Имя для дочери

Глава 2. С тобой…

То, что его дочь будет упрямей даже его жены, Северус Снейп понял ранним воскресным утром в Будапеште, когда его зачарованная монета неожиданно нагрелась, и на ее ребре стали проступать буквы.

Туман застилал молочно-белой пеленой окна небольшой гостиницы, на гурте галлеона отчетливо читались судьбоносные слова «Поздравляю. У нас дочь!», а Снейп метался по комнате, безуспешно пытаясь найти сюртук и мантию, которые, конечно, висели аккуратно в шкафу.

Осознав наконец, что сколько по номеру не бегай и даже трансгрессируй отсюда хоть голышом, к моменту икс он все равно опоздал, Снейп сел на кровать, глубоко вздохнул. Потом подумал и опустил голову между колен, чтобы кровь прилила к мозгу.

Через пару минут, почувствовав в себе силы встать с кровати и не упасть при этом, профессор стал медленно одеваться. Пока крохотные пуговицы сюртука никак не поддавались его трясущимся, как у алкоголика, пальцам, он в уме прикидывал примерный маршрут для перемещения. Портал, замаскированный под поцарапанную магловскую зажигалку, должен был сработать только в пять вечера, после последнего доклада, но… но не пошли бы все эти уважаемые господа зельевары к черту, у него не каждый день рождается дочь! Вот бы еще правильно сконцентрироваться, чтобы не угодить в какой-нибудь Буэнос-Айрес, откуда потом, действительно, хрен выберешься.

Через десять минут он отдал ключ от номера немного удивленному администратору и трансгрессировал прямо с крыльца гостиницы сначала в Прагу, потом в Бонн, затем в приморский Кале и наконец ко входу в госпиталь Святого Мунго в Лондоне.

Его как будто бы даже ждали. Едва он появился в холле больницы, взгляды всех присутствующих болезных и их сопровождающих обратились к нему, а из ближайшего угла донесся тихий шепот:

— Профессор Снейп, пойдемте со мной.

И тут же женская тонкая, но неожиданно твердая рука появилась как из ниоткуда, схватила его за край мантии и утянула за собой в скрытую от других посетителей дверь.

Спасшая Снейпа рука, как оказалось, принадлежала невысокой круглолицей женщине с толстой русой косой, уложенной короной вокруг головы. Она широко улыбалась, серые глаза лучились доброжелательностью, и у Снейпа мелькнула мысль, что, кажется, он ее знает.

«Целитель Боунс» прочитал он на бейджике на лимонной мантии и вдруг вспомнил ее удручающе скучные эссе по зельеварению. Пуффендуй, точно! И почему из скромных робких пуффендуйцев так часто получаются прекрасные целители? Неужели одних только душевных качеств достаточно для этой непростой профессии?

— Поздравляю, профессор Снейп, — сказала целитель Боунс. — Все прошло хорошо, Гермиона чувствует себя прекрасно.

Снейп облегченно выдохнул.

— Я проведу вас через служебный коридор, если вы не возражаете, — продолжала между тем женщина. — Там бедную привет-ведьму журналисты с утра атакуют. Рита Скитер утверждает, что была покусана мантикорой, и требует ее немедленно госпитализировать. Точно хочет до Гермионы первой добраться. Не каждый день герои войны становятся родителями. Ну что, пойдемте?

— Спасибо… — с чувством благодарит Снейп и неожиданно вспоминает ее имя, — Сьюзан.

О, надо же, как его проняло. Даже по имени свою бывшую ученицу назвал. Этой чести не удостаивался даже чертов Гарри Поттер, с которым он вследствие дружбы последнего с его женой проводил неприлично много времени вместе.

Сьюзан Боунс округлила глаза. Видимо, тоже удивилась порыву бывшего своего злобного профессора. Потом совладала с собой, мило улыбнулась и повела Снейпа по узким запутанным коридорам.

Палата была маленькой, но неожиданно уютной. На светло-серых стенах резвились полупрозрачные, не досаждающие взгляду фиолетовые бабочки, легкие занавески чуть покачивались от слабого ветерка, маленький диванчик довершал обстановку. Так не похоже на ту палату-конуру, в которой орденцы охраняли его когда-то от авроров, и где Гермиона так опрометчиво, к его счастью, в него влюбилась.

Гермиона бледная, какая-то непривычно худенькая, спала на кровати и не проснулась даже тогда, когда испуганный Снейп стал выводить над ней причудливые руны диагностических заклинаний.

— Обижаете, профессор Снейп, — насмешливо протянула целитель Боунс. — Мы здесь вообще-то не для красоты находимся.

— Что? — непонимающе уставился на нее зельевар, встревоженный непривычно глубоким сном жены.

— С ней все хорошо, — терпеливо объяснила Сьюзан. — Просто спит под легкими сонными чарами. Гермиона целого ребенка родила этой ночью, а это не так-то просто, поверьте. Она очень устала. Не будите ее.

— Да, да, конечно, — растерянно пробормотал Снейп и отступил от жены, чувствуя себя непередаваемо странно. Он вообще когда-нибудь, во взрослом возрасте, конечно, был таким растерянным? Вряд ли.

— Хотите познакомиться с дочерью? — спросила вдруг целитель, и Северус только сейчас обратил внимание на стоявшую возле кровати колыбель, не такую красивую, как та, что стояла в их спальне, но все же.

Сьюзан подошла к колыбели, достала из нее продолговатый, обернутый розовой пеленкой сверток и, широко улыбаясь, ловко передала в его протянутые руки.

И мир застыл, затаился где-то далеко за его спиной, и все люди, и разочарованные зельевары, и целитель Боунс, и даже спящая вымотанная Гермиона остались там, а они, Северус Снейп и его дочь, были здесь. Одни. Еще не знакомые, но чувствующие друг друга, навеки связанные.

Северус вдруг понял, что не дышит уже несколько томительных секунд. Не дышит с тех самых пор, как взял на руки свою дочь, и мозг его уже яростно требует кислорода. Он задышал резко, прерывисто. Вдох-выдох, вдох-выдох. Сердце отчаянно рвалось из груди.

— Ого, — удивилась Сьюзан Боунс и, аккуратно придерживая его за локоть, подвела к дивану. — Вы побледнели, профессор Снейп. Хотя, казалось бы, куда еще-то? — прищурилась она, и Снейп решил, что бывшая ученица все-таки обнаглела.

— Вы забываетесь, мисс Боунс, — прошипел он тем самым тоном, которым с удовольствием снимал баллы со студентов всего два дня назад.

— Ну вот вы и пришли в себя, — не смутилась Сьюзан. — Могу спокойно оставить вас втроем. Так, Гермиону не трогайте, пока сама не проснется. Малышку кормили только что. Если заплачет, покачайте. Справитесь?

— Да, — процедил сквозь зубы Снейп, страстно желающий, чтобы целительница наконец ушла и оставила их одних.

— Если что, зовите, — сказала напоследок Сьюзан и вышла.

А Северус Снейп с дочерью остались вдвоем. Спящая Гермиона была пока не в счет.

— Ну привет, — проговорил Снейп внезапно севшим голосом и осторожно дотронулся до нежной розовой щечки. И тут же испугался, что поцарапает, причинит боль своим шершавым мозолистым пальцем.

От прикосновения малышка вздрогнула, открыла мутновато-голубые глаза и уставилась на отца расфокусированным, неосознанным еще взглядом. Потом скривилась и захныкала.

— Чшшш, — интуитивно зашептал Северус, покачивая дочь. — Не разбуди маму.

Девочка неожиданно замолчала, закрыла глаза и снова засопела, успокоенная приятным бархатистым отцовским голосом и мерным покачиванием его рук.

А Снейп смотрел на нее, такую маленькую, трогательную и беззащитную, и не мог насмотреться. Ошеломляющий по своей силе восторг раздирал его грудь, отбойным молотком стучал по барабанным перепонкам, разгонял и без того неистово бившееся сердце.

Так вот, каково это, впервые стать отцом в сорок пять лет. Люциус что-то такое рассказывал о дне, когда Драко появился на свет, но Северус тогда просто отмахнулся, решил, что друг шутит. Ну не может серьезный взрослый человек так реагировать на глупого несмышленого ребенка. Ан нет! Оказывается, может, если этот ребенок твой.

Не двигаясь и стараясь даже не дышать в сторону дочери, чтоб случайно не потревожить ее хрупкий сон, Северус просидел довольно долго. Полчаса или час, а, возможно, даже два. Он бы так сидел и дольше, но Гермиона вдруг завозилась в кровати и открыла глаза. Быстрый взгляд ее метнулся к колыбели, она встревоженно ахнула, завертела головой и облегченно выдохнула, увидев сидящего на диване мужа.

— Северус, Северус, — залепетала она, протягивая к нему руки. — Ты вернулся!

— Все-таки не дождалась меня, — мягко упрекнул ее он, подойдя к кровати с ребенком на руках.

— Ну знаешь, это такое дело! — возмущенно фыркнула Гермиона, не сводя с него сияющих глаз. — Терпеть как бы не было возможности.

— Я понимаю, — тихо сказал он. — Как все прошло?

— Ужасно, — не стала скрывать Гермиона. — Не уверена, что когда-нибудь захочу повторить, так что если тебе вдруг вздумается обзавестись кучей детей, то это точно не ко мне.

— Не вздумается, — усмехнулся Снейп.

— Уверен? — прищурилась жена. — Джинни, когда все наконец закончилось, сказала, что это скоро забудется, и мне захочется еще одного. Говорит, они с Гарри уже подумывают о дочке.

— Сумасшедшие! — с нескрываемым ужасом в голосе сказал Снейп. — Совсем об окружающих не думают. Как представлю, что однажды все их отпрыски явятся в Хогвартс!

Гермиона безжалостно захихикала, и у Снейпа отлегло от сердца. Что бы жена ни говорила, он уверен, держалась она молодцом, и как бы ему ни хотелось, но забрать у нее эту боль он не мог, к сожалению.

— Жаль, что меня не было рядом, — все же не утерпел он.

— Нет, все нормально, правда. Со мной были Джинни и профессор МакГонагалл. Я почему-то именно ей послала Патронус, когда поняла, что началось. Представляешь, она заплакала, когда взяла на руки нашу дочь. Сказала, что наконец-то дождалась. Это было так мило.

Северус нахмурился. Похоже, его дочь успела побывать на руках у половины их знакомых. Он не удивится, если окажется, что и Уизли тут уже отметился. Долбаная, мать вашу за ногу, конференция! Вот чувствовал же, что ехать не стоит.

Наверное, он слишком сильно сжал дочь, стремясь подсознательно защитить ее от навязчивого внимания многочисленных друзей жены (нет, ну серьезно, зачем ей столько?), а может, она просто проголодалась, но малышка проснулась и вдруг разразилась оглушительным ревом.

— Ого! — удивился новоиспеченный отец, наверное, впервые в жизни не зная, что предпринять.

Но Гермиона уже спустила с плеча бретельку сорочки и обнажила левую грудь.

— Дай ее мне, — протянула она руки к дочери, и Снейп осторожно переложил заходящийся истошным криком сверток на сгиб локтя жены.

Малышка некоторое время слепо тыкалась в мягкое полушарие, пока Гермиона, улыбаясь и мурлыча что-то ласковое себе под нос, не сжала слегка сосок, направляя его прямо в крошечный ротик. Девочка тут же обхватила его губами, довольно зачмокала.

А Снейп снова пропустил пару-тройку вздохов, ошеломленный этой невероятной картиной. ЕГО жена кормит грудью ЕГО ребенка! Ради этого можно было терпеть многочисленные Круцио от Воландеморта, чтоб его черти в аду жарили, ради этого стоило выжить после укуса гребаной змеи, чтоб ее тоже жарили вместе с покойным хозяином, ради этого можно было не обращать внимания на нападки суки Риты Скитер, которая словно с цепи сорвалась после того, как общественности стало известно, что профессор из Хогвартса женился на своей бывшей ученице.