Черный рыцарь Белой королевы

Глава 10

Раздавшееся по громкой связи требование пристегнуть ремни означало, что лайнер вот-вот начнет вход в атмосферу. Аустову пришлось слегка попотеть, прежде чем ему, наконец, удалось отлепить Сью от иллюминатора и усадить в кресле как полагается. Малышка чуть ли не всю дорогу таращилась в окно, несмотря на то, что большую часть времени по ту его сторону простиралась лишь бездонная чернота.

– Уже прилетели?

– Почти.

– У-у-у, так быстро! – курносая мордашка скорчила недовольную гримасу.

– Ты всю дорогу донимала меня своим «ну когда?», «ну когда?», – старик поднял спинку своего кресла и пристегнулся сам, – а теперь недовольна?!

– Мне хотелось поскорее прилететь и увидеть фею, – не моргнув глазом, разъяснила малышка, – но лететь-то можно было и подольше!

– Помотаешься с мое – тебя тошнить начнет от этих скучных и однообразных перелетов…

– Меня – не начнет.

– …и встречи с феей я тебе не обещал.

– Но деда, ты же говорил!

– Ничего такого я не говорил. И, потом, настоящую фею сможет увидеть только хорошая и послушная девочка.

– А я послушная! – Сьюзен выпрямилась в кресле как по стойке «смирно» и положила руки на подлокотники, в результате чего ее локти оказались почти на уровне ушей.

Аустов знал, что это ненадолго, пара минут максимум. Этот крохотный бесенок был органически неспособен усидеть на одном месте. И действительно, как только лайнер мелко затрясся, вгрызаясь в атмосферу, Сью немедленно позабыла обо всем на свете и снова прижалась носом к иллюминатору, глядя на пляшущие за стеклом лиловые языки пламени.

Постепенно мысли госсекретаря вернулись в прежнее русло. Он до сих пор воспринимал все происходящее с ним, словно в полусне, все еще сомневаясь, действительно ли он сидит в лайнере, заходящем на посадку в центральный космопорт Клиссы. Как он мог пуститься в такую авантюру!

Решение далось ему непросто, но, приняв его, Аустов внезапно обнаружил, что на пути к его реализации возникает масса больших и малых трудностей. И самой главной проблемой оказался острый дефицит информации. Только на то, чтобы выяснить, каким образом можно добраться до Клиссы, у него ушел почти целый день!

Дело тут было не в запретах или неких ограничениях, просто Клиссу словно вычеркнули из информационного поля. На новостных лентах пестрели сообщения со всех концов Республики и с прочих миров Галактики, но среди них – ни одного с Клиссы. Словно там и не происходило ничего, или же планеты с таким названием не существовало вовсе. Ее и раньше-то не особо жаловали, а после памятного визита Руорна руководство Республики вообще наглухо перекрыло информационный поток с этого мира, оберегая впечатлительные умы сограждан от всего, что не укладывалось в привычные рамки.

Аустову пришлось собирать нужные сведения буквально по крупицам. Регулярные рейсы на Клиссу совершала только одна компания, базировавшаяся на территории Конфедерации, и сесть на ее лайнер можно было лишь на Новой Ямайке, славившейся своими курортами. В итоге Аустов решил там и провести свой отпуск, чтобы попутно, если повезет, слетать на Клиссу. Он не стал никого посвящать в свои планы, логично рассудив, что руководство их вряд ли одобрит.

Прибыв на курорт, он совершил второе неприятное открытие, заключавшееся в полном отсутствии билетов на все ближайшие рейсы. Аустов никак не ожидал подобного сюрприза от направления, казавшегося ему совершенно непопулярным. Ситуацию спасло лишь то, что Священная Канцелярия Клиссы на каждом рейсе всегда бронировала пару мест для своих нужд, и которыми он смог воспользоваться. Только теперь госсекретарь, ранее вращавшийся исключительно во внутренних вопросах Республики, начал потихоньку догадываться, насколько сильно заблуждался насчет Клиссы, Сиарны и всего, что было с этими понятиями связано.

То, насколько сильным оказалось влияние этой планеты среди миров Конфедерации, и насколько глухой барьер воздвигли для нее власти Республики, наводило на занятные мысли. Выходило, что в правительстве откровенно боялись Клиссы и ее растущей популярности, поскольку не имели ни малейшего понятия, как с этим бороться.

Однако, Новая Ямайка хоть формально и являлась членом Республики, весьма фривольно относилась к соблюдению установленных в ней правил игры, что позволяло, в частности, открыто говорить о вещах, считающихся в метрополии предосудительными или даже запретными.

По соседству с офисом авиакомпании располагалось турагентство «Белый свет», логотип которого, выполненный в виде паука с длинными тонкими лапами, обнимающими некую планету, недвусмысленно намекал, куда именно они отправляют туристов. И здесь Аустов смог заполнить некоторые пробелы в своих познаниях, а заодно пообщаться с людьми, называвшими Сиарну своей матерью и считавшие Клиссу своим вторым домом.

Один из них, грузный, солидный мужчина, являвшийся техническим директором крупной фирмы, специализирующейся на производстве высокоточных станков и оборудования для программируемого синтеза, сидел сейчас через проход от Аустова и ожидал посадки с явным нетерпением. Он курировал строительство нового завода, которое его компания осуществляла на Клиссе по Священному Договору. Но, несмотря на то, что все работы им приходилось оплачивать фактически из собственного кармана, директор был исключительно доволен таким поворотом дел.

– Мы были одними из первых, кто получил Благословение на такое крупное и сложное производство! – рассказывал он, с благоговением и гордостью продемонстрировав Аустову икону Сиарны в своем бумажнике. – Это случилось четыре года назад, а сейчас мы вообще закрыли оба завода, которые находились на республиканских планетах, а все остальные площадки в Конфедерации получили Печать Сиарны и работают так, что конкуренты только пыль глотают. Наш новый завод – лишь малая часть нашей благодарности Светлой Госпоже!

И подобных историй Аустов за прошедшие несколько дней успел выслушать множество. Практически любой из тех, кто сидел сейчас в салоне лайнера мог рассказать свою. Клисса медленно, но верно завоевывала умы и сердца людей. Она переманивала их на свою сторону, предлагая честное и взаимовыгодное сотрудничество, что привязывало куда сильнее, нежели страх и принуждение, которыми свои подчиненные миры удерживала Республика.

Госсекретарь огляделся. Он вполне мог считаться завсегдатаем межпланетных рейсов, а потому с одного взгляда мог отличить тех, кто летел в чужие края, от возвращающихся из вояжа. По блеску глаз, по интонациям, по наклону головы, по тому, что и как они рассовывают по сумкам в последние минуты перед посадкой – чутье его еще ни разу не подводило. Вот только сегодня интуиция вдруг забарахлила.

Это казалось удивительным, но заполнявшую лайнер разношерстную публику, собравшуюся здесь со всех концов Галактики, отличала одна общая черта – все они летели домой.

* * *

Руорн предполагал, что к концу дня, до предела насыщенного различными мероприятиями, госсекретарь будет валиться с ног от усталости, но, как он к старику ни присматривался, так и не смог разглядеть никаких признаков утомления. Видимо, Аустов был настолько опытным политиком, что на любом официальном мероприятии чувствовал себя как рыба в воде.

По сравнению с его суматошной подготовкой, сам визит проходил на удивление гладко и спокойно. Поначалу Советник опасался определенных неловкостей, которые могли возникнуть в общении Аустова с другими Служителями, поскольку те страдали довольно своеобразным восприятием простых людей, но все обошлось. То ли этому способствовал тот факт, что визит проходил под Благословением самой Сиарны, то ли причиной являлся почтенный возраст и острый ум самого Аустова, который мгновенно находил общий язык с любой аудиторией, но Служители воспринимали его как равного.

В центральном храме столицы – Храме Света он терпеливо отстоял всю службу от начала до конца, после которой еще почти часа два упражнялся со Жрицами в сравнительной теологии. В конце концов, он заявил, что пока все же останется безбожником, но к культу Сиарны, в отличие от некоторых других религий, у него никаких претензий нет.

В Интернате Аустов прочитал пространную лекцию об истории и государственном устройстве Республики. Поскольку данные дисциплины и так входили в обязательную программу обучения, то свое выступление он сосредоточило на малоизвестных моментах и тонкостях, представляя, таким образом, взгляд на Республику изнутри. Ответы на бесконечные вопросы кадетов и преподавательского состава затянулись далеко за полночь.

Сьюзен целый день находилась на попечении Сестры Кьюси, имевшей богатый опыт общения с детьми в интернатах и приютах, а потому легко поладившей с маленькой и озорной девочкой. Когда Руорн, наконец, проводил Аустова в отведенные ему в крыле Служителей роскошные покои, та уже спала крепким сном.

– Зоопарк, аттракционы, бассейн, – пояснила Кьюси, – умоталась малышка. Но ничего, завтра она будет как новенькая.

– Ладно, нам пора, – Руорн, вслед за Жрицей направился к выходу. – Если Вам что-нибудь понадобится, то я буду в соседней комнате.

– Не стоит беспокойства, Советник, – отмахнулся Аустов. – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи! – уже закрывая дверь, Советник обернулся. Вид освещенного неверным светом ночника седовласого госсекретаря, заботливо укрывающего одеялом разметавшуюся по кровати крохотную фигурку, надолго врезался ему в память.

«Маленький человечек – ключ к великим свершениям!» Странно, прежде Руорн не испытывал никаких сомнений или угрызений совести, принимая те или иные решения, которые подчас ломали людские судьбы. Если ситуация того требовала, то для колебаний в его сердце не оставалось места. Но после того как он несколько дней побыл в шкуре смертного, к нему вернулись давно забытые эмоции, которые теперь вызывали неприятный зуд где-то глубоко внутри. Мысль о том, что он собирается использовать малышку в качестве рычага для воздействия на ее деда, неизменно портила ему настроение. Раньше подобных приступов рефлексии он за собой не замечал.

На следующий день с утра намечалось посещение Центрального Музея. Вообще, любой уважающий себя город, страна, тем более, планета, просто обязаны иметь музей, рассказывающий об их собственной истории. И Клисса не являлась исключением. Вот только ее экспозицию от прочих отличал один нюанс, на который по невнимательности можно было и не обратить внимания.

Часть экспозиции, описывавшая последние сорок лет, по своему содержанию оказывалась эквивалентна нескольким векам в любом другом музее. В ее начале на витрине стоял деревянный плуг, а в конце – интерактивный макет новейшего ракетного двигателя собственной разработки. И должного эффекта данная ретроспектива достигала, только когда посетители не ленились читать пояснительные таблички.

Аустов их изучал очень внимательно, но вот Сью… К полудню от бесконечных вопросов и комментариев бесенка с короткими светлыми волосиками у Руорна уже начала гудеть голова. Он не имел опыта общения с маленькими детьми, и то, как Первой Танцовщице удается сохранять спокойствие и доброжелательность, казалось ему совершенно непостижимым. Судя по тому, что и сам Аустов не обращал на поведение своей внучки особого внимания, такое ее состояние являлось, по-видимому, нормой.