Человек-Акромантул

Способности оказались интересными.

По деревьям он теперь передвигался с помощью паутины как та белка-летяга. Очень быстро. А еще... неделю назад наступило новолуние.

И вот тогда Северус обернулся акромантулом. Таким немаленьким, величиной с небольшую лошадь и высотой около метра. Толстые волосатые суставчатые ноги, восемь черных глаз, которыми можно было обозреть местность на 180 градусов, держа морду прямо, откуда-то отросли челюсти, которыми он мог перекусить железную трубу, хотя у пауков их вроде не было, такие у жуков наличествовали... наверное, из зубов трансформировались. В общем, очень симпатичный паук из него получился, даже самому себе понравился.

Ну и не только себе — нашлась и подружка! Такая же, как он сам, чуть поменьше, черненькая, а на голове рыженький хохолок! Северус еще хихикал про себя, что ей бы хоть две пары глаз сделать зелеными и вылитая Лили получится! С такой можно остаться, завести гнездо и наплодить паучат. Он читал, что акромантулы не обычные пауки, и их самки сожрать самца после этого самого... спаривания не могут. Самец сам кого угодно сожрет! Молоденькая паучиха вроде была не против такого перспективного симпатичного вьюноши, который вполне мог бы добывать добычу в двух мирах, а не только в глухом лесу.

Снейп набрел на логово пауков случайно — искал редкий вид мха, и не заметил, как зашел в ту часть леса, которой Хагрид вечно пугал школяров. Дескать, там мантикора живет и может даже василиск — не ходите дети, в ту сторону гулять! Вообще-то Северус как раз и хотел познакомиться с логовом василиска — может, там кожа сброшенная имеется? Ему и нужно-то было ма-а-а-ленький кусочек.

Так что он плюнул на Хагрида, который капитально запугал всю школу и пошел туда, куда захотелось. Набрал в сумку разных редких растений, которые только тут и водились, и не заметил, как стемнело. А еще по дороге наловил кроликов — паутинным лассо.

Решил, что никуда не пойдет, а заночует на дереве, в гамаке. Разжег костер, снял шкуру с добычи и принялся жарить себе барбекю.

А потом вдруг обнаружил, что на него уставились сотни блестящих маленьких глаз — акромантулы набежали и окружили его со всех сторон. Но настроены были дружелюбны — видимо чуяли в нем своего.

И тот паучок-благодетель прискакал, залез к нему на руку и даже пытался что-то ему шептать. Северус ничего не понял, конечно, и попытался применить к детенышу Легиллименцию. Тот радостно засучил педипальпами и раскрыл сознание. Оказалось, он из выводка паучьего царька — Арагога, которого тут поселил гадский Хагрид. Тот купил яйцо у какого-то иностранца в «Кабаньей башке» тридцать лет назад, прятал в каморке в замке, вырастил акромантула до размеров небольшой собаки, а потом его манипуляции с темным созданием разоблачил некий Том Риддл со Слизерина. Снейп мимолетно испытал законную гордость за бдительный Слизерин и продолжил смотреть дальше.

Так вот, монстропаук галопом сбежал из школы, третьекурсника Хагрида вытурили, так как посчитали, что это его питомец укокошил девчонку с Хаффлпаффа — она теперь именовалась Плаксой Миртл и жила в заброшенном девчоночьем туалете на втором этаже. И палочку его сломали. Но Хагрид Арагога в лесу нашел, пожалел, обустроил, первое время кормил его, да и сейчас нет-нет наведывался к нему в гости — поболтать. Да, паучила был грамотный, умел разговаривать и размышлять, наверное, оттого, что Хагрид его с собой на уроки в сумке таскал.

Подлец лесничий так любил своего фамильяра, что даже озаботился его личной жизнью и приволок в один прекрасный день ему самку, которую, видимо, добыл тем же путем, что и самого паука. И от этой парочки расплодилась паучья колония, наверное, самая большая вообще в Европе — так много повылуплялось у радостных родителей детей.

А сам малыш заблудился немного и забрел к самому озеру. Там он увидел из кустов, как издевались маги над своим же соотечественником, и проникся к нему сочувствием. Но только он собрался уходить, как на него налетели ненормальные мантикрабы! И если бы не Северус, то папаша Арагог не дождался бы своего отпрыска домой. Так что паучок решил отплатить человеку добром за добро.

Cеверус был в шоке. Ничего ж себе! У него что, теперь тысячи родственников, получается? И его в лесу не тронут, потому что он свой? Да это же какое раздолье-то! Он вообще может тут себе дом построить в чащобе и жить один... а может и не один. И не будет вообще ни от кого зависеть! Можно варить зелья, собирать ингредиенты, а потом сбывать все это богатство в Лютном или в Косом — в зависимости от степени дозволенности.

Круто-круто-круто! Он чуть не поцеловал паучка прямо в макушку. Это же еще получше, чем тупая анимагия! И когда перекидываешься в акромантула, остаешься в полном человеческом сознании, не становишься глупым, плохо управляемым животным. А еще это значило, что отныне никто не сможет его обижать без риска крупно поплатиться за это. Сила у взрослых акромантулов была даже побольше, чем оборотневая. А маневренность и способность стрелять прочной паутиной — давали огромные преимущества в бою, как в дальнем, так и ближнем. Пфе, да даже оторванные лапы отрастали заново! Оставалось лишь заманить этих придурков в безлюдное место и показать им паучью мать за все прошлые обиды.

Он пролазил в лесу все каникулы.

И выяснил полностью свои возможности. Помимо трех-четырех дней новолуния, когда получалось легко переходить из человеческого состояния в акромантула, некоторые черты он мог приобретать и в обычные дни. Такие, к примеру, как выпускать из спины четыре длинные мохнатые лапы или делать глаза паучьими — абсолютно черными, как у хорошего демона из ада. Зрелище было то еще — Снейп сам, когда увидел впервые в зеркале, испугался. На белом, как магловская бумага, лице — огромные черные, без единого проблеска света, глаза. А еще изо рта выдвигались мощные острые хелицеры с ядовитыми железами в основании — как клыки у вампира. Такое чудовище встретишь днем — и то в обморок упадешь, а уж ночью...

Целое лето Северус блаженствовал.

Запретный лес был полностью в его распоряжении. Он лазал по деревьям, забирался в глубокие темные сырые пещеры с таинственно фосфоресцирующими гнилушками, любовался белыми единорогами с новорожденными золотыми жеребятами, которые паслись на залитых лунным светом полянах, сидя высоко на дереве в гамаке, слушал неторопливые философские беседы грозных воителей кентавров, играл с маленькими лечурками, обитающими в дуплах волшебных деревьев, а однажды его представили самому Арагогу.

Паук был поистине феноменален и монструозен — величиной с Хагридову хижину. Ну, может, чуть-чуть поменьше, но лапы точно были похожи на бревна. Глаза — с суповую тарелку, а яду, наверное, у него в железах бултыхалось не меньше галлона. Кстати, Северус знал, что пинта яда акромантула на черном рынке стоит бешеных денег. Он сам мог купить лишь малюсенький флакончик для своих нужд. Ну да сейчас было неплохо, повсюду валялись хитиновые панцири разной величины, а яд Снейп добывал на бартер, ловя кроликов живьем и обменивая их у крупных пауков, которые сами ленились добывать еду и целыми днями дремали в паутине.

Так что если бы он организовал распродажу оторванных конечностей и сброшенных твердых шкурок — стал бы миллионером. Но как-то не привлекала его эта коммерция. Другое дело творчество — в найденной неподалеку от логова Арагога просторной сухой пещере он устроил себе неплохую лаборатория. Домовики охотно снабдили его нагло спертой ими у Слагхорна из кабинета посудой, оборудованием в виде колб, котлов, флакончиков, ступок и разделочных досок. Снейп решил серьезно заняться на досуге алхимией и потому соорудил себе атанор.

Печь он сложил сам, а железные заслонки и трубу купил в Лютном, куда как-то выбрался все же, запасшись ингредиентами, которые выгодно сбыл аптекарям и просто перекупщикам. Те довольно потирали руки и зазывали приносить еще, расчет моментальный и за наличку.

Так что каникулы он впервые проводил в тишине, мире и покое, совершенно позабыв про Эванс и Мародеров-обидчиков. Уходить из школы, не закончив образования, он напрочь передумал — еще чего! Наоборот, останется и будет доводить этих дебилов до белого каления, пока их в Мунго не увезут с психическим расстройством.

Планы по отмщению приятно грели душу. А тело ночами согревали шикарные мантии из акромантулового шелка, которые ему с удовольствием плела та рыженькая паучиха, частенько прибегавшая к нему пообщаться. Северус и сам не заметил, как привязался к ней. Разговаривали они в основном ментально, что называется — понимали друг друга без слов, прямо как истинные влюбленные.

Так вот, такие мантии стоили очень дорого, и теперь их у Северуса было целых четыре штуки. Оставалось только покрасить их и можно щеголять на зависть всей школе. Мантию целиком из шелка акромантулов только Малфой себе мог позволить, когда учился в Хогвартсе.

Так что к началу учебного года у Снейпа был в активе приличный мешочек с золотыми галеонами, и мантии — черная, синяя, зеленая и серебристая. Про подштанники и речи не было — закупился у мадам Малкин самыми разными по фасону и цвету.

На Праздничном пиру он произвел фурор — челюсти отпали одновременно у всей школы, когда он вошел, или точнее, вплыл в зал в черной переливающейся и мерцающей мантии, отороченной черным же мехом. Выпендрежно, конечно, но оно того стоило. Отросшие ниже лопаток волосы шелковой волной струились по плечам и спине, глаза блестели, спина прямая, кожа фарфоровая — красавец, да и только! И в то же время видно, что это — Северус Снейп собственной персоной!

Мародеры скрежетали зубами, Лили сидела с изумленным лицом, девчонки со всех факультетов заискивающе улыбались и робко строили глазки, но Снейп окатил всех ледяным презрением и царственно уселся на свое место. Однокурсники тут же принялись щупать ткань и вежливо и доброжелательно спрашивать, хорошо ли он провел каникулы, и как ему удалось так измениться за лето. Северус отвечал сквозь зубы, и никто не возмущался хамством бывшего Сопливуса — в кои-то веки тот вел себя как истинный слизеринец! Так что моментально удостоился уважения.

Теперь Снейп ходил по школе когда и где хотел, абсолютно не скрываясь. Мантия развевалась за ним как черные пиратские паруса, голова гордо поднята, взгляд надменный и холодный. А вот таким он девчонкам почему-то жутко нравился, они так и бегали за ним по пятам, и изрядно бесили.

Джеймс с Сириусом постоянно пытались нападать на обнаглевшего Сопливуса, но в ответ на оскорбления им прилетало или шматком паутины прямо в морду, заклеивавшей рот намертво на несколько часов, или же их палочки опять оказывались в холле, подвешенными к потолку. Филч матерился как ненормальный, потому что стремянка теперь постоянно стояла у стенки и раздражала его дурацким видом лестницы-переростка. Он даже стал выбрасывать ее за дверь, прямо на газон, а настырные Мародеры затаскивали обратно.

Лили злилась и ругалась с обеими сторонами, но Снейп выслушивал ее молча, глядя в точку поверх рыжей головы, потом изящно разворачивался, хлестнув по ногам краем мантии и удалялся. Мародеры же злобно бубнили под нос и грозились убить, отдирая от палочек липкую как древесный клей субстанцию.