, от такой неожиданной информации.

— Во как, так я у тебя что, типа первый? — сдвинул брови.

— Типа того, — она, как бы извиняясь.

Тут меня накрыло, конечно, навис над ней уже голой, пятерней захватил растрёпанные волосы, стянул и так мне захотелось ее поцеловать. Страшно, до боли захотелось, до скрипа зубами. Потянул к себе голову, завис, рассматривая лицо, и врезался с напором губами в ее губы.

Пять лет у нее мужика не было. Мать твою. Серьезно? Разве такое возможно при работе танцовщицей.

Клянусь, вот прямо сейчас захотел ее ещё больше. Член мой понял это раньше. Рвётся точно пёс с цепи. Хочет рвануть, разорвать, растерзать молочно-белое тело. Затрахать, замучить. Чтоб выла и просила ещё. На коленях чтоб ползала, умоляла. За ноги хватала. Тулилась. Липла. Ух, бля! Чего это я так?

А я всё тяну. Такие откровения на мысли наводят. Всосался в губы, не могу себя оторвать. С силой вдавился в лицо её, бешено целую. Да и не поцелуй это как будто, а сожрать её хочу. Втолкнуть в себя, чтобы высвободиться не смогла. Накатило не обычное желание, а безумное, похотливое, мерзкое. Придавить её готов, убить, вот прямо сейчас, придушить от желания вонзить в неё член. Руки судорогой сводит, не знаю, как будто никто ничего не забирает. Как волчара, пока не нажрусь, пока голоден, готов вцепиться в глотку, и добыче, и тому, кто захочет её отобрать.

Еле отлип. Полотенце она сдернула. Я с силой ноги ей раздвинул, пальцы сунул — потекла. Тем лучше. Прицелиться пытаюсь, не забыл ли… Она член мой пальцами схватила и сама направила. Я надавил… пошло… Уф… Сука…

Член вошёл в меня, в ту же секунду пожалела, что так долго не трахалась.

Это что-то непонятное.

Почему год, два, три назад, я не завела любовника, ведь были кандидаты? Кому я угодить хотела себе, своей совести, сыну, свёкру. Только почувствовала в себе мужика, сразу всё вдребезги разлетелось. А может, так надо было?

Видно, этого чудо-Федора ждала.

Он навалился всей своей мощью, сцепил, овладел. И мне уже все равно, какая у него рожа, важно другое, его тело, и бурное, огненное желание, тупое вколачивание мощным членом. Всего за несколько минут так сильно увязла. Схватилась за мощную спину, и захотелось расплакаться, отчего не знаю. Чувствую, покатилась одна слеза, другая и следующую не удержать. Катятся слезы по щекам.

Внезапно Фёдор приподнялся, посмотрел мне в лицо.

— Ты чего, больно?

— Нет, — мотаю головой, — не останавливайся, пожалуйста.

Он и дальше давай вколачивать.

Теперь я засмеялась. Снова остановился.

— Что с тобой?

— Да, твою мать, Федор, трахни меня уже! — кричу нервно.

— А, ясно, — встал, меня быстро перевернул, на карачки поставил перед собой и вошёл сзади.

О, чёрт! Я теряюсь в трансе от этого траханья, отчаянно не понимаю, как могла так долго этого себе не позволять.

— Сука! — выкрикнул он, схватил меня за бедра, начал с силой натягивать. — Как тебя зовут, забыл спросить?

— Лилиана.

— Охренеть, Лилиана. Язык сломаешь.

— Можно просто Ли, — выдаю натужно.

— Это другой вопрос. Сука, мать твою! Ли мне нравится больше, — выкрикнул и грузно навалился.

Гулкие удары тела об тело, плоть о плоть. Капли пота капают мне на спину, оставляя теплоту и память. Я распласталась по кровати почти задавленная и слушаю как мощно, с хрипом из горла Фёдор кончает.

Кажется, я сорвала джекпот. Этот мужик трахает, так трахает. Отчаянно, жадно. На такое я даже не рассчитывала. Он словно голодный, будто бабу не видел ещё больше, чем я мужика.

Что-то заскрипело… покачнулась кровать… и я начала заваливаться на бок.

— Черт!

Федор вскочил, а я покатилась, но он успел придержать меня почти у пола.

— Вот суки, я их всех тут урою! Я эту дыру подпалю…

А мне так смешно стало, что не смогла удержаться от смеха. Встала на ноги и стою, смеюсь.

— Ты чего? — на лице его злое выражение видно и правда, собрался урыть, владельцев этой гостиницы.

Я смеюсь, не могу остановиться и его лицо подобрело.

— Ладно, не урою.

Подошёл, дернул, оторвал другие две ножки, теперь кровать стоит без ножек на полу.

Докатилась, трахаюсь с Кинг-Конгом в номере дешёвой гостиницы и это меня очень радует. Лучше обстоятельств и не придумаешь, такое только со мной могло случиться.

— Мне пора домой, — говорю.

Взяла свои трусы.

— Эй, подожди, нет, ты что обиделась? Давай я сейчас позвоню, и мы пойдем в другую гостиницу.

— Да нет, мне правда, пора. Не волнуйся, я возьму такси.

— Нет, я тебя не отпускаю. Теперь ты моя женщина, — схватил, прижал к себе, гладит, обнимает.

— Отпусти, — вырвалась, — я не твоя, не выдумывай. Найдешь другую, меня же нашел.

Он остановился, смотрит, как я одеваюсь. Внимательно разглядывает каждое движение, каждую деталь. Натянула трусы, бюстгальтер.

— Остановись.

Я остановилась.

— Не надевай это, — указал на юбку, словно, если я её сейчас надену, то всё.

— Обещаю, — он посмотрел на часы, — через час ты уйдешь. Дай мне только час.

Говорит, а я верю, попадаю под серьезное выражение его лица, плавность и в то же время суровость его голоса.

— Ну, хорошо, ладно, что будем делать?

— Ложись, — указал на кровать, стоящую на полу.

Я встала на нее, потом села, потом легла.

Он подошёл, присел и лег рядом.

Лежим, смотрим друг на друга. Он перекинул руку, я положила на неё голову. Притянул. Теперь моя голова у него на груди. Обхватил другой рукой, и я зависла. Все вопросы на потом. Успеем. Состояние защищённости охватило меня. Чувство, что я не одна отныне буду бороться с трудностями жизни. Эти объятия перевернули всё, о чем я думала раньше, они всё заменили. Здесь и сейчас я вдруг поняла, закончилось старое, начинается что-то новое.

Федор.

Большой, сильный, внимательный Федор ворвался в мою жизнь и чувствую, точно оставит в ней свой след.