Мой варвар (Харлоу и Рух)

Хар-лоу выглядит пораженной, а затем она окидывает меня лукавым взглядом.

— Делаетсявоттакойструей, — она показывает на влажность, которой я забрызгал ее руку и которая теперь покрывает мой член. — Тыделаеш комплект спомощьюэтойштуки.

Ей требуется несколько минут на то, чтобы объяснить и жестами показать на собственное тело, прежде чем я улавливаю, о чем она говорит. Когда я выпускаю освобождение,… это должно попасть внутрь нее? Она берет мою руку и подводит ее к своим складкам, и я чувствую открытие — горячее и влажное — и ее бросает в легкую дрожь, когда я там к ней прикасаюсь.

Я наблюдаю за ее лицом, так как хочу сделать все правильно. Поэтому я поглаживаю ладонью свой покрытый следами освобождения член, а затем складываю вместе два скользких пальца и проникаю ими в ее вход. Она там такая мокрая, а ее тело всасывает внутрь мои пальцы. Я сдерживаю стон, вызванный пронзившими меня неимоверными ощущениями, и тогда я поднимаю голову и смотрю на нее.

Она прикусывает губу и выглядит… недовольной. Тогда она тихонько качает головой. Хар-лоу берет небольшой кусочек шкуры, который у нее всегда с собой, и вытирает дочиста мою руку и нас обоих от следов моего освобождения.

— Лучшея тебепокажу, — шепчет она, отшвыривая шкурку в сторону. А после она обхватывает мое лицо ладонями и тянет меня вперед.

Ее губы касаются моих.

Полностью оцепенев, я остаюсь неподвижным, так как понятия не имею, что происходит. Это что, часть резонанса?

— Поцелуй, — говорит она нежно. После этого она еще раз накрывает мои губы своими. — Поцелуй.

— Поцелуй, — повторяю я и прикладываюсь своими губами к ее.

Она с довольным видом кивает головой. Ей, кажется, нравятся поцелуи, поэтому я даю еще один, повторяя это слово. Мне немного щекотно, когда мой рот легонько касается ее губ. И именно тогда, когда я уже привыкаю к этому ощущению, она резко высовывает язычок и набрасывается на прорезь моего рта.

В полном потрясении ахнув, я резко отрываюсь. Мой разум наполняется невыносимо жаркими, совсем недавними воспоминаниями о ее языке на моем члене, и мой член оживает, снова становясь твердым. Моя грудь начинает мурлыкать — резонировать — а улыбающиеся губы Хар-лоу лишь растягиваются все сильнее.

— Поцелуй, — говорит она своим сладким голоском, а потом облизывает губы.

Я очарован этим язычком. Хочу опять его почувствовать. Я наклоняюсь вперед, призывая ее ответить, и ее губы снова накрывают мои. На сей раз ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она прижимается ко мне своим телом. Проявив чрезмерное рвение, я повторяю за ней и тоже ее обнимаю. Я крепко прижимаю к себе Хар-лоу, и когда ее язык снова касается моих губ, я их приоткрываю, чтобы понять, что она будет делать дальше.

Ее язык прокрадывается мне в рот и набрасывается на мой, а в ответ на это мой член тут же реагирует. Кажется, она лижет меня во всех тех местах, где я наиболее чувствителен, и я рывком подтягиваю ее к себе еще ближе. Очень осторожно я скольжу по ее язычку своим, и тогда, когда она испускает тихий стон удовольствия, я становлюсь еще смелее и решительнее. Значит так ее люди проявляют свои чувства? А если так, то мне это нравится. Вскоре я забываю обо всех своих переживаниях, что не знаю, как себя вести, и просто сосредотачиваюсь на том, чтобы лизать ее сладкий ротик. Мои руки блуждают по ее телу, лаская ее спину, руки, — везде, где только могу.

К тому времени, когда она отрывается от моего рта, мы оба тяжело дышим и задыхаемся. В ее глазах я вижу тот одурманенный желанием взгляд, который я узнаю. Он такой же, как тогда, когда по ночам я ее ласкаю. Возбуждает ли это столь же сильно и ее? Мне хочется протянуть руку между ее ног и проверить, мокрая ли она, но мне не терпится узнать, что она станет мне показывать дальше. От потребности я дрожу всем телом, а грудь у меня грохочет резонансом. Она покажет мне, как вместе с ней сделать комплект. Я вспоминаю животных, которых видел в дикой природе. Как правило, самцы всегда забираются на самку, при этом слышны пронзительные крики. Неужели это именно то, что мы намерены делать? И тут я начинаю понимать. Ну, конечно же, будет недостаточно, если я рукой направлю свое семя на ее тело. Я должен каким-то образом попасть внутрь нее. Я опускаю взгляд на свой ноющий и напряженный член.

— Всенрмльно, — тихонечко шепчет мне Хар-лоу. Ее пальцы, лаская меня, скользят по моей коже. И тут она снимает с себя одежду, выставляя себя напоказ. Я уже видел ее обнаженной, вот только на сей раз есть что-то загадочное, поскольку она садится прямо передо мной. Быть может, это изгиб ее спины, из-за которого ее груди подаются вперед. А может, это — предвкушение, которое написано у нее на лице. Я хочу ласкать все ее тело.

Она откладывает в сторону свою одежду и, быстренько перевернувшись на постели, откидывается на спину. Ее соски, оказавшись на воздухе, напрягаются в маленькие тугие пики. Местечко между ее бедрами покрыто тенью, но я чувствую ее возбуждение, и от него у меня уже текут слюнки. Мой член вздрагивает, и мне стоит большого труда не приняться ласкать его самому.

Я… хочу, чтобы к нему прикоснулась она. Хочу, чтобы она показала мне, как эта штука работает. Хочу всему этому научиться ради нее.

Хар-лоу протягивает ко мне руку, и я наклоняюсь к ней, не зная, что делать дальше. Она притягивает меня к себе, требуя, чтобы я присоединился к ней, но вместо того, чтобы уложить рядом с собой, она тянет меня до тех пор, пока я не оказываюсь фактически на ней. Опираясь по обе стороны от нее, я поддерживаю свой вес руками, не желая раздавить ее маленькое тело своим более крупным.

Плавно проводя рукой по моей груди, она ласкает меня.

— Рсслабься, — ее ласкающие ладони скользят вверх по моим рукам. Мне так хорошо, что все мое тело дрожит от этих легких ласк, и я борюсь с желанием покрепче прижиматься к ней до тех пор, пока не кончу.

Как будто она может читать мои мысли, Хар-лоу поднимает одну ногу, а затем закидывает ее вокруг моих бедер. Ее лодыжка впивается мне в ягодицу, и Хар-лоу толкает меня вниз. Одно мгновение я противлюсь, но потом укладываюсь бедрами у нее между ног. Когда я соприкасаюсь с ее кожей, мой член начинает пульсировать, и мне приходится бороться с безумным побуждением… толкаться в нее? Нет, наверное, я ошибаюсь.

Хар-лоу стонет, ее тело под моим двигается. Я очарован ее видом, особенно тогда, когда ее руки перемещаются, чтобы ласкать кончики ее грудей. Затем она указывает на один из них.

— Поцелуй.

Мне что, приложиться туда губами? Или языком? В обоих случаях я в восторге. Я наклоняюсь и провожу там губами по ее коже. Она такая мягкая, ее запах там, в ложбинке между ее грудями, теплее. Я вдыхаю ее, а затем высовываю язык, чтобы прикоснуться к ее бледной коже.

Она стонет, ее руки зарываются в мои волосы, а потом двигаются к основанию моих рогов. Она поглаживает их, и в ответ на это мой член резко увеличивается. От ее прикосновений я становлюсь диким от потребности. Я облизываю и покусываю мягкую округлость ее груди, но меня притягивают те розовые кончики. Я провожу губами поверх одного, и дыхание с шипением срывается с ее губ. Они чувствительны? Тогда я хочу поиграть с ними подольше. Я дразню их так, как она научила меня целовать — ласкаю языком, покусываю губами — и слежу за ее реакцией. Я выясняю, которые из них вызывают тихие вздохи, а которые заставляют ее дико корчиться подо мной.

Тогда мне на ум приходит то, что она творила со мной у ручья. Она взяла меня в рот и играла со мной. Интересно, могу ли я сделать то же самое с ней? Я двигаюсь вниз по ее мягкому животу, губами прокладывая путь, и тогда я касаюсь пальцами завитков ее складок.

— Поцелуй? — спрашиваю я.

Ее губы приоткрываются, и с них соскальзывает тихий стон. На ее раскрасневшемся лице я вижу радостное оживление, и она кивает головой. Ее руки сжимают основания моих рогов, и у меня такое чувство, будто она этими руками сжимает мой член. Я подавляю свой стон.

— Рух, — задыхаясь, говорит она, однако не похоже, что ей хочется остановить меня. Что ж, это хорошо, потому что я умираю от нетерпения скорее исследовать ее своим языком и руками. Я скольжу вниз по ее телу и погружаюсь носом в ее завитки. Ее аромат там сильный и мускусный, и от него все мое тело накрывает похотью. Моя грудь тяжело громыхает, и, откликаясь на это, мой член подергивается. Ему хочется большего, всего остального.

Очень осторожно я прикасаюсь к ней рукой. Спустя прошедшие несколько дней, проведенные нами в ночных ласках, я уже знаю, какие прикосновения ей нравятся, тем не менее, приложиться туда рукой и сунуться туда лицом, — это две совершенно разные вещи. Я хочу доставить ей удовольствие такое же, какое она доставила мне, поэтому я раскрываю ее складки и провожу языком, желая найти тот самый маленький комочек, обласкивание которого она очень любит.

Хар-лоу практически отрывается от шкур. Она испускает громкий и пронзительный вопль, однако ее руки сжимают мои рога настолько крепко, что удерживают меня прижатым на месте.

Не то, чтобы мне хотелось оставить ее — я бы с радостью остался там навсегда. Там у нее вкус мощный, и там я могу доставить ей удовольствие. Я пробегаюсь языком по ее бутону, после чего провожу вверх-вниз по ее шелковистым складкам. Я обнаруживаю маленькое отверстие, которое у нее скрыто под этими складками, отверстие, которое горячее и влажное, и я вспоминаю, как толкал туда пальцы.

Я исследую это местечко языком, и кажется, что именно там она наиболее истекает соком. Ее аромат наполняет мой рот, и я обожаю его. Я заталкиваю язык в это местечко, и Хар-лоу начинает вскрикивать, ее ноги судорожно подергиваются. Удивленный этим, я поднимаю глаза.

— Тымолодец, — задыхаясь, говорит она и изо всех сил тянет меня за рога вниз, указывая, что я должен вернуться. — Целуй. Целуй! — она начинает покачивать бедрами, словно своими движениями ей удастся убедить меня вернуться.

Хотя меня не нужно убеждать. Я люблю ласкать ее. Я возвращаюсь обратно и целую ее, прикасаюсь к ней языком, облизываю и покусываю повсюду, где только могу. Ее движения становятся все более неконтролируемыми, а голос все более требовательным, и я уже это видел по нашим ночам в шкурах. Она сейчас впадет в судороги от своего освобождения. Мой член ноет, напоминая мне, что я тоже жажду освобождения, однако ее удовольствие гораздо важнее, чем мое. Я люблю наблюдать, как моя Хар-лоу теряет голову. Ее бедра поднимаются все выше и выше, прижимаясь к моему лицу, и ее слабые выкрики становятся все более частыми. Ее ноги дрожат, и я облизываю ее еще сильнее, ожидая, что она вот-вот потеряет над собой контроль.

Но к моему огромному удивлению, она отталкивает мою голову.

— Стоп, — выдыхает она. — Погоди.

Я поднимаю голову.

— Поцелуй?

— Ещелучше, — отвечает она. Я хмурюсь, потому что не знаю этого слова. Я жажду вернуться к ее складкам и продолжать лизать ее. Но она тянет меня за рога, указывая, что мне следует остановиться.

Я рычу на нее.

Она дотягивается до моих бедер и тянет меня, при том она поднимает ноги, чтобы обернуть их вокруг меня. Мой член снова прижимается к ее скользким складкам, и Хар-лоу начинает тереться о меня вверх-вниз.