Сердце морской колдуньи

Урсула выглядывала из-за колонны, высматривая процессию из колесниц, запряженных дельфинами. Сегодня принц Тритон возвращался домой из долгого путешествия. Царь Посейдон встречал сына на крыльце Кораллового Дворца рука об руку с царицей Амфитритой. Музыканты дули в морские раковины, заполняя воду пузырями и торжественной мелодией, возносившейся до самой поверхности. Где-то там, наверху, начинался шторм, но то было лишь начало морского праздника. Царской чете и придворным как никогда был необходим повод для радости.

Тритон отпустил удила, выплыл из колесницы, и сердце Урсулы забилось чаще. Почти десять лет она не видела его, своего друга детства, а позже и кого-то более значимого. Десять проклятых лет! Все эти годы принц познавал подводный мир, как и положено наследнику своего отца, владыке Атлантики.

Как же долго она его ждала! Молодая морская колдунья коснулась раковины на груди. Урсула присматриваясь к каждой детали во внешности принца. Тритон изменился, возмужал. Пышные рыжие локоны струились по мускулистой спине и спускались до могучего лазурного хвоста с яркими плавниками. Широкие плечи и грудь переходили в узкую талию. От наследника исходило именно то, что и ожидалось: сила, стать и красота.

Вот Тритон с улыбкой обнял мать. Вот крепко пожал руку отца, сидевшего в кресле. Неслышно сказал что-то родителям, склонил голову. Урсула услышала его смех и прижала ладонь к груди. Вся её душа рвалась туда, к нему. Но колдунья не смела показаться на глаза царице Амфитрите — жена Посейдона ненавидела почётную гостью мужа. Долгие десять лет это отношение отравляло саму воду вокруг колдуньи, делало её изгоем среди придворных русалок. Все хотели угодить царице. А к самой Урсуле шли лишь тогда, когда возникала острая нужда в её магии и зельях.

Почему всё сложилось так? В чём была её вина? В том, что она иная? В том, что царь Посейдон всегда был добр к ней? В том, что её магия, а не чары царицы приносили владыке облегчение, унимали боль от старых ран? Этого Урсула не знала. Но она помнила, что когда-то давно мир казался ей куда прозрачней и теплее. Тогда у неё был настоящий друг. А теперь? Кто они друг другу?

Множество русалок спешили к Тритону, чтобы поприветствовать принца. Урсула же поникла. Опустив голову, она углубилась в тень. Слилась с нею своим чёрным телом. Исчезла.

* * *

Когда она впервые увидела Тритона, ей едва исполнилось пять лет. Царь Посейдон вернулся домой с очередной войны и привез с собой необычную девочку. Вернее, необычной она была для обитателей вотчины победоносного владыки. Урсуле же, наоборот, странными казались все окружающие: светлая кожа, яркие хвосты, волосы всех оттенков перламутровой раковины.

Как сейчас Урсула помнила косяки русалок, плававших вокруг коралловых башен королевского дворца. Актинии, колыхавшиеся под действием течения. Бесчисленное количество рыб, крабов, морских коньков и прочих подводных созданий. В глубоководном царстве её матери всё было иным. Тёмным и тихим. Урсула боялась света и шума.

— Ты привыкнешь, дитя, — Посейдон ласково потрепал испуганную девочку по сиреневым волосам. — Плывём, я познакомлю тебя кое с кем.

Они встретились в малой зале, украшенной гигантскими жемчужными раковинами и разноцветными кораллами.

— Её зовут Урсула, Рыжик, — величаво провозгласил морской владыка подталкивая девочку вперёд. Но та тут же прижалась к хвосту царя.

В то время Тритону было шесть. Дерзкий и юркий, он подплыл к робкой малышке, накрепко вцепившейся в плавники единственного знакомого ей существа в этом огромном дворце.

— Пап, а почему у неё такой странный хвост? — мальчик оплыл их по кругу и прикоснулся к девочке, приподняв один из смоляно-чёрных отростков. — Смотри, присоски, как у осьминога, но щупальцев всего шесть!

Посейдон засмеялся.

— Сынок, Урсула принадлежит к расе сесаелий, наших новых подданных. Её мать отпустила её погостить у нас некоторое время.

— Мама рассказывала про них, — серьёзно произнёс Тритон, осматривая Урсулу. — У неё должно быть восемь щупалец!

— Это так важно? — переспросил Посейдон.

— Мама расстроилась, когда узнала, что у нашей пленницы всего шесть щупалец. Она разбила зеркала и коралловые светильники.

“Пленница?” — Урсуле было знакомо значение этого слова. Но ведь это неправда! Отпуская её с морским царём, мама сказала, что это лишь на время. Пока всё не успокоится. Она просила Посейдона позаботиться “о нашей Урсуле”.

Девочка посмотрела наверх, на владыку. Тот нахмурил кустистые брови и предался тягостным думам.

— Твоя мама просто расстроена, что я не привез ей чёрный жемчуг из провинции сесаелий. Я поговорю с нею, а ты, сынок, покажи Урсуле наш дом.

Огненноволосый русал сделал ещё круг вокруг новой знакомой, а потом улыбнулся и протянул ей руки.

— Плывём, Урсула, я покажу тебе сад медуз. Мама их обожает!

— Будьте осторожны, — крикнул им вслед Посейдон. — Яд медуз может быть смертелен для русалок!

Вот так незатейливо и просто состоялось их знакомство. Не зря же говорят, что противоположности сходятся. Юный принц и почетная гостья его отца быстро стали друзьями. Сам Посейдон радовался этому и нарек их названными братом и сестрой.

Вот только, чем старше они становились, тем более странную форму принимала эта дружба.

* * *

Морские водоросли ласкали тело, оплетая его, будто зелёные ленты. Урсула замерла и осмотрелась, но не увидела ничего. Почти прижавшись к морскому дну, она не могла сдержать волнения, выражавшегося в нервном подергивании щупалец.

Любая тень, любой звук или колебание воды заставляли её сердце биться чаще. Вчера ей исполнилось восемнадцать. Скромный праздник, который почти никто не заметил. Но Урсула была даже рада этому. Она не хотела встревать в какое-нибудь рискованное дело, до которых был так охоч Тритон.

Но вот она здесь, в самой чаще водорослевого леса, и боится выдать себя малейшим движением и звуком.

Юная колдунья закрыла глаза и будто вознеслась над лесом из водорослей, но и так ничего не увидела. Преследователь мог быть где угодно. Искать его при помощи Флотсама и Джетсама было…

— Попалась!

Урсула вскрикнула, воздух наполнился целым роем пузырьков. Сильное и гибкое тело прильнуло к её спине. Девушку подняли вверх, взметнув целый водоворот из песка. Ленты лизнули по лицу, и напавший понёс её куда-то в сторону. Перед глазами мелькали лишь зелёные ламинарии и пузырьки.

Вот Урсула увидела себя со стороны, глазами своих мурен. Длинные светло-фиолетовые волосы струятся по чёрному телу, руки бессильно хватаются за воду. А впереди виден камень, похожий на широкую кушетку. Нападавший буквально швырнул её тело на него и навалился сверху.

— Вот я и поймал тебя, коварная сеcаэлия! — рыжие кудри застилали всё вокруг и переплелись с её волосами. Его светлое лицо с выразительным носом, украшенным отцовской породистой горбинкой, нависло сверху. Пронзительная голубизна глаз, подобная морской пучине, буквально прожигала пленницу. — Теперь ты ответишь за все свои злодеяния, Урсула!

— И в чём же они состоят, принц Тритон? — дерзко отозвалась колдунья, даже не пытаясь вырваться из его железной хватки.

— Ты до сих пор не поблагодарила меня за подарок на свой день рождения, моя милая сеcаэлия.

Прежде чем девушка успела увернуться, русал склонился ниже и поцеловал её. Страстно впился в губы. Урсуле показалось, будто это ядовитые лепестки актинии вонзились в жертву. И всё тело запылало, словно от действия отравы.

Урсула ответила на поцелуй и обвила тонкими лиловыми руками длинную шею Тритона. Она забыла обо всём. Его ладонь легла на её ключицы, нащупывая золотую раковину на верёвочке, тот самый подарок, за который она должна была его поблагодарить. Пальцы Тритона скользнули ниже. Провели по ложбинке между двух мягких грудок.

С каждым разом их игры заходили всё дальше и дальше, становились смелее, и в конце концов Урсула пообещала, что отдастся ему, едва станет взрослой. И вот... свершилось.

Ладонь юноши погладила её живот и тут же устремилась ниже. И Урсула хотела этого. Была готова, вот только…

— Подожди, — прервала поцелуй девушка. — Не здесь.

— А где? Во дворце? Под присмотром матушки? — переспросил её Тритон, вновь склоняясь для поцелуя.

И Урсула не смогла отказать. Их взаимная страсть уже не пугала её. Лишь последствия отзывались в разуме тревогой. Если почётная гостья царя Посейдона внезапно понесёт, многие будут не рады такому повороту. И прежде всего — царица Амфитрита.

Морская колдунья представила гневное лицо владычицы и тут же отбросила этот образ, будто негодный рецепт нового зелья.

— Я люблю тебя, — прошептала она, смотря в глаза возлюбленного.

— А я тебя, — ответил Тритон.

И Урсула ему поверила. Они вновь поцеловались. Их тела переплелись в единый чёрно-бирюзовый клубок. Морская колдунья забыла всё, отпустила себя. Наверное, она растворилась бы, будто попавшая на солнце медуза, но Флотсам, глазом которого она всё ещё видела их со стороны, узрел маленький силуэт в тени морских водорослей. Кто-то следил за ними?

Урсула надавила руками на грудь Тритона.

— Что такое?

— Смотри! — лиловый палец девушки ткнул в оранжевую рыбку с роскошным воротником придворного. — Это слуга твоей матери!

Внутри колдуньи всё мигом заледенело. Если Амфитрита узнает, что они нарушили её запрет и вновь стали тайно встречаться, то будет в гневе! А дурное настроение царицы никогда не заканчивалось для Урсулы ничем хорошим.

Молнии затрещали в руке колдуньи. Морской Конёк сообразил, что его раскрыли, тонко запищал и поплыл прочь. Он бы не успел избежать магии, но Тритон схватил руки возлюбленной и поднял их к поверхности. Молнии улетели в сторону размытого пятна солнца.

— Урсула, нет!

— Он расскажет про нас твоей матери, — крикнула колдунья. — Она ведь запретила нам даже дружить! А если узнает, что мы с тобой…

— Я скажу ей, что ты моя избранница!

Округлив зелёные глаза, Урсула не верила тому, что услышала. Никогда прежде они не говорили о том, что у их игр может быть продолжение. Колдунья понимала, что им просто не позволят быть вместе! Она была неподходящей невестой для наследника. Даже не русалка... И царица ненавидела её…

— Я скажу им обоим, — твердо подтвердил Тритон. — Урсула… Я… Ты — моя! Я — твой!

— Это же… слова брачной клятвы, — Урсула открыла рот от изумления, выпустив из него пузырёк. — Но Тритон, ты — принц Атлантики… А я лишь дочь царицы глубоководного сателлита! Нам не позволят!

— Я всё решил, любимая. Или они согласятся, или пусть ищут другого наследника! Едва отец подавит мятеж в провинции медуз, как я скажу ему. И он согласится. Он же зовёт тебя дочкой, когда мама не слышит…

— Но царица Амфитрита никогда не позволит нам быть вместе! Она изгонит меня в пустоши за рифом.

— Тогда я уплыву с тобой! — Во взгляде Тритона Урсула видела лишь решимость и твердость. Он посмотрел ей в глаза, коснулся нежно-лиловой щеки.

— Ради меня ты откажешься от трезубца? — прошептала колдунья.