Черный рыцарь Белой королевы

Глава 3

Шум, гам и крики толпы остались за толстыми дверями лимузина, позволив Руорну немного перевести дух. Закрыв глаза, он откинулся на спинку сиденья, и только рябь, пробегавшая время от времени по его лицу, выдавала бушевавшие в нем эмоции. Дома любой смертный, осмелившийся без позволения заговорить с ним, вполне мог заработать пару месяцев исправительных работ, а здесь они над ним насмехались! Они запятнали своим глумливым неверием имя Госпожи! Даже для Верховного Советника, славившегося своей выдержкой и самообладанием, вытерпеть такое оказалось крайне непросто.

– Не терзайтесь так, мой господин, – постаралась успокоить его сидевшая напротив телохранительница, – оставьте грязь свиньям…

– … а жемчуга – праведникам, – закончил Руорн и посмотрел на девушку, – не беспокойся, Оди, я в порядке.

– Когда-нибудь я доберусь до этой мерзавки Жео и выпущу ей кишки!

Вид разгневанной Одэзи невольно вызвал у Руорна улыбку. В строгом брючном костюме, при галстуке и с аккуратно подобранными длинными черными волосами она выглядела как грозная автоматическая винтовка в гламурном бархатном футляре со стразами. В сравнении с традиционным форменным плащом Жрицы и тугой косой до пояса ее нынешний наряд выглядел несколько карикатурно, но это не мешало ей одним взглядом гонять по телестудии местных охранников. Инстинкты не обманешь.

– Не горячись так. В конце концов, Жэо несвободна в своих речах и поступках, – Советник хмыкнул. – Как раз в ней-то я ощущал сомнение.

– Вот уж не сказала бы! Она не упускала ни единого шанса, чтобы унизить и вас, и саму Сиарну!

– Из-за кулис, возможно, не так хорошо видно, да и в профессионализме ей не откажешь. Но это неважно, – Руорн тряхнул головой, отметая в сторону неприятные воспоминания. – В конце концов, моей главной целью являлась не она и даже не зрители, а госсекретарь.

– Аустов? Да он за всю передачу и десяти слов не сказал! Чего вы рассчитывали от него добиться? Ведь на переговорах вы с ним и так уже обсудили все, что только можно.

Столь открытое сомнение в компетентности Верховного Советника являлось серьезным проступком, но Одэзи была одной из немногих, кому Руорн прощал нарушение субординации, и общение с которыми не требовало сухого официального тона, оставлявшего на языке ноющие мозоли.

– Не совсем так. Формат официальных переговоров налагает определенные рамки на круг обсуждаемых вопросов. А если бы я умышленно попытался бы перевести беседу на нужную мне тему, то это не осталось бы незамеченным. Провернуть подобное на передаче у Кэти куда проще.

– И поэтому вы согласились принять участие в ее вульгарном шоу?

– Именно.

– Ваш план удался?

– Время покажет, – взмахом руки Руорн дал понять, что эта тема закрыта. – Какие успехи у Шима?

– М-м-м, скромные, мой господин, – когда Одэзи вспоминала о протоколе, это означало, что дела действительно плохи, – не было подписано ни одного документа из Основного пакета. Только мелочевка всякая.

– Как и следовало ожидать.

– Прошу простить мою дерзость, но, быть может, не стоило включать Шимаэла в состав делегации?

– Это почему же? – Руорн приподнял бровь. – Фигурой не вышел?

Дипломат из Шимаэла и впрямь был неважный. Бледный и тощий, как студент-второкурсник, Шимаэл совершенно не походил на облеченного колоссальной властью Старшего Советника Сиарны. А общение с ним порой требовало от собеседников невероятного терпения и предельной концентрации внимания. Заточенный в его неказистом теле ум больше походил на живой компьютер, играючи справлявшийся со сложнейшими математическими и аналитическими задачами. Говорил он всегда по делу, вот только крайне неохотно опускался до разжевывания деталей. И простым людям, постоянно отстававшим от его выкладок на несколько шагов, то и дело приходилось Шимаэла останавливать и требовать более подробных разъяснений. А он этого крайне не любил, и делал все возможное, чтобы донести до окружающих свое недовольство.

Не сахар, одним словом.

Но все равно, выгоды, которые нес его интеллект и его рвение, многократно перевешивали все сопутствующие издержки, делая Шимаэла идеальным Слугой Знаний. Все вопросы долгосрочного планирования, составления прогнозов, а также верификация ответственных строительных и инженерных проектов лежали на нескладных плечах Советника. На любых переговорах, затрагивающих экономические темы, Руорн всегда держал Шимаэла под рукой, поскольку тот был способен убедить любого скептика, используя для этого только голые цифры. А визит в столицу Республики как раз и отличался обилием подобных обсуждений. Более того, Руорн рассчитывал, что, в случае успеха, именно Шим станет послом Клиссы на Эзоне. Дитя двух цивилизаций, он идеально подходил для этого поста.

– Я не это имела в виду! – поспешила объясниться Жрица. – Просто мне кажется, что в Республике многие воспринимают его как перебежчика, как предателя.

– При решении вопросов такого масштаба, подобные мелочи не играют роли. Тем более что поколение, считавшее Шима изменником, уже сошло со сцены. Сейчас политику определяют другие люди. Как-никак, уже сорок лет прошло.

– Думаю, вы правы, мой господин, хотя утешает это слабо.

– Ты только ему этого не говори, а то у Шима, небось, и без того на душе мерзопакостно. Мы с ним, похоже, даже никакого утешительного приза не получим.

– Но вы сделали все, что могли! – с пылом воскликнула Одэзи. От Руорна не укрылось, как дрогнула ее рука, собираясь утешающе к нему прикоснуться, но дисциплина оказалась сильнее.

– А должен был сделать больше, – Руорн отвернулся, задумчиво глядя в окно на проплывающие мимо улицы. – Когда будем в отеле, занеси мне папку с документами. Надо кой-какие бумажки подписать.

* * *

Поднявшийся к вечеру ветер громко хлопал развевающимися на флагштоках полотнищами, трепал седые волосы Аустова и милостиво относил в сторону грохот военного оркестра, игравшего гимн Республики. Визит на Эзон подошел к концу, и Руорн даже не пытался скрыть тот факт, что очень рад этому обстоятельству.

Все сегодняшние официальные мероприятия отличала одна общая черта: фантастическая, невероятная в своей абсолютности бессмысленность. Протокольные встречи, натянутые на лица пустые улыбки, от коих уже начинало сводить скулы, дежурные слова и речи, составленные по единому шаблону.

В первые дни визита все разговоры носили осторожно-нейтральный характер, старательно избегая конкретики и четкости формулировок. Никто ничего не обещал, но все оформлялось исключительно вежливо и максимально завуалировано, старательно обходя острые углы. Однако публичная расправа, учиненная Кэти Жэо в прямом эфире, все расставила по своим местам.

Сигнал, который несли в себе «Высокие материи», инстинктивно поняли все чиновники до единого. Клисса была переведена в ранг третьесортного мира, и теперь ничто не мешало очередному министру прислать на переговоры вместо себя своего заместителя, который мог даже не знать, с кем именно ему предстоит встреча. А передовицы новостных изданий словно соревновались между собой в язвительности заголовков и оригинальности карикатур.

Итог четырех дней переговоров выражался одним коротким словом: провал.

Руорн нисколько не сомневался, что откажись он участвовать в «Высоких материях», результат не изменился бы ни на йоту, но тогда хотя бы оставалась надежда, что все детали останутся за дверьми кабинетов. А вчера вечером он сам вынес свой позор на всеобщее обозрение. Теперь его полное дипломатическое поражение стало очевидным для всей Республики и даже за ее пределами.

Литавры самодовольно лязгнули в последний раз. Церемония проводов подошла к концу.

– Жаль, конечно, что все получилось не совсем так, как хотелось, – со вздохом заговорил Аустов, повернувшись к Верховному Советнику, – но, я думаю, вы, в конце концов, с этой задачей справитесь. Видимо, должно все-таки пройти определенное время.

– Видимо да, – кивнул Руорн. – Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Также я надеюсь на то, что вы, господин госсекретарь, скрасите мое ожидание.

Он протянул руку, и подступивший к нему Шимаэл вложил в нее лист бумаги.

– Я приглашаю вас посетить Клиссу. Поскольку мы не являемся членом Республики, то я могу предложить вам только частный визит, своего рода турпоездку. У вас ведь случается отпуск хотя бы изредка?

– Да, конечно! – старик даже слегка растерялся. – И я, честно говоря, еще не думал, чем его занять.

– Вот я и облегчу вам задачу, – Руорн протянул Аустову листок. – Это официальное Приглашение от имени самой Сиарны. Не стоит им пренебрегать. Боги не так уж часто выражают желание лично пообщаться с кем-то из смертных.

Тот осторожно взял Приглашение двумя руками и пробежал глазами по тексту.

Текст, напечатанный на стандартном бланке, заверяла серебристая печать Священной Канцелярии. Однако само Приглашение исходило непосредственно от Сиарны, что являлось непростительным самоуправством со стороны Руорна. Богам не пристало опускаться до заискивания перед язычниками. По возвращении домой, Советника ожидали серьезные неприятности, но давать обратный ход было уже поздно. Он принял решение, прекрасно зная о неизбежной ответственности за свою дерзость.

– Вы прямо-таки не оставляете мне выбора! – крякнул Аустов.

– Добро пожаловать в диктатуру теократии, – усмехнулся Советник. – Можете взять кого-нибудь с собой, если хотите.

– Думаю, Сью была бы в восторге. Она обожает путешествия!

– Сью? Это ваша внучка, если не ошибаюсь? Буду рад познакомиться. Не откладывайте в долгий ящик, хорошо?

– Я обязательно постараюсь выцарапать день-два еще до конца этого года.

– В таком случае, до скорой, я надеюсь, встречи! – Советник протянул ему помеченную узором руку, хотя Служителям и запрещалось панибратствовать с простолюдинами.

– До встречи! – рукопожатие Аустова оказалось крепким и странным образом успокаивающим.

Руорн повернулся и, сопровождаемый Шимаэлом, зашагал по красной ковровой дорожке к кораблю.

Что ни говори, но тут эта чертовка, Жэо, попала в самую точку – для перелетов они действительно использовали списанный военный транспорт, отремонтированный и переделанный под пассажирские перевозки. И пусть внутри по богатству отделки он теперь мог поспорить со многими шикарными яхтами, его внешний вид упорно напоминал Руорну распухший от заполняющего его барахла чемодан с ушами. Назвать это чудище «Пером света» мог только умалишенный.

Черный борт корабля украшал огромный серебристый герб Сиарны – изящное женское лицо в обрамлении волос, сплетающихся в тонкую паутину. И сегодня в его глазах, смотревших на Руорна из-под полуопущенных век, явственно читался нешуточный гнев.

* * *

По рядам почетного караула прошло еле заметное шевеление, когда на летное поле, словно плывя в поднимающемся над раскаленным бетоном мареве, выехали два черных лимузина. Солнце сверкало на полированных боках машин, отбрасывая слепящие блики и переливаясь на серебристых гербах. Две ладони, обнимающие язык пламени – знак Служителей Сиарны.