Волчий огонь

10

Оказавшись внутри, Гер первым делом подтягивает сундук к двери, забаррикадировав вход, а потом ставит деревянные заслонки на окна. Достает какой-то мешочек с травой из кармана и кидает ее в костер, отчего по комнатке тут же ползет густой полынный запах.

Растерянно наблюдаю за ним.

– А как же мальчишка?

– Еду через окошко заберешь. Скажешь, что подмываешься. Голая. Стушуется и не полезет, – закончив с очагом, волк подходит ко мне и сдергивает с меня футболку через голову, и правда оставляя по пояс обнаженной.

Мой первый порыв – укрыться от его горящих глаз, обняв себя руками, но Гер не дает, останавливает. Жадно смотрит на покрывающуюся колкими мурашками грудь. Скалится, показывая выступающие клыки, и толкает к сундуку. От того, что я понимаю, что будет дальше, бросает в жар.

– Я думала, ты только проводишь и уйдешь. Думала, тебе нельзя тут…– послушно отступаю, пока не упираюсь задницей в сундук.

– Нельзя. Но не могу…– бормочет неразборчиво, разворачивая к себе спиной и рывком стягивая штаны.

Упираюсь ладонями в грубую деревянную поверхность. Ноги не держат, дрожат, и все тело охватывает странная дурманящая лихорадка. Чувствую, что низ живота моментально тяжелеет от одной мысли, что он войдет, как судорожно сжимаются набухшие стенки лона, будто он долго и мучительно играл со мной, доводя до этого состояния. В голове плывет. Не понимаю, почему так сразу, но счастливо жалобно скуля, стоит ему просто обхватить полушарие одной груди. По внутренней стороне бедра течет.

– Молчи, – хрипит мне в затылок, накрывая губы другой рукой.

Толчок, размашистый и резкий. И меня скручивает сразу. Тело будто взрывается, мычу, не понимая ничего, содрогаясь в его руках. Будто лава вместо крови по венам течет и ничего не существует, кроме запаха Гера, окутывающего меня, его надсадного дыхания у виска и таранящего члена. Чувствую его дрожь через мою, она будто попадает в такт. Он весь покрывается потом, крепко прижимается ко моей обнаженной спине и бедрам, глубоко входя внутрь. Быстро. Раз-Два-Три…Лоно обжигает семенем. Убирает руку с моего рта, тяжело дыша.

Трясет. С трудом прихожу в себя. Перед глазами туман. По телу пробегаются короткие спазмы.

– Это… – бормочу, хватая пропитанный нами и полынным дурманом воздух.

– От метки, – сипло отвечает Гер, отступая, – Подстраиваешься под меня. Ломка.

Медленно поворачиваюсь к нему, натягивая штаны. Все-таки прикрываю рукой грудь, встретившись с его будто пьяным взглядом.

– Потом будет чуть спокойней, – заканчивает Гер, смотря на мои руки, скрещенные на груди, и застегивая свои штаны.

– У тебя тоже? – поднимаю на него глаза.

– Да.

Краснею почему-то от того, как просто он это сказал.

– Говорил, не укусишь, – припоминаю ему.

Гер криво ухмыляется на это и подходит к окошку. Аккуратно отодвигает деревянную заслонку, чтобы разведать, что творится на улице.

– Не удержался, – отвечает, не смотря на меня, – Как представил, что Хар может тебя…

Гер шумно сглатывает, дергая кадыком, и вновь поворачивается ко мне, тяжело смотря исподлобья.

– А чужую пару он не рискнет покрыть. Тем более мою. Это вызов на смерть. А я старому кобелю нужен живой.

– Да не хотел он меня покрывать, – повожу плечами, смущенно улыбаясь, – Он помочь хочет. Спасти.

– С чего взяла? – выгибает с сомнением одну бровь Гер.

Но ответить не успеваю, потому что дверь в пещеру толкают снаружи, пытаясь войти. Мы с волком застываем, переглядываясь.

– Землянка?! Ты тут? Открой, – слышится испуганный голос паренька по ту сторону.

Гер молча кивает на окошко и бесшумно отходит вглубь каменной комнатки, приседая рядом с очагом поближе к белесому дыму, уходящему вверх в вентиляционное отверстие. Теперь догадываюсь, зачем он кинул в огонь траву – чтобы перебить собственный запах.

Но я-то вся пропитана им. Подхватываю красный плащ с пола и прикрываюсь им так, чтобы было видно одно обнаженное плечо. Наскоро помолившись, отодвигаю с окна заслонку и высовываюсь на улицу.

– Привет, принес? – улыбаюсь пареньку.

– Да…Ты что закрылась?! – возмущенно хмурит брови поверх сложенных горой тарелок, которые еле удерживает в руках.

– Да вот, – кусаю губу и кошусь на свое голое плечико, – Обмыться решила. Потная…Жарко.

Мальчишка застывает взглядом на полоске обнаженной кожи и мучительно краснеет, что видно даже в сумерках. Улыбаюсь шире. Гер знал, на что давить – ему-то самка наверно не положена еще.

– Неси сюда – передай через окно, а то голая я. Стыдно, – воркую.

– Л-ладно, – в прострации тянет пацан и ставит гору тарелок на каменную выбоину окна.

– Спасибо, – мурчу я, быстро сгребая все в охапку и тут же закрывая за собой заслон.

– Ага…– доносится глухой выдох оторопевшего пацана.

Я, подхватив тарелки, поворачиваюсь к Геру, собираясь было что-то сказать, но он выразительно прикладывает палец к своим губам, и слова обрываются. Молча оставляю тарелки на сундуке и иду к волку, так и сидящему около чадящего очага. Он сейчас откинулся спиной на каменную стену, вытянул длинные ноги перед собой и прикрыл янтарные глаза, сквозь густые ресницы лениво ловя каждое мое движение.

Останавливаюсь рядом, смотря на него сверху-вниз. Гер протягивает руку, перехватывает меня за талию и рывком усаживает к себе на бедра. Снова прикладывает палец к губам, выразительно покосившись на дверь, и тихо, медленно целует меня в шею. Я моментально начинаю дрожать – тело такое отзывчивое, что меня это пугает. Очень странные, неизведанные ощущения.

В ответ обвиваю руками его голову, сильнее прижимая к себе, закрываю глаза…

Вокруг так тихо.

Только огонь уютно потрескивает да мое поверхностное дыхание едва слышно в полумраке каменного свода. Гер отрывается от меня и снова смотрит на дверь, прислушиваясь. В это время я целую его лицо сама: губы касаются скул, виска, лба. Терпкий, острый вкус его горячей кожи на языке побуждает сильнее прижиматься к мужскому твердому телу. Жадно нюхаю его шоколадные волосы, сейчас забранные в низкий хвост, покусываю ушную раковину, пульс коротко сбивается и тарабанит чаще и мельче. Тук-ту-ук…Тук-ту-ук…Чувствую себя зверем…

– Заснул, кажется…– бормочет Гер и мягко снимает меня, немного потерянную, со своих колен, – Принеси сюда еду, Дин. И поговорить надо. Только тихо.

Киваю и делаю, как велит. Руки немного дрожат. Я уже привыкла к Геру. Прежнему. А сейчас будто впервые все. Взгляд жадно ловит каждое движение. Глаза встречаются, и бьет короткий разряд. Это мучительно…

И давит мысль, что это не мой выбор – Гер навязал мне себя этим укусом. Я не знала, что метка имеет такой эффект. На Земле и на Вальдене я видела только пары, где оба волки. Их взаимное болезненное притяжение объясняла себе, что они оба оборотни: и он, и она. Но, похоже, связь действует и на людей. Об этом говорили, да, но всегда уточняли, что это лишь симпатия, принятие. Даже если тебе до этого был отвратен волк, после укуса ты почувствуешь к нему расположение. Но я ведь не расположение ощущаю – меня буквально трясет…

В очередной раз перехватываю плавящийся янтарный взгляд Гера, блуждающий по моему лицу, и отвожу глаза. В районе холки печет, укус будто тикает, мурашки…

Расставляю прямо на полу перед волком тарелки с похлебкой, мясом и какими-то жареными овощами. Аппетитные жирные запахи щекочут обоняние, немного отвлекая. Подхватываю несколько оленьих шкур с настила в углу и устраиваюсь напротив Гера, поджав под себя ноги. Он едва заметно криво улыбается, задрав вверх один уголок губ, и берет кусок мяса, смотря мне в глаза. Облизываюсь, наблюдая за тем, как он ест, в голове туман.

– Как собираешься уйти отсюда? – шепот срывается.

– Так же, как и пришел. Отправишь Фрида за добавкой, – хитро щурится волк, жуя.

– Значит, мальчишку зовут Фрид. Он такой молодой, как он попал сюда?

– По решению суда, – хмыкает.

– За что?

– Уличная драка, если правильно помню. Были полные луны, обернулся, двоих порвал насмерть. Должны были усыпить, но отец – чиновник в торговой гильдии, так что отправили сюда. Обычная история, – равнодушно пожимает плечами.

А меня передергивает. Широко распахиваю глаза. Этот мальчишка…Убийца?

– Он не опасен? – севшим голосом интересуюсь.

– Нет, он нюхал какую-то дрянь для золотых детишек, вот и понесло. Сюда сбросили – еще месяц его ломало, но сейчас уже отошел давно. Обычный щенок.

Тоже беру маленький кусочек мяса. Жирное, ароматное, пряное и наконец соленое…М-м-м…

– А ты? – поднимаю на Гера глаза.

– Что я? – будто не понимает, хитро щурясь.

Но я чувствую, что и в нем изменилось что-то ко мне, и теперь он готов говорить о себе.

– Как попал сюда? Что сделал? – задаю прямой вопрос тихо.

Хмурит брови, беря овощи и не смотря на меня.

– Да вроде бы ничего, – тянет рассеянно, больше ничего не добавляя.

– Но тебя же судили за что-то?

– Нет, Ча-ари, – янтарные глаза смотрят теперь исподлобья в упор, – Мой штурмовик просто здесь упал, никакого суда.

– Как? – охаю.

Гер вздыхает, проводя по лицу ладонью. Видно, что ему неохота говорить, но все же отвечает.

– Я тогда служил в Межгалактическом флоте капралом. Три года после академии. Здесь недалеко, н перевалочной базе Эрь- Куо, командовал подразделением штурмовиков, сопровождающих суда с ценными грузами, – взгляд Гера туманится, смотря куда-то сквозь меня, будто он погружается в те времена, – Обычная ночь была. Мы с Рольфом, моим штурманом, на челноке – разведчике совершали дежурный облет своего сектора и… почему-то вырубились. Тогда ничего не поняли, это уже потом пустую гильзу из-под метанового газа нашли. Автопилот оказался настроен на Араю. Очнулись только уже тонущими в болоте здесь недалеко, на земле Багряных волков. Успели выскочить, штурмовик потом подняли стаей. Вот собственно и все.

Переводит на меня нечитаемый взгляд.

– А почему вас отсюда не забрали? – всплескиваю руками, от удивления начиная говорить громче, на что Гер криво улыбается и прикладывает палец к губам, чтобы сбавила пыл.

– Это же… – продолжаю возмущаться шепотом, – Здесь ведь за всем следят со спутников! Они должны были видеть, как падает ваш челнок!

– Если ты думаешь, что мы тут одни, от кого избавились таким образом, это не так, – кривится Гер.

Осекаюсь. Волк спокойно продолжает есть.

– Знаешь кто? – интересуюсь тихо.

– Догадываюсь, – равнодушно пожимает плечами, не смотря на меня, – Но это уже не имеет значения. С Араи нет выхода.

– Но ведь ты, получается, не должен здесь находиться, – не могу успокоиться. Мне кажется, это так несправедливо!

– Но нахожусь, – отрезает волк. Его явно начинает злить этот разговор.

– И как давно?

– Седьмой год.

Не знаю, что сказать на это. Сердце болезненно сжимается, колет. Мне так остро жаль его, и в тоже время я вижу, что никакая жалость моему волку не нужна. Смотрит сейчас холодно и хмуро. Жалеет, что сказал. Не придумываю ничего лучше, как поддаться порыву и сесть к нему на колени, обняв и прижав его голову к своей груди.

– Хватит, – мягко смеется, – Себя пожалей…

– Меня жальче, да, – рвано выдыхаю, тоже улыбаясь.