Даже не смотри в ее сторону

— Даже не смотри в ее сторону, — Джинни остановилась рядом с Чарли и протянула ему наполненный шампанским бокал.

— В чью сторону? — Чарли поморщился: он ненавидел шампанское, но глоток сделал.

— Вон та шикарная брюнетка — Ромильда Вейн. Когда-то, учась на четвертом курсе, она прислала Гарри конфеты с амортенцией.

— И с тех пор не изменилась? Подливает амортенцию всем и каждому? — Если бы Джинни не обратила его внимание на эту Ромильду, Чарли бы забыл ее, стоило взгляд отвести. Он чертовски устал после долгих переговоров с представителем Министерства магии, и девушки его сейчас интересовали меньше всего, но теперь он посмотрел на Ромильду внимательнее.

— Не знаю, как там с амортенцией, но широко известная черная вдовушка Забини ей в подметки не годится. Она не просто меняет мужиков, Чарли, они у нее дохнут как мухи. Еще до замужества. Но что меня потрясает больше всего, так это то, что всегда находится следующий идиот.

— И сейчас?

— И сейчас. Виктор Крам. Ассоциация квиддича уже в трауре.

— Значит, у них роман?

Джинни задумчиво посмотрела вдаль.

— Вроде как. Мне приходится периодически писать об этой парочке, и мы все время оказываемся на одних и тех же мероприятиях. Так вот, понимаешь, он смотрит на нее так, словно кроме нее нет никого и ничего, а ей — все равно. Мне так кажется. С другой стороны, если через твою постель пройдет столько мужиков, то однажды станет все равно.

— А ты стала злая, сестренка.

— Ничуть. Я всего лишь говорю то, что думаю, братик, — ответила Джинни ему в тон. — Просто держись от этой роковой красавицы подальше, прошу тебя, — и ушла, раскрывая объятия очередному знакомому.

— Мне все равно ничего не светило бы, — пробормотал Чарли, поднося бокал к губам.

Он снова посмотрел на Ромильду. Она была очень красива и напоминала ему и блеском черных глаз, и кудрями до плеч, и даже звучанием имени Мэделину. Неуместное воспоминание полоснуло по сердцу, Чарли вздохнул и, взяв другой бокал — на этот раз с коньяком, спустился в сад.

Он терпеть не мог приемов и официальных собраний, хотя нередко только на них и имел возможность встретиться с родными. Похоже, чем дольше он жил в заповеднике, тем больше, по выражению Рона, «дичал». Люди в Румынии, а может, только те, которые работали с ним бок о бок, были другими. С ними было проще и спокойнее. В Англии же его встречало столько суеты, ненужных разговоров, шума и грязи, что у Чарли начинала болеть голова.

— Добрый вечер.

Он резко обернулся: рядом с ним стояла Ромильда. Вблизи — еще красивее, но красоту лица портило какое-то брезгливое выражение и опущенные вниз уголки губ.

— Вы не будете против, если я посижу тут? В зале невыносимо душно. И скучно.

— Пожалуйста.

— Ромильда Вейн, — она протянула руку и улыбнулась. Улыбка тут же преобразила ее. Чарли и хотел бы, но не смог не ответить улыбкой, понимая, что выглядит идиотом: если Ромильде улыбка шла, то его превращала в подобие щелкунчика. Он, в принципе, спокойно относился к своей внешности, но в этот момент ему захотелось быть не таким коренастым, не таким простоватым, не таким заурядным.

— Чарли, то есть Чарльз Уизли.

— Вот как! Брат Джинни, — она снова улыбнулась. — Значит, вы, мистер Уизли, уже наслышаны обо мне, — она замолчала, словно ожидая, что он возразит, но Чарли промолчал. — Жаль. Но ничего не поделаешь.

Он думал, она встанет и уйдет или продолжит разговор, но она сидела, глядя куда-то в сторону, и молчала, не испытывая, казалось, и толики неудобства. Может, подумал он, ей было наплевать не только на Крама, но и вообще на все, что происходило вокруг?

— Я недавно приехал. Я редко бываю в Англии, — он сел рядом с ней, сам не понимая, почему решил рассказать, будто захотел оправдаться. — Джинни сказала, что вы, мисс, встречаетесь с Виктором. Он прекрасный ловец и, наверное… — он замолчал, — в общем, я ничего о вас не знаю.

— Узнаете, если останетесь. То, что мы с вами сидели на одной скамейке, незамеченным не останется. Джинни первая просветит вас, мистер Уизли.

— Чарли, зовите меня Чарли, — перебил он ее.

— Хорошо, Чарли. Значит, ты тот самый брат, который дрессирует драконов? Мне кажется, я тебя помню. Я была на втором курсе, когда состоялся Турнир трех волшебников.

— Да, я тогда был в Хогвартсе, — Чарли не мог скрыть удивления, — но не думал, что кто-то запомнит это.

Она рассмеялась:

— Взрослые и симпатичные мужчины, дракологи, смелые и загадочные. Конечно же, о вас ходило столько разговоров! Больше — только о чемпионах. Бедная Флер, ее ненавидели, кажется, все девчонки, но и завидовали жутко.

— Она моя невестка.

— Волшебный мир такой маленький! — она кивнула. — А знаешь, бери свою девушку и приходите ко мне в гости? Будет Виктор, и он, я уверена, будет счастлив поболтать с тобой.

— У меня нет девушки.

— Вот как? Тогда приходи один. Я обещаю, что не буду приглашать подруг. Мужчины, я знаю, этого терпеть не могут.

— Спасибо, но… — он хотел отказаться: ходить по гостям было еще хуже, чем по официальным приемам. Тут, по крайней мере, можно было сделать вид, что все это для пользы дела.

— Пожалуйста, приходи. Так мало людей, которые хотят со мной общаться! Так смешно — прошло уже десять лет с окончания школы, а я все еще «та самая девица, которая прислала Гарри Поттеру конфеты с амортенцией». Смешно, но меня считают глупой гордячкой и по совместительству отравительницей. Хотя по зельям Снейп ставил мне в лучшем случае «удовлетворительно».

— Хорошо, — он встал, — я приду. Я буду в Лондоне еще пару недель и… я смогу выкроить пару часов.

— Вот и прекрасно. Послезавтра вечером? — она встала одним тягучим движением, встряхнула головой. — Я пришлю адрес совой, камина у меня нет. Хорошо, Чарли?

Он кивнул, и Ромильда ушла. Чарли с трудом оторвал взгляд от ее покачивающихся бедер. На его взгляд, юбка у ее платья могла бы быть не такой узкой.

Он снова сел на скамейку и уставился на небо. Роман с Мэделиной закончился уже год назад, да и был он сумбурным, странным, приносящим больше боли и сожаления, чем радости. Но почему-то Чарли все время, снова и снова, вспоминал свои поступки, ее слова. Она была замужем, он не хотел разрушать ее семью, хотя она жарко шептала ему, что невозможно разрушить то, чего нет. А потом они с мужем просто уехали, исчезли, взяв только необходимое. Она не была волшебницей, иначе Чарли мог бы поклясться, что она его приворожила. Но откуда тогда эта тоска? И вот, словно другое воплощение — Ромильда Вейн, тоже красивая, черноглазая и темноволосая и, как нарочно, несвободная.

* * *

Он собирался отказаться, придумал причину и написал ответное письмо, но вместо этого отправил с совой короткую записку, подтверждая время.

Дом Ромильды оказался крошечным, словно кукольным, одним из череды точно таких же домиков, построенных в магловской части Южного Лондона. Задний двор по периметру был засажен тисом так, чтобы можно было аппарировать без помех, не привлекая внимания соседей.

— Добрый вечер! — Крам вышел к нему навстречу, протянул руку, а потом и вовсе обнял, похлопав по плечу. — Давно не виделись, — он говорил на английском медленно, словно каждое слово переводил с болгарского.

— Я-то тебя видел совсем недавно: специально приезжал в Болгарию на ваше дерби, — Чарли нервничал и жалел, что пришел, а квиддич, как и погода, был самой беспроигрышной темой для разговора.

— И как тебе игра?

Они прошли в дом, Чарли протянул хозяйке презент — бутылку вина "Мавруд Асеновград" девяносто второго года.

— О, болгарское? Специально? — Ромильда была босиком, в джинсах и черной футболке. С убранными в хвост волосами она выглядела моложе и трогательнее, во сто раз привлекательнее, чем тогда, на шпильках и в нарядном платье.

— Да, взял с собой… Как чувствовал, что встречу всемирно известного Виктора Крама.

Крам рассмеялся и снова похлопал Чарли по спине.

Они расположились на кухне, и Чарли вздохнул свободнее. Вечер обещал быть вполне приятным. Так и вышло. Еда и вино были выше похвал, а разговор не затихал ни на секунду. Чарли захмелел, и сам не знал почему, не от вина же: в заповеднике отдавали предпочтение, если уж пили, более крепким напиткам. Он переводил взгляд с Крама на Ромильду и все ярче и ярче осознавал свое одиночество, которое на работе не замечал совсем.

— Наш гость приуныл, — заметил Виктор, прервав свой рассказ о поездке в Мексику на полуслове.

— Что-то не так? — спросила Ромильда.

— Нет, просто я устал, дома, в Норе все время такой шум, я не высыпаюсь. Но это ерунда. На самом деле у вас хорошо, даже слишком, я расслабился.

— Я сварю кофе? — Ромильда с готовностью поднялась.

— А мы пока выйдем, и я покурю, — Крам вытащил трубку, — маленькая слабость, позволяю себе очень редко, но сейчас очень хочется.

Они вышли во двор, сели в плетеные кресла.

— Тебе уже наговорили про Роми всякую чушь? — спросил Крам, сосредоточенно набивая трубку, — Нарассказывали, да?

— В двух словах. Говорят, что мужчины рядом с ней долго не живут.

— Все это глупости и злые языки. Она милая, она очень хорошая, она беззащитная и очень красивая. Такого не прощают, — он закурил. — Ты знаешь болгарский?

Чарли кивнул.

— Ерунда все это, — речь Крама стала более живой и быстрой. — Случайность, понимаешь? Помнишь — Оливер Вуд?

— Он упал с метлы во время тренировки, сломал шею. «Пророк» неделю писал об этом, — сказал Чарли.

— Ну и при чем тут она? — спросил Крам, словно Чарли кого-то обвинял.

— А она…

— Да, она встречалась с Вудом. Хороший игрок, очень хороший. Я был на той тренировке, я сидел на трибуне, я… все видел. Он просто упал, он должен был сломать руку, или ногу, но… Это просто случайность, что он сломал шею, просто случайность! А до этого, тоже волшебник, американец, там… я не помню что, но, сам скажи, зачем бы ей все это? А до этого — магл. Магл! Понимаешь, она — ни при чем. Она просто хочет жить нормально, хочет семью…

— Ты не боишься: может, это какое-то древнее проклятье? Чего только не бывает.

Крам сделал глубокую затяжку, выпустил дым, запрокинув голову.

— Кому суждено быть повешенному — не утонет. Все это случайность, со мной ничего не будет.

— Пусть так и будет, — Чарли встал, размял ноги. — Я желаю вам счастья.

— Виктор, Чарли, — Ромильда стояла на пороге. — Кофе готов и мне не хотелось бы его снова подогревать.

Давно пора было откланяться, но тема цеплялась за тему, Ромильда еще раз сварила кофе, и они все сидели и разговаривали.

— Я давно так прекрасно не отдыхал, у вас чудесный дом, — уже перевалило за полночь, но Чарли пришлось сделать над собой усилие, чтобы встать и попрощаться.

— О, это дом Роми. У нас будет побольше, да? — Крам обнял ее за плечи, и она смущенно улыбнулась, глядя куда-то в сторону. — Купить дом на берегу моря, в Болгарии. Я увезу ее из Англии, тут вечно дожди и холод…

— Мы будем рады тебе в любое время, — Ромильда перебила Виктора, словно не хотела, чтобы он говорил о их будущем.

Мужчины обменялись рукопожатием, Чарли протянул руку и Ромильде, но она потянулась к нему и коснулась губами щеки: