Хорошие плохие девочки

Раз, два, три… И мужчина, воя, как раненый джерь, забился в оргазме, царапая мне спину оружием.

— О, ты моя профессиональная шлюшка, — похвалил он меня, падая на бок и прижимая к груди револьвер. — Ты самая лучшая шлюшка!

А я готова была выть от страдания, от неудовлетворенности и от желания придушить, выстрелить из украденного револьвера. А затем, я бы с удовольствием занялась бы настоящим сексом с настоящим землянином прямо в луже крови этого инопланетного подонка.

Возникла было идея избавиться от револьвера. Просто выбросить его в мусоросборник. Но у этого идиотинеанца были достаточно длинные руки. Он смог бы и после смерти достать меня.

Я с сожалением посмотрела на уснувшего любовника. Прижимая к груди новую игрушку, он чмокал губами во сне, вызывая у меня рвотный рефлекс, словно вот-вот изойдет слизью, как жители планеты Альтаспера-8.

Водный душ стал моим спасением. Смыв с себя грязь любовных утех, я потянулась за фалло-имитатором, спрятанным среди бутылочек с косметическими средствами. Мама, возможно, и видела его, но виду не подавала. При всей ее любви ко мне, деньги и вещи, которыми нас обеспечивал мой сожитель, она любила больше.

Моя игрушка была милей во сто крат. Она превосходила член идиотинеанца в разы и проникала в меня так, как хотелось мне — медленно, плавно, под углом и по кругу… Божественно…

На следующий день работа преподнесла мне сюрприз. Собравшись с подругами в пищевом блоке офиса, мы договорились, что летим отдыхать. А когда начальство дружно закивало головами и пообещало предоставить бесплатный перелет, все горести улетучились, как вампир-самоубийца под светом звезды Канис Майорис.

Чтобы поделиться радостью, мы после обеда ввалились в отдел бронировки транспорта — обитель наших мачо. Впрочем, Вирери туда заходила исключительно по профессиональной необходимости, тогда как я к профессиональным интересам добавляла еще и платонические.

Откинувшись на спинку мягкого офисного кресла, землянин в шестом колене Сандр, расплылся в довольной и игривой улыбке, стоило мне постучать по коробке его информационного терминала. Офисный червь предпочитал ограждать свое информационное пространство не призрачным силовым полем, а обычной пластиковой конструкцией.

— Ильсанка, чего хочется?

Думая, что я не заметила, Сандр подрегулировал уровень охлаждения на кондиционере, заставляя холодный воздух дуть исключительно на меня с Вирери.

— Нам понадобится три недельных билета на двадцатое сентября на станцию-курорт Оттур-Циан в зону идиотинеанцев — Кимм-Эрр. — При упоминании инопланетян у меня дернулся глаз, так что я не смогла совладать со своими нервами. Спасибо, всем хватало такта не обращать внимания на этот неудобный момент.

— Не три, а четыре, — Вирери оторвалась от экрана коммуникатора, и весело подмигнула мне, — причем мне без возврата, а добавить трансфер в зону Ид-Жипт. С нами еще Хиль-Эна полетит, — объяснила мне подруга.

— Ну, тогда присылайте запрос… — лениво протянул Сандр, продолжая томно разглядывать меня и Вирери.

— Уже! — с форменной улыбкой сообщила подружка, не в состоянии устоять на месте и постоянно крутясь в разные стороны. Меня немного раздражало подобное поведение. Сама-то я предпочитала холодную отстраненность. За что и получила закономерное звание Снежной Королевы. — В один ряд усади нас, пожалуйста!

— У меня вопрос, — с серьезным выражением лица обратился землянин, переводя взгляд с меня на сотрудницу рекламного отдела, — а почему у Вирери соски торчат от холода, а у тебя Сана — нет?

Все без исключения мужчины расхохотались, глядя на смущенный румянец моей малинововолосой подруги. А может, им шутка понравилась. Мне, вот, нет.

— Чтобы узнать, Сандр, тебе пришлось бы провести эксперимент, поставив нас одновременно в одинаковые условия, — я откинула длинные волосы, поднимая руку и заставляя грудь подняться еще выше, чуть не выпрыгивая из декольте летнего сарафана. Это всегда срабатывало. И сейчас заставило мужчин подавиться слюной и заткнуться. — Пойдем, Вир, нам еще следует подобрать отель.

Перелет на «сиель-1246» — многоместном звездном крейсере, занял два с половиной часа. Прокалывая пространство, многие из пассажиров предпочитали спать. Но так как мы с девчонками много лет обслуживали этот самый крейсер, предоставляя работу техническому персоналу, они позволили нам оставаться в сознании и даже принесли угощение от капитанов — четыре бутылки везенского шампанского. Напиток расслабил меня окончательно.

Я не говорила ни маме, ни Козлеру о своем отпуске. Еще чего! Возьмет и навяжется за мной! Ни отдыха, ни удовольствия. А так… И мама не заложила, и он не узнал, пока не увидел собранный чемодан и такси на площадке. Попытался меня отговорить сначала, а когда перешел на угрозы, пришлось таксисту пригрозить вызовом хранителей порядка. А то и милитари. И с первыми, и со вторыми работнику посольства иметь дело было не с руки, и Козлер присмирел. Но на прощанье даже не махнул рукой. Только на коммуникатор посыпались сообщения с завуалированными угрозами, которые я в очередной раз проигнорировала. На Оттур-Циане он меня не достанет ни физически, ни ментально: стандартная связь не дотягивает, выбить себе отгулы посольским не просто трудно, а невозможно, да и потратить деньги на перелет он не захочет, предпочтя купить меня по прилету очередным походом в невероятно дорогой ресторан под землей и новым платьем из натуральной ткани.

Трансфер от космопорта до отеля у нас предполагался общий, так что, загрузившись в крохотный сиель-мобиль, мы продолжили распивать спиртные напитки. Милый гид встречающей стороны всю дорогу рассказывал туристам о прелестях искусственно-натурального курорта Оттур-Циан, об экскурсионных возможностях, о достопримечательностях ближайшей туманности и все время мне улыбался.

Барут-Тим отличался чрезмерной смуглостью кожи в местах, неприкрытых формой, и идеальным кругом лица. Да, именно кругом! Природа наделила мужчину силой воли и прекрасным мышечным материалом, однако обделила лицо красотой пресловутых земных стандартов. Круглые щеки, впрочем, ничуть не портили его, а завлекали искренностью улыбки. А еще глаза… подобной теплоты я не чувствовала даже во взгляде родной матери.

Расселились мы без проблем, разбившись на пары, и, бросив вещи, поспешили на пляж.

Имитируя земные красоты прибрежных Ривьер, искусственно созданный курорт Оттур-Циан предоставлял избалованным и непридирчивым туристам вселенной развлечения на любой вкус. Мы предпочли океанический берег с голышами и ночными клубами. В отличие от урбанизированной Земли, бублик Оттур-Циана был застроен довольно низкими строениями — от одного до двадцати этажей. То, что давным-давно на Земле называлось «высоткой», а затем превратилось в «сотку», когда этажность строений перевалила за цифру сто, здесь по техническим причинам не приживалось. Например, в нашем отеле было всего четыре этажа, цоколь и чердак. И все были заселены под завязку.

Слегка удивляло присутствие на пляже зеленокожих оркориантцев и сиреневых слонтиниарцев. Им-то загар зачем?

Я лениво переворачивалась с одного бока на другой, прожариваясь со всех сторон, как курица-гриль. Вирери и Гольгерта предпочитали резвиться на волнах, а Хиль-Эна пряталась в тени, листая рекламный проспект отеля.

Первый день отпуска мы провели на пляже. До самого вечера, не думая про еду, хоть нам ее и предлагал персонал отеля прямо на месте отдыха, мы загорали, купались, принимали подарки от местных торговцев развлечениями. Троица землян, на которых я и Вирери смотрели исключительно косо, прокатила нас с ветерком на надувном банане, и проводила до комнат. Как оказалось, к радости Гольгерты, парни жили этажом выше.

— Голь, ты издеваешься? — Вирери, как всегда, говорила от себя, но угадывала настроения всех. — Землян и на Земле полно! Ты можешь здесь гулять, с кем угодно — с мирзамцами, с адарцами, с альферцами, с шеатцами, в конце концов, но ты выбираешь землянина! Несусветная глупость!

Гольгерта огрызнулась, советуя Вирери самой следовать своим советам, развернулась и ушла по коридору, высоко задрав нос.

— Тю, — коротко стриженная рекламщица пожала плечами, — так и буду делать!

Я промолчала. Ведь Вирери только что раздраконила подругу, а не ей в одной комнате с мегерой жить!

Ужин прошел, кто бы сомневался, в компании землян. Вирери откровенно зевала, всем своим видом показывая, что она была против приглашения парней за наш столик, но те, на правах ранее прибывших, решили устроить экскурсию и обзорный поход по окрестностям. Хиль-Эна предпочла остаться в отеле на развлекательной программе.

В итоге, гулять ушла Гольгерта с Сергеем — помощником губернатора какой-то земной глубинки, остальные приклеились к нам банными листами, напились со скуки и ушли несолоно хлебавши.

Меня, если честно, эти ребята не напрягали, но Вирери постоянно огрызалась, тем самым вызывая во мне волну раздражения не к себе, как ни странно, а именно к непрошенным гостям.

— Звездной ночи, милые девушки, — неожиданно прозвучало над головой. Я вскинула взгляд и обнаружила улыбающегося Барут-Тима. — Неужели никто не осмелился подойти к вам?

— Увы, осмелился, — разочаровала нашего гида Вирери.

— Но ты дала достойный отпор, — я прикрыла глаза, лишь жестом обозначая свою искреннюю благодарность. — Ты до сих пор на работе?

Я затаила дыхание, настолько хотелось, чтобы он ответил отрицательно.

— Нет, — ласково улыбнулся он, глядя исключительно на меня, — отстрелялся.

— Тогда, присоединишься? Если девушки не против…

Они, даже если бы и хотели, против не смогли бы быть, потому что мой взгляд вразумительно объяснил им мои желания. Я хотела, чтобы Тим посидел со мной рядом, но не могла позволить себе мгновенно уединиться с ним. Хиль-Эна молча дала свое согласие, улыбнувшись, а Вирери еще и пересела на другой стул, чтобы Барут сел поближе ко мне.

Довольно веселое времяпрепровождение с актерами из группы аниматоров стало совсем красочным, когда по заказу Тима нам принесли не стандартное пойло, а довольно дорогое и изысканное угощение. Барут рассказывал о себе, я задавала наводящие вопросы. Мы смеялись и строили планы на время отпуска в зависимости от того, советовал работник туристического оператора посетить то или иное место, или отговаривал.

Совсем незаметно пролетело время, и когда актеры попрощались с нами до утра, я предпочла остаться у бара, пожелав Вирери и Хиль-Эне сладких снов.

С Тимом мы говорили глазами. Он задавал простой вопрос про мою семью, а сам ласкал взглядом мои волосы, которыми я гордилась и которые достались мне в наследство от бабушки. Я узнавала про его работу, а сама скользила взглядом по его плечам, натренированным каждодневными заплывами в океан. Он спрашивал про отца, а я демонстрировала ему длину своих стройных ног, смеясь, что спасибо, хоть только длина от папы досталась, а кривизна не прижилась.

Передавая мне бокал вина, он коснулся пальцев, заставляя меня превратиться в трепетную куколку тропической бабочки. На одну шестнадцатую береницидиец он не обладал их обаянием в полной мере. Но мне хватало и одной шестнадцатой. Я плавилась пчелиным воском под его взглядами, я истекала соком, стоило ему дотронуться до меня. И я удивлялась, почему с таким главенствующим геном в крови он оставался работать простым гидом?