Когда пыль оседает

Это корабль контрабандистов, созданный для скрытности и обладающий недюжинной скоростью, достаточно широкий и глубокий, чтобы в нем оказалось достаточно места для груза, и при этом прекрасно ухоженный. Салладор Саан — хороший человек, сказал ей сир Давос, и он всегда защищает свою команду и свой корабль.

— Леди Ивенстар, — говорит Салладор, вежливо кланяясь ей, когда Бриенна наконец-то добирается до корабля. — Мне сказали, что вы ждете меня здесь.

— Салладор Саан, — она приветствует его с улыбкой. — Сир Давос с любовью говорил о вас.

Тот жестом велит ей следовать за собой на корабль, и Бриенна делает это, с любопытством оглядываясь. Вокруг них никого нет, кроме того, даже охрана остается на скамье после ее жеста.

— А где ваша команда?

— Они где-то в городе наслаждаются свободным временем, к сожалению, я сократил их пребывание в Пентосе, как только получил от вас ворона, — он целенаправленно прогуливается по нижней палубе, и подозрительная Бриенна не может удержаться от постукивания по ноге своим мечом. — Я думаю, что на корабле только Джей Крюк, я слышал, что он вернулся на корабль этим утром после того, как слишком долго баловался спиртным в течение последних двух дней.

"Черт! Все-таки зацепил Джея".

А Бриенна чувствует, как губы изгибаются в улыбке. Салладор Саан не дурак, и он прекрасно знает, кто был у него в команде все это время, и кого же ищет Бриенна.

— Я был очень удивлен, получив ваше приглашение, но я всегда любил Тарт, и любой друг сира Давоса — мой друг.

— Хотела связаться с вами раньше, но для меня это было очень напряженное время. Только когда я ушла в отставку как Десница, чтобы занять пост Ивенстар, у меня появилось время, чтобы поговорить с сиром Давосом и получить от него необходимую мне информацию, — искренне признается она.

— Мой друг Давос, и что же он сказал вам, что я получил приглашение на Тарт? — они останавливаются прямо перед дверью, и она понимает, что Джейме находится за нею. Салладор смотрит на нее с выражением удовольствия, явно написанным на лице, и Бриенна кивает ему, чтобы тут же открыть ее. От неясного трепета голова сразу же начинает кружиться.

И вот дверь открыта, а Джейме стоит возле одной из кроватей и смотрит на нее широко раскрытыми и испуганными глазами. За последние два года он постарел, в его волосах уже смешались серебристые и бледно-золотые пряди, которые мягко завиваются на шее. Борода его теперь в основном серебристая, аккуратно подстриженная, а лицо выровненно загаром. Смешливые морщинки окружают рот и уголки глаз, по-прежнему остающиеся такими же зелеными.

Он по-прежнему самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела.

— Он сообщил, что у вас есть что-то, что принадлежит мне, что-то, что я когда-то, два года назад потеряла в Королевской Гавани. И теперь я хочу это вернуть.

— Бриенна, — задыхаясь, выдыхает он. И Бриенна рассеяно отмечает, что дверь за ней закрывается, они остаются в каюте одни, но она ничего не может сделать, как только смотреть и смотреть на него. Сначала ей даже не верится, что это он, ведь прошло два года с тех пор, как он оставил ее в зимнем дворе Винтерфелла, и они уже абсолютно другие люди.

И все же сейчас он снова смотрит на нее с таким выражением, будто она самая красивая женщина в мире.

Она делает шаг в его направлении, и Джейме невольно присаживается на кровать. Прежде чем он что-то понимает, ее руки двигаются сами по себе, чтобы обхватить его щеки в бессознательном повторяющемся движении той ночи в Винтерфелле.

— Я готова убить тебя прямо сейчас, Джейме Ланнистер, — шепчет она, прижимает свой лоб к его, весь мир Бриенны сводится к зеленому цвету его глаз, и дыхание их невольно смешивается.

Они не касаются друг друга, за исключением ее ладоней на его лице, и они даже не целуются, хотя она и сильно хотела поцеловать его за последние два года. Они просто смотрят друг на друга и делятся дыханием, и если по его лицу текут слезы и извинения смешиваются с его дыханием, все равно никто ничего не говорит.

* * *

— Я знала уже давно... — они по-прежнему сидят на его койке, близко, но больше не дотрагиваются друг до друга. Бриенна сама отталкивает Джейме, чтобы они могли говорить. О том, чтобы коснуться, не может быть речи, хотя оба и жаждут этого прикосновения, но не может быть никакого касания, пока они не поговорят, теперь слишком много различий царит между ними.

— С тех пор как мы прибыли в Королевскую Гавань, и я увидела тело, которое твой брат пытался представить твоим, я ни минуты не верила в это.

— Я не хотел, чтобы ты его видела, — признается Джейме, глядя на свои руки. Он не отводил глаз от них с того момента, как Бриенна убрала ладони от его лица, и как можно дальше отодвинулась от него.

— Ты знал, что я тебя узнаю.

— Нет, я просто не хотел больше причинять тебе боль.

— Не хотел меня обидеть еще больше? — недоверчиво спрашивает она, глядя на него. — Но я оплакивала тебя. Ты хоть представляешь, каково это — оплакивать человека, который только что разбил тебе сердце?

Джейме вздрагивает, как от удара, и Бриенна хочет взять его за руку и поддержать его, но понимает, что не сможет это сделать. Не сейчас. И не так. Ему нужно понять, что же он наделал, даже если она уже и простила его за это. Но он должен хоть что-то понять.

— Ты обидел меня, когда ушел, я никогда не плакала перед мужчиной, так как была еще молоденькой девушкой, но рыдала, чтобы ты остался. А тебе было все равно. Потом же мы вообще получили известие о твоей смерти, и я плакала из-за тебя снова.

— Я заботился о тебе. Заботился... — протестует он.

— Но это не помешало тебе оставить меня умирать.

— Прости меня... — несчастно говорит он, — я пытался остаться с тобой, я пытался освободиться от нее, но так и не смог.

— Я знаю, — Бриенна смягчается, и Джейме видит это. — Твой брат многое сказал мне.

Они молча смотрят друг на друга, и Джейме делает неудачный жест рукой, словно хочет обнять ее, но останавливается и оставляет в покое.

— Мне нужно знать одну вещь, — наконец произносит Бриенна.

— Что угодно...

— Ты все еще слышишь ее голос в своей голове? — она спрашивает это, потому что могла бы простить его и, возможно, даже любить, но не делить его с призраком.

— Нет, — говорит Джейме и вспыхивает. — Это уже не голос Серсеи. Теперь, собираясь сделать что-то глупое, я слышу только твой.

Бриенне очень хочется поцеловать его, но она по-прежнему не двигается.

— Ты был вчера в замке, я знаю, — говорит она, как только между ними воцаряется неловкое молчание, и его румянец Джейме становится гуще. — Был ли мой голос молчащим, что не предупредил тебя, насколько это глупо?

— Мне нужно было увидеть тебя. Я знаю, ты не веришь мне, и права, что не веришь, но... я любил тебя. И люблю до сих пор. Уход от тебя стал одним из самых трудных решений, которые мне приходилось принимать. Но это было бы несправедливо. Остаться с тобой, когда часть меня все еще принадлежала Серсее.

— Было бы несправедливо привязывать тебя, полагая, что тебе этого недостаточно, — Бриенна не пытается причинить ему боль, но в ней до сих пор кипит злость, и если они надеются на будущее, ей нужно от этого избавиться. — Ты ушел, и я знаю почему, потому что я не была красива и женствененна, как другие женщины, я знаю, что это потому, что никто не мог меня любить, большую звериную самку, которой я была. Ты ушел, и я не смогла тебя остановить.

— Ты прекрасна, для меня ты самая красивая.

Она продолжает свои протесты.

— А потом ты умер, и если бы все пошло так, как ты хотел, ты бы действительно был мертв.

— Почему тогда ты не рассказала об этом всем? Зачем хранить мою тайну, когда ты знала о ней?

— Потому что я любила тебя. Точней, люблю... — его глаза с надеждой смотрят на нее. — Я не собиралась позволить Безупречным или кому-то еще убить тебя, не после того, как твой брат открыл мне глаза на то, кого ты действительно не любил.

— Мой брат всегда был слишком умен для своего же блага, — говорит он с легкой задумчивой улыбкой. — Что теперь? Теперь, когда ты все знаешь, что произойдет дальше? Ты просто хочешь покончить с этим всем?

Как будто она не сказала ему только что, что все еще любит его.

— Нет, я по-прежнему хочу тебя. Я все еще злюсь на тебя, Джейме Ланнистер, но все еще хочу тебя в своей жизни, если, конечно, ты этого тоже хочешь.

Он вздрагивает.

— Конечно хочу, — начинает он, наклоняясь к ней, словно нуждается в близости. — Я хочу этого больше всего на свете. Ты не представляешь, как сильно я скучал по тебе в последние годы, как сильно ненавидел себя за то, что причиняю тебе боль и оставил тебя. Но я не могу, — Бриенна чувствует, как сердце останавливается в груди.

"Он только что сказал, что любит меня, он не может отказаться от меня сейчас".

— Я больше не могу быть Джейме Ланнистером. Этот человек умер под Красным замком, и хорошо, что он сделал это, все-таки он был далеко не лучшим человеком.

Бриенна выдыхает с облегчением.

— Он пытался быть хорошим, хотя ему никогда не бывало легко, — в тот момент, когда она снова становится открытой, ей требуется больше смелости, чем думала, хотя и надо было произнести всего несколько слов. — Тебе не обязательно быть этим человеком, Джейме, если ты не хочешь. Будь Джеем Крюком, — произносит она, глядя на заостренный крючок правой руки. — Будь никем или будь лордом Тарта, если хочешь.

— Лордом Тарта? — шокированным шепотом повторяет он. — Ты не можешь иметь в виду это.

— Однако я имею, — и она понимает, что действительно верит в предложенное.

— Я хочу этого больше всего на свете... — он улыбается Бриенне впервые открыто с тех пор, как покинул Винтерфелл. Впервые понимая, что тяжкий вес, носимый ею в душе, наконец-то снят. — Пожалуйста, скажи мне, что я могу снова поцеловать тебя сейчас, — умоляет он и, прежде чем она заканчивает кивать, целует ее, нежно, нежно, словно она драгоценна и хрупка, едва касающимися губами, а рука судорожно вплетается в ее волосы.

Она издает тихий протестующий звук и отвечает ему, а затем вся мягкость исчезает, поцелуй превращается в голодный и пожирающий, губы, языки и зубы сливаются воедино. Они целуются и целуются целую вечность, пока Бриенне не хочется сорвать с них одежду, чтобы они могли касаться кожей кожи, хочется почувствовать его вкус повсюду и везде почувствовать его руки и губы.

С невероятным усилием она отталкивает его. Оба тяжело дышат, глаза у них дикие, а губы совершенно опухшие.

— Нам надо остановиться, — с усилием говорит Бриенна. Она встает с кровати, чтобы не дать искушению снова поглотить себя. — Нам нужно еще кое о чем поговорить, но сначала надо добраться до Ивенфолл-холла, а там тебе придется познакомиться с моим отцом, особенно если ты собираешься стать лордом Тарта.

Он встает и следует за ней из каюты в порт, даже не оглядываясь на корабль, который был его домом в течение последних двух лет.

— Как повелит моя леди Ивенстар.