Ворон и... ворон

Вещь возбуждённо хлопает пальцами по полу — аплодирует. А я… Такое заклинание может и убить. Хладнокровные убийцы — мой типаж. Интересно.

— Ты не произнёс ничего, — ровно замечаю я вслух.

— Я тренировал невербальные заклятия, — не без гордости говорит он.

— Что ещё умеешь?

— Левикорпус… — бормочет он, садясь рядом со мной на пол. — Я всё думал… — Он искоса смотрит на меня. — Возможно, мне нужно это проговорить, чтобы понять окончательно. — Я терпеливо кладу локти на колени, а голову на ладони. Я хороший слушатель. Информация никогда не бывает лишней. — Никто же не знает этого заклинания. Я изобрёл его и записал в свой учебник по зельям. Тот, который отдал Лили, когда она забыла свой… А потом она забыла и мой, смешно… Сказала, что потеряла. А потом она начала блистать у Слизхорна. Я никогда не давил на неё, думая, что наконец проявился её дар к тонкому искусству зелий.

Северус ведёт рукой над смиренно кипящим котлом, и жест этот — на удивление изящен для его угловатости. Он слегка убавляет огонь, не сверяясь с рецептом, подбрасывает в варево щепотку очередного порошка, и в ответ на это зелье освещает его лицо тёплым светом. Весь он преображается в этот миг — резко очерченные скулы, нос-хищный клюв и волевой подбородок; тени показывают, как будет выглядеть Северус Снейп в зрелости… Есть в этом что-то от винтажных фотографий преступников конца XIX — начала XX веков. Чистая эстетика.

Вспышка коротка. И потом снова — приглушённый свет туалета, монотонные всхлипы Плаксы, удушливый запах зелья, излияния подростка о чувствах к какой-то девчонке…

— А теперь я думаю: откуда Поттер мог узнать о Левикорпусе? Все свои заклинания я творю строго невербально. Неужели она?.. — Он с шипением выдыхает сквозь сжатые зубы и роняет лицо в ладони.

Я же испытываю острую неприязнь. Не к нему — его я уже оценила достаточно высоко по своей шкале, а я привыкла доверять своим оценкам. К Лили. Светлой Лили.

— Ну а ты? — Северус отнимает порозовевшее лицо от ладоней, словно вспомнив о каких-то негласных правилах. — Расскажешь мне о своём парне, ради которого мы варим зелье из Запретной секции в девчачьем туалете?

Вещь с интересом раскрывает ладонь, я почти вижу, как он приготовился слушать. Хм, с членами команды можно делиться информацией. Наверное.

— Он убил моего соученика.

— Так.

— И мэра города.

— Так.

— Своего и моего психолога.

— Так.

— И располосовал себе грудь когтями, чтобы отвести подозрения.

— Так.

— И он угрожал мне…

— Так.

— Я узнала о его преступлениях и сущности, когда мы поцеловались…

Северус издаёт горлом задушенный звук. Я резко поворачиваю к нему голову. Будет читать мораль? Разыгрывать сцену ревности? Но ему удаётся меня удивить.

— А что ты увидела, поцеловав меня? — Я наталкиваюсь на заинтересованно колючий взгляд.

Как ему объяснить в двух словах? Не пересказывать же фолианты увиденного…

— Ты… ворон, — приходит на ум подходящее слово, спасительное в своей краткости.

— Ворон? — Он непонимающе склоняет голову набок, пробуя слово на вкус. Чёрные волосы, крючковатый нос и правда придают ему сходство с вороном.

— Одиночка. Горевестник.

Он с минуту сверлит меня взглядом. Мало кому это удавалось.

— Ты тоже, — вдруг выдаёт он. — Ворон.

Его вспыхнувшие глаза отражают блёклый свет ламп. Откуда он… Кажется, Гуди Аддамс недоговорила мне что-то очень важное.

* * *

Выходные оглушают столь ожидаемым местной публикой матчем по… как они это называют? Квиддичу. Крэкстоун меня раздери. Поттер, Блэк — оба они играют, поклонницы визжат от восторга, Светлая Лили гордо улыбается.

Но и моя команда собралась в полном составе. Ловец, загонщик и охотник — да все они охотницы.

— Энид. Твоя мишень — оборотень. Ремус Люпин, он оборотень, видишь? Тебе нужно увлечь его и убедить, что он и без Поттера что-то из себя представляет. Бьянка, сможешь оторвать от Поттера его дружка? Амулет можно снять. Бьянка и Блэк, мне кажется, это символично…

Бьянка смотрит, прищурившись, на свою жертву. У Блэка нет шансов, ведь, кажется, он ей понравился.

— Йоко, — продолжаю инструктаж я, — у тебя самое сложное… Выпей зарождающиеся чувства Поттера и его рыжей девушки.

Йоко кивает, чуть оскалив белые выпирающие клыки. Она вампир, и я предложила ей аппетитную наживку.

Стукнувшись кулаками, девушки расходятся на свои позиции. Я остаюсь одна — ворон на одинокой сосне — и жду. Друзья Поттера и он сам будут нейтрализованы, когда возникнет необходимость, в этом нет никакого сомнения. И Светлая Лили останется одна… Здесь мы придумывали вместе, склонившись над котлом, полным кипящего будущего. Всё, что связано с мётлами, Северус решительно отверг. Бывает, что человек хорош не во всём, что ж… Но он предложил другой план.

Я накидываю на голову капюшон чёрного плаща. Мы долго распарывали края тупыми ножницами, которые Вещь стащил в теплицах, сменяли друг друга, и это было почти смешно. В конце концов, когда я облачилась в плащ, Северус, сдерживая хохот, иронично сказал, что я слишком миниатюрная для этой роли — плащ волочится по полу и рукава карикатурно свисают. Вещь завалился на тыльную сторону и принялся дрыгать от смеха пальцами в знак согласия.

— Может, у тебя есть другой план, чтобы завоевать свою красотку? — язвительно спросила я тогда.

Северус сразу сник.

— Я использую Конфундус, чтобы немного отвести ей глаза…

И вот теперь я стою под трибуной на поле для квиддича, где сидит Светлая Лили. В руке — флакон зелья для тумана, чтобы спектакль получился эффектнее. Энид уже подсела к Люпину и щебечет ему на своём, на оборотничьем. Люпин забывает смотреть на поле и вообще по сторонам. Рядом с ними по-крысиному фыркает Петтигрю, но Вещь настороже. Захват шеи — и парень аккуратно отключится. Может, приказать надавить посильнее, учитывая всё, что я видела?..

Бьянка и Йоко плотоядно ждут победителей, чтобы заключить их каждая в свои объятия.

— Уэнсдей! — Взволнованный голос Северуса, широко раскрытые чёрные глаза, возбуждённо трепещущие ноздри.

Пора.

Я роняю пузырёк с зельем. И вдруг меня подбрасывает в воздух. Я знаю, что это. Он усовершенствовал свой Левикорпус, тренируясь на Вещи, и теперь я парю в анатомически правильном положении. И конечно, никто не услышит ни слова — Северус слишком умён, чтобы проговаривать свои заклятья вслух. От разбитого флакона распространяются клубы густого тумана, а мне только и надо, что устрашающе шипеть и тянуть к Светлой Лили руки. Сумка твёрдой углекислоты прямо под ней. Тепло ли тебе?

— Это же дементор! — вопит умная крыса Петтигрю и ретиво даёт дёру.

— Дементор… — шепчут белые губы Лили, и веснушки на помертвевшем лице — как брызги грязи.

— Асшххааасшххшшщ, — я уже вошла в роль. И мне нравится! Вещь, торчащий из рукава, неплохо смахивает на мёртвую руку.

А зелёные глаза напротив обесцвечены и глядят с первобытным ужасом.

Но чего же медлит Северус? Сейчас самый подходящий момент спасать принцессу!

И тут мне в грудь ударяет слабый бело-голубой луч. Существо странно крылато и невелико размерами… Совсем не похоже на лань.

Задев лицо тёплым, несмотря на призрачно-белёсый цвет, крылом, патронус растворяется в воздухе. Ах да, я чуть не забыла! Я издаю самое душераздирающее шипение, на которое способна, и пячусь, чтобы очутиться точно над пропилом в трибуне. Каблуком я нащупываю пузырёк с остатками туманного зелья и ударом ноги разбиваю его на мелкие осколки — дополнительное прикрытие не помешает. Но где же триумфатор, прогнавший чудовище? Самое время пожинать плоды. Я соскальзываю под трибуну, даже плащ не задирается. И падаю прямо в руки Северуса. Наши лица оказываются совсем близко друг другу — как тогда, когда я кидала нить эмоциональной связи. Чёрные глаза напротив чёрных глаз. Ворон… и ворон.

— Уэнсдей…

— Иди быстрее, иначе всё представление скорпиону под жало! — Я злюсь на него. Я не люблю телесный контакт. Мой покойный психолог говорила, что он меня пугает — странная мысль.

И Северус, будто нехотя, победителем вылезает из-под трибуны.

— Сев! — с рыданием бросается к нему Светлая Лили.

Матч окончен, но всем уже плевать. Кругом гомон, гул.

— Не мог сюда залететь дементор! Защитные чары…

— Лили! — Срывающийся голос Поттера.

— Ну ты даёшь, сестричка! — Блэка.

И тут же вступает Бьянка:

— Сириус. Я — Бьянка. Уведи меня отсюда. Уведи...

Я знаю, что никто не может противится зову сирены.

— Сев спас меня своим патронусом! Ах, Сев, прости меня! — Судя по всему, она ревёт у него на плече.

— Лили! — пытается привлечь к себе внимание Поттер. — Смотри, я поймал снитч…

— Ловец, — сладко льётся голос Йоко. — Ты поймал его ртом?

— Что?.. Нет, рукой, как обычно…

Через щель в трибуне я вижу, как он инстинктивно ерошит себе волосы. Он считает, что так выглядит круче.

— Я много слышала про ваш Запретный лес. Есть ли там укромные полянки?

— Я… не знаю. Вообще-то нам запрещено туда ходить.

— А разве ты не бунтарь?

Ещё один неосознанный взмах рукой по волосам. Я думаю, Йоко не будет его кусать, всё-таки и у нас есть школьные правила. Правда, мы сейчас не в школе.

Поттер принуждённо оборачивается к Лили, но та не видит его, повиснув на "Севе". А моя роль здесь сыграна. Можно возвращаться в туалет. И ждать, когда Северус вспомнит о своей части нашего договора. Надо было по всем правилам скрепить кровью, с запоздалой досадой думаю я. Почему-то подумалось, что ворон во́рона не подведёт.

Я бросаю плащ на месте преступления и устремляюсь в замок. Там же остаётся и Вещь — он послужит доказательством, что если уж не дементор, то вполне опасный зомби напал на старосту и отличницу. Но патронус разметал и его, и осталась только одна рука. А перед тем, как его погрузят в формалин, Вещь сбежит, я его знаю.

Хлопает дверь туалета. Миртл самозабвенно рыдает на унитазе. Зелье уже не кипит, а настаивается. И мне стоит определённых усилий вспомнить, зачем, собственно, я всё это затеяла.

* * *

Северус врывается в наш (наш!) туалет раньше, чем я рассчитывала.

— Утешил Светлую Лили? — Нет, я всегда говорю с ядом в голосе, но на сей раз мой покойный скорпион бы мне позавидовал.

Он моргает непонимающе один раз и сердито встряхивает волосами.

— Да что с тобой, Уэнсдей? Я пришёл вернуть долг… — Он показывает рукой в сторону котелка с зельем. — Твой парень наверняка заждался. — Это ответный выпад или вызов на дуэль?

— Да, я уверена! — От непривычного мимического усилия — зубастой улыбки — чуть не сводит мышцы лица судорогой. — Будь добр, напомни мне ещё раз, какой эффект даёт это зелье? — Я скрещиваю руки на груди, закрываясь от его странно безумного взгляда.

Северус раздувает ноздри, успокаиваясь в привычной стезе логики, вопросов и ответов.

— Во-первых, оно не даёт хайду обращаться в полную силу. Возможно небольшое выпучивание глаз, рост когтей, некоторое помутнение рассудка. — Он проходит мимо меня — слишком близко — и делает поворот, словно преподаватель на лекции. — Во-вторых, слабеет стремление подчиняться хозяину и жажда крови тоже слабеет. Впрочем, это не значит, что хайд станет безопасным для совместной жизни. — Быстрый взгляд на меня. — В-третьих, этого котелка, что мы варили две недели, на две недели и хватит. Это же не зелье для Оборотней, которое нужно принимать перед полнолунием, в твоём случае нужен постоянный приём… А значит, тебе нужно научиться варить его самой. Или…