Босс мафии. Потребность в женщине

Глава 15

— Душ тут включается? — указывает пальцем на кнопки.

Я ещё сам толком не разобрался.

— Ага, жми на красную, — говорю, улыбаясь.

Она ткнула и как заорёт.

— Чёрт, ты это специально, горячо! — отскочила.

Подошел, руку подставил.

— Где горячо? Тебе показалось, — а сам жадно рассматриваю её, голую.

Тело снежное, кожа тонкая, почти прозрачная. Ни одного изъяна. Сиськи до того идеальные, что, глядя на них, и жрать перехотелось. Живот плоский с аккуратным, маленьким пупком. А кися, только сфотать и в рамочку поставить или в портмоне, чтоб всегда перед глазами была.

— Вот, тёплая пошла, становись.

Она встала под струи, а я взгляд оторвать не могу. Венера, чтоб её, а эта, наверное, ещё и лучше будет.

— Теперь, ты — моя, — говорю, неспешно шаря взглядом по телу Лилианы.

— С какого перепуга?

— С такого, что с сегодняшнего дня, ты моя женщина.

— Ты же говорил, с вчерашнего, — усмехнулась, гель для душа взяла, нанесла на руку и по телу давай размазывать.

Водит ладонями, а я снова затормозил чего-то. Джинсы-то уже натянул, а не надо было. Лили смотрит мне в глаза, а я еле-еле на лице её взгляд удерживаю и снова на сиськи, на бедра и на всё остальное. Не выдержал, шагнул под струю воды. За волосы мокрые схватил Лилиану, выкрутил так, чтобы её лицо к своему повернуть.

— Сказал — моя, значит — моя, — снова полез целовать и лапать.

— Федя, Федя, подожди, дай отдохнуть немного, ты меня загонял.

— Теперь только на мне будешь танцевать. Работу эту бросаешь с сегодняшнего дня.

— Что? — она отстранилась, — Нет, мне, конечно, приятно, а семью мою ты что ли, кормить будешь?

Выскочила из душа, схватила полотенце и начала быстро вытираться.

— Я буду, — говорю на полном серьёзе.

Она остановилась, глянула грустно и головой покачала:

— Ну, да и мы все дружно переедем в твою шикарную квартиру. Так?

— Ну, а что, можно, — сказал уже не так уверенно.

Да, об этом я не подумал. Если тут мальчишка начнёт шароёбиться и дед на инвалидной коляске, то, как я буду днями и ночами ебать мою Лилиану?

— Ты, Фёдор, ерунду не городи. Потрахались и разбежались. Не нужно обещаний. И я не твоя женщина, если что, я — своя, личная.

Натянула трусы, лифчик застегнула, платье натягивает.

— Эй, эй, подожди, зачем ты всё это надеваешь, мы ещё не закончили.

Остановилась.

— А что ещё ты предлагаешь? Мясо поели, сексом позанимались, что-то ещё будет?

— А поговорить?

Она что, это серьёзно? Пытаюсь удержать.

— Не до разговоров мне. Домой пора.

— Я думал, утром тебя отвезу.

— А ты меня спросил? У меня ребёнок. Что он подумает, если я утром домой вернусь?

— По-моему, ты усложняешь. Он же взрослый пацан.

— Он ребёнок. И он понимает только то, что мать его оставила и пошла гулять до утра.

Тут я заткнулся. Она права. Крыть нечем.

— Ладно, отвезу тебя домой. Вот сейчас только переоденусь, — указал на мокрые джинсы.

— Хорошо.

Так же молча, как и ехали сюда, едем обратно.

Все эти его хотелки и мечты, конечно, понятны. Фёдор мыслит глобально, не вникая в нюансы, но не думаю, что так будет и дальше. Слишком часто я была свидетелем мужских обещаний. Почти ни у одной танцовщицы из нашего клуба нет нормальных отношений. Всё всегда меняется. Сначала их видят и хотят, потом трахают какое-то время, а потом бросают ради такой же хорошенькой танцовщицы. Эти сказки хорошо известны, чтобы в них верить. Я реалистка. И рассказами про золотые горы меня не заманишь.

Он, наверное, думал, если скажет, что готов жениться, я тут же и растаю.

Нет, Федя, ты ошибся. Считай, я тобой пользуюсь, а не ты мной.

Глянула на него невзначай, смотрит вперёд сосредоточенно, думает о чём-то. Решает. Но явно не мою судьбу. Это было бы совсем нереально. Все его слова, они стучатся мне в душу, но не проникают, слишком толстая у моей души броня.

Остановились у подъезда. Фёдор повернулся, посмотрел на меня долгим, загадочным взглядом и выдаёт:

— Я подумаю, как нам быть.

Я только кивнула. Пусть думает, если так хочется. Только вряд ли из его дум что-то путное родится. Трахаться они все мастаки, а ответственность брать, на это уже не каждый способен.

— Посмотрим, — сказала, чтобы хоть что-то сказать. Дверь открыла и вышла из машины.

Пошла к подъезду, не оборачиваясь. Слышу только, не уезжает, стоит. Видно, в след мне смотрит.

Федя, Федя, такой же ты, как все. Один в один, такой же.

Открыла дверь. Тихо. Стараюсь, чтобы никого не разбудить. Вошла. Смотрю, свет в Николаевича комнате. Ну, всё, сейчас снова выслушивать.

Господи, когда уже закончится эта тёмная полоса? Пять лет уже не заканчивается, а только всё темнее и темнее становится.

Туфли скинула, чтобы каблуками не стучать, раз молчит, значит, просто свет забыл малой выключить. Подошла к комнате, ещё даже не заглянула, один шаг остался:

— Заходи, Лилиана, не бойся, тут никто не спит, — чужой мужской голос.