Хроники старого мага

Глава 11

Сразу после обеда я заявил, что сначала надо излечить воинов и отправить их к капитану, потом женщин и детей. Остальные кивнули головами. На их лицах отразились улыбки. Только сейчас я осознал, что в этой компании младше меня только Аликс. Остальные были старше, опытнее и мудрее. Они, конечно, подчинялись, но было видно, что они просто позволяют маленькому ребёнку играть в начальника. Официально я для них начальником не был, только формальным. Они могли и не подчиняться, но предпочитали не спорить. Мы приступили к работе. Отдали плошки и чашки работникам столовой и очистили стол от остатков нашей трапезы. Позвали первого мужчину с пробитым стрелой бедром. Я и Назар помогли ему взобраться на стол и лечь на него.

— Надо подержать? — спросила нянечка.

— Поступим по-другому. Петрификус Тоталус. — проговорил я, направив на него навершие посоха.

Мужчина дёрнулся и вытянулся на столе. Заклятие сковало его. На удивлённые взгляды нянечки я ответил.

— Набираюсь опыта.

Сразу после этого я приступил к лечению. Дальше всё пошло по накатанной. Мы лечили людей с Назаром по очереди. Это сильно ускорило и облегчило нам работу. Скоро всё сплелось в сплошную полосу из заклятий и расслоений реальности. Казалось, что мир существует только в этой последовательности. Мы лечили, Алкима и Аликс меняли повязки, а нянечка руководила всем процессом. Её крик наводил порядок. Часто она грубо руками выталкивала за дверь кричащих и заплаканных женщин, излеченных нами, но ещё не успевших отойти от боли. Их визги выводили меня и Назара из равновесия, но не тётю Веру. Скоро палата почти полностью опустела. Именно в этот момент сквозь открытые окна палаты донеслись громкие крики и грохот с улицы. Начался штурм. Стена пала, и огромная ватага орков и гоблинов, прикрываясь большими щитами, пошла в атаку. Даже отсюда было слышно, как запели луки наших рейнджеров. Стрелы густо утыкали щиты наших врагов, а часть стрел, отразившись от доспехов, отскочила в сторону. Лишь малое количество орков споткнулось и упало на землю. Они ещё шевелились, но следующая волна орков уже шла по ним, выбивая из них жизнь сапогами. Я оглянулся на лица своих людей, ища поддержки, но их лица были столь же потрясенными. Кого-то не хватало. Ещё раз, осмотревшись, я понял, что нет Алкимы.

— Где Алкима! — заорал я.

— Ушла к… к воинам. — испуганно проговорила Аликс.

— Нам приказали быть здесь!

В ярости проорал я и, схватив посох, бросился прочь из лазарета. Зачем я бежал? Сейчас я и сам не могу это сказать. Остановить Алкиму я не мог. Она бы просто не подчинилась мне. Пробегая через палату, я мельком разглядел встревоженное и готовое расплакаться лицо Аликс. Увидев, что я бегу к выходу, она попыталась броситься за мной, но её схватила за шиворот и остановила тётя Вера. Я уже находился в дверях, когда меня догнал крик нянечки.

— Она старая для него…

Больше мне расслышать ничего не удалось. Как безумный я выскочил из дверей лазарета и бросился в сторону начавшейся битвы. Что я мог там сделать? Чем помочь? Эти мысли меня в тот момент не посетили. Я просто бежал в самое пекло боя, надеясь отыскать там Алкиму и вернуть обратно в лазарет, где нам и было приказано находиться. И мне это удалось лишь отчасти. Я добрался до поля боя и нашёл её.

Место сражения поразило меня своим ужасом происходящего. Конечно, мне раньше приходилось видеть сражения на гравюрах и картинах, изображающих батальные сцены. Кто сказал, что это выглядит красиво? Этот человек, наверное, сам никогда не бывал в таких сражениях. Можно наслаждаться чужой смертью и болью, только находясь в безопасности и тишине тёплых комнат. Нет в реальной битве ни красоты, ни благородства. Ярость и злость бойцов, перемешанная с болью, полосонула меня точно удар кривого кинжала. Множество людей, орков и гоблинов одновременно пытались убивать друг друга. Боль и страх пронзали пространство, дополняя картину. Запах крови и испражнений, крики боли. Находиться здесь было невозможно. Вокруг стоял сильный грохот. Мечи и топоры издавали лязг при столкновении и чавкающие звуки при попадании в плоть. Звенели тетивы луков, посылающих смертоносные жала навстречу жизни. И вся эта какофония звуков сплелась воедино, мешая мне думать сосредоточенно. Бой пока шёл на развалинах крепостной стены. Но было видно, что враги превосходят нас числом. Именно числом они намерены проломить нашу защиту. Узкое пространство пролома стены пока помогало нам сдерживать их. Но это ненадолго. Если им удастся прорваться внутрь, то численное превосходство сразу даст им преимущество. Тогда поражение защитников крепости станет лишь вопросом времени. Поэтому наши воины напрягали все силы, чтобы остановить их здесь.

Наши воины расположились в два ряда. В первом ряду стояли опытные бойцы. Они уже сложили два ряда противника и сейчас сражались с третьим. Второй ряд составляли ополченцы. Враги регулярно прорывались внутрь крепости через первый ряд. Задача второго ряда была бить их, не давая прорываться дальше вглубь крепости. Сверху на атакующих сыпали стрелы наши рейнджеры, прореживая их ряды. Алкиму я увидел сразу позади первого ряда. Она пыталась вытащить из боя раненого воина. Возможно, что ей это могло и удастся, но смерть уже была рядом с ней. Огромный орк, отпихнув с дороги двух наших воинов, оказался за спинами защитников первого ряда. Воины, отброшенные им, уже откатывались в стороны и готовились встать, чтобы вновь принять участие в битве. Орк грозно зарычал и стал искать себе жертву. Он мог обрушиться на спину стоящего рядом воина, но, увидав Алкиму, изменил решение и повернулся, чтобы атаковать её. Его топор взвился вверх, готовясь обрушиться на голову женщины. Алкима видела угрозу своей жизни. Как завороженная она смотрела на поднимающийся топор, раскрыв рот.

Я прорвался сквозь вторую линию защиты. Чёткого плана у меня не было, я просто шёл на помощь. Действовал я неосознанно. Моё тело ещё не встало в боевую стойку, а мозг уже проложил к цели ионный след. Яркая вспышка моего заряда с грохотом перекрыли грохот битвы. Орки неожиданно отпрянули, и наши воины восстановили боевой порядок. Орк получил мой заряд в голову. Шлем в месте удара почернел и оплавился, но это не остановило моего врага. Он дико заревел и развернулся. Теперь его карие, разъярённые и дикие глаза смотрели прямо на меня. Он шагнул в мою сторону. Внутри меня всё сжалось от страха. Что я мог противопоставить ему? Его бешенные глаза, казалось, поглотили всё моё внимание. Разум отказался работать в состоянии опасности. Но тело сработало лучше него. Я как будто наблюдал за своими действиями со стороны. Перебросив посох в левую руку, я правой рукой достал с пояса метательный нож. Какой-то неконтролируемой частью сознания я проложил силовую полосу к его лицу. Движение, и нож рыбкой вылетает из моей руки, чтобы через мгновение вонзиться в его глаз по самую рукоятку. Голова орка дёрнулась, но движение он не прекратил. Сделав ещё шаг в мою сторону, он обрушил свой топор на меня. Я принял удар топора на свой посох и отшвырнул его в сторону. Как раз перед тем, как этот огромный орк обрушился на меня с высоты своего семифутового роста. Он подмял меня под себя, задавил своей массой. Его лицо оказалось прямо перед моим лицом. Он напоследок дыхнул мне в лицо смрадным потоком воздуха вперемежку с тихим ревом, и затих. Его взгляд потускнел. Он был мёртв. Мой первый поверженный враг.

Придавленный этой тушей, я не мог шевелиться. Умирать в таком беспомощном положении мне не хотелось. Страх, боль и отчаяние ударили меня сильнее физической боли, и я закричал. Подбежали воины. С меня сдёрнули тушу орка, откатив его в сторону, и помогли мне подняться на ноги. Меня шатало. Мир кружился перед глазами. Я опустил глаза на поверженного противника. Впервые в жизни я отнимал чужую жизнь. Жизнь разумного существа. Меня замутило. Всё внутри меня сжалось. Меня скрутил спазм. В следующий миг я упал на колени, и содержимое моего желудка прорвалось наружу, образовав на камнях мокрое пятно с не переваренными остатками моего обеда. Ко мне подбежала Алкима. Её глаза выражали целую гамму эмоций. Тревогу, радость, восторг и перенесённый страх. Мой мозг отказывался здраво работать и рассуждать. Я испытывал ужас от действия, совершённого мною, раскаяние и обиду, что мне это пришлось сделать. Понимание, что у меня не было выбора, пришло позже. И в том, что произошло, в тот миг я винил Алкиму. Бойцы вновь стали меня поднимать. Перед моим взором появилась Алкима. Я зарычал.

— Ты, тварь. За неповиновение… — я задыхался — убью. Марш… в лазарет.

Алкима подпрыгнула на месте. На её лице появился страх, и она метнулась за спины бойцов, проводивших её недоумёнными взглядами. Я с трудом справлялся с гневом. Я дёрнулся, и воины отпустили меня. Спустя годы мне стыдно, что я не сдержался и накричал на неё. Но в тот миг мой разум плохо справлялся с моими эмоциями. У каждого из нас есть моменты в жизни, за которые нам стыдно. Главное — сделать выводы и жить дальше, не зацикливаться на этих моментах.

Именно в этот момент орки атаковали ещё раз. Атака была столь мощна, что наши воины попятились вовнутрь крепости. Линия обороны изогнулась и растянулась. Между воинами образовались большие промежутки. Я и Алкима вынуждены были бежать вместе с воинами, чтобы не быть сметёнными нападающими орками и гоблинами. Капитан бросил в бой резерв. Во главе резерва шёл Раймус. Они просочились сквозь линию второго ряда и вклинились в атакующие порядки противника. Казалось, что Раймуса нельзя остановить. Как вестник смерти он бросился на своих врагов, орудуя двумя мечами сразу. Эти мечи мелькали, словно ураган стали. И вот размазанные полосы металла достигли вражеской плоти. Вот пал один его враг вместе с разрубленным пополам щитом. Кровь фонтаном била из раны на его груди. Пал второй враг. Откатилась в сторону голова гоблина, а его тело мешком осело на землю. Враги пытались попятиться перед этим смертоносным ужасом, но сзади уже напирали другие воины. У них был только один путь — идти вперёд и умирать. И вновь волна орочьих и гоблинских тел поползла вперёд, прямо на размазанную полосу стальных клинков Раймуса. Враги прибывали. Они шли по телам убитых товарищей, оскальзывались на трупах, но продавливали нас вглубь крепости. Мы отступали, оставляя за собой трупы врагов и друзей. Раненые стенали от боли, и их затаптывали сражающиеся бойцы. Нас практически выдавили вовнутрь крепости, когда Раймус пал. Сначала ему в грудь попала стрела. Её черное оперение было как знамя его смерти. Раймус пошатнулся, и в следующий миг орочий топор вклинился в его грудь, прорубив доспехи. Ноги Раймуса подкосились, и он медленно осел на землю, не забыв вонзить свой меч в горло ранившего его орка. Раймус ещё был жив. Что-то перевернулось в моей голове, и я бросился в битву, чтобы защитить своего друга. Орки опешили и замерли, увидев перед собой такого воина, как я. Наверное, я им казался маленьким и тощим, недостойным противником. А может их удивила моя наглость, когда я посмел бросить им вызов. В любом случае они на мгновение растерялись, и этого хватило мне, чтобы изменить ход битвы.