Дао Дзэ Дун

— Значит, все президенты и правительства тоже виртуальны? — уже без всякого удивления спросил Страхов. — Ну, это можно было давно предполагать.

— Не совсем, — загадочно улыбнулась Дрозофила. — Все гораздо интересней. Это самый секретный Отдел Sotechso.

— Вот это меня и пугает больше всего — то, что вы так легко открываете мне свои секреты, — заметил Страхов. — За это обычно приходится дорого платить.

— Просто мы уже давно считаем тебя своим, — доверительно пояснила Дрозофила. — Причем аутсорсером очень высокого уровня. Возможно, сам того не осознавая, ты уже имеешь способности супераутсорсера… И теперь мы просто вводим тебя в курс дела, а заодно и сами проверяем, на что ты на базовом уровне способен. Ты сыт?

— Еще как! — сказал Страхов.

Он опять ненавязчиво пропустил Дрозофилу вперед, она не упиралась, хотя улыбкой намекнула, что маневр ей понятен.

Теперь они спускались на эскалаторе и спускались довольно долго, оставив выше и «станцию «Комсомольская», и еще какой-то более глубокий уровень.

Наконец, Дрозофила вывела его на уровень, который выглядел, как самая натуральная станция метро с тремя платформами и, соответственно, четырьмя параллельными путями. Никаких архитектурных украшательств тут не было — просто нормальная функциональная подземка.

Над каждым из тоннелей висели большие информационные панно, каких Страхов в старом метро, уже выведенным из городской инфраструктуры и получившем музейный статус, никогда не видел. Примерно такие висят на железнодорожных вокзалах и в аэропортах.

Информация над тремя из четырех путей, была Страхову совершенно непонятна. На панно были указаны только какие-то «блоки» с трехзначными номерами. Только над одним были указаны условно понятные пункты назначения — Шанхай, Сингапур, Бангалор, Аден — и время то ли отправления, то ли прибытия.

— Там — «короткое» метро, — указала Дрозофила на другие пути. — Можно сказать, областное. А здесь — «длинное». Азиатское направление. Наш скоро.

Вдруг — с холодной волной по телу — Страхов осознал, что не надел своих часов… и даже ни разу не подносил к глазам запястье… Неужто и впрямь адаптировался?! Ведь было похоже, что у аутов со временем какие-то иные отношения…

— Две минуты, — сообщила Дрозофила, заметив на лице Страхова легкую растерянность. — Ты ведь был в Шанхае, когда подбирал кадры для своей фирмы?..

— В Шанхае, — как-то совсем потерялся Страхов.

Нет, с адаптацией пока не все ладилось. Он встряхнулся, и только сейчас догадавшись, что они и впрямь едут на метро в настоящий город Шанхай! Он слышал в своем мире о «длинном» и «коротком» метро аутов, но чтобы — прямые линии от Москвы до Шанхая или Сингапура!.. Об этом даже слухов не было.

— Бывал, — кивнул он.

«Тридцать шесть секунд», — подсказал ему включившийся внутренний счетчик, натренированный в корпоративных маневрах.

Поезд с двадцатиметровой скошенной к носу от конца до начала кабиной подошел через 36 секунд. Весь состав из десяти вагонов был расписан, призванный изображать ненавистного Страхову китайского дракона с оранжевой чешуей и алым гребнем.

Им предстояло быть поглощенными драконом — вполне прямолинейная символика.

Пассажиров было немного, не больше дюжины — фактически по одному на каждый вагон.

Они вошли.

Интерьер напоминал салон бизнес-класса в самолете — широкие удобные кресла, экраны, мини-бар и все такое.

— Садись у окошка, — ехидно улыбнулась Дрозофила. — Посмотришь красивые пейзажи.

— Думаешь, сбегу? — подначил ее, в свою очередь, Страхов.

— А разве ты об этом еще не мечтаешь?! — весело удивилась Дрозофила.

«Ну вот! — подумал Страхов. — Другого выхода они мне и не оставили… Так?»

— Скажи, а здесь час-пик, вообще, бывает? — спросил он ее, когда они устроились.

— Будет, если случится что-нибудь серьезное и где-нибудь потребуется подкрепление, — сказала Дрозофила.

Страхов кивнул, решив не пытать о подробностях…

— У тебя есть план, чем заняться эти полтора часа, пока мы будем в пути? — неясно намекнула Дрозофила.

Никак Страхов не мог адаптироваться!

— Что, до Шанхая всего полтора часа?! — опять удивился он.

— А что, долго? — не поняла Дрозофила.

— Ну, мы там… у себя… такое даже представить не можем. Под землей. За полтора часа. От Москвы до Шанхая?!

— У нас технологии развиваются быстрее… — просто, без всякой горделивости, ответила Дрозофила. — Новое поколение земснарядов, новые системы. Сейчас по договору с Icenture строится прямая линия Москва-Лос-Анджелес. Ее «Горячей» назвали. Это на случай каких-либо глобальных чрезвычайных ситуаций. Новые тоннели и поезда выдерживают землетрясения любой силы… Лекцию продолжаем?

— Дозировано… — с усмешкой попросил Страхов.

Панно над выходом в тамбур отсчитывало предстартовое время.

— Пристегнись, — сказала Дрозофила. — Вначале прижмет немного… Холодная вода, лед — в правом подлокотнике.

Ремни здесь были, как в машине, через плечо — наискось.

Обратный отсчет кончился и погас на «нуле». Состав тронулся очень мягко, почти неощутимо, но уже через несколько секунд Страхова вежливо вдавило в спинку, и еще с полминуты дышать ему было неудобно. Потом дискомфорт ушел. Дрозофила первой облегченно вздохнула и отстегнулась, Страхов последовал ее примеру.

Она сдвинула крышку-жалюзи на подлокотнике и залпом опорожнила половину пластикового стаканчика.

Страхов не обратил бы на это внимание, если бы она сразу следом не опрокинула другой прозрачный стаканчик — с соком, по цвету похожим на апельсиновый. Потом из пола по ее команде поднялся мини-бар, и она достала из фруктового отдела самое крупное яблоко.

На Страхова слегка пахнуло водкой. Очень хорошей, но — водкой!

«Открытия продолжаются…» — подумал Страхов.

Прожевав кусок, Дрозофила снова вытащила прозрачный стаканчик, граммов на пятьдесят заполненный не менее прозрачной жидкостью.

— Ты что, тихушница? — не выдержал Страхов.

— Что? — заморгала Дрозофила блестящими глазами.

— Всегда в одиночку давишь?

Она оставила стаканчик, откинула спинку и откинулась сама.

— Извини, — сказала, выдержав паузу. — Привыкла к одиночеству… Мне сейчас нужно немного крепкого.

— А за компанию? — с напускной обидой протянул Страхов.

— Тебе пока не стоит, — не поворачивая к нему головы, серьезно ответила Дрозофила. — Потерпи до вечера. Еще один тест будет… Там нужно внимание… Можешь заказать сухого или пива. В подлокотнике меню.

Он сдвинул крышку. Электронная панель меню предлагала — Страхов подвигал пальцем по сенсору — полсотни вин, указанных по сортам, составу купажей и крепости, и столько же сортов пива под четырехзначными номерами.

— Первая цифра — район сбора сырья, потом плотность и крепость, — пояснила Дрозофила. — Если полегче, бери в пределах тысячи, это вроде старых немецких драфтов.

— А чешские?

— С трех до четырех тысяч… Только не увлекайся. Все-таки важный тест. От него много зависит.

Страхов набрал наугад.

— Тесты… тесты… — вздохнул он, пока наполнялся высокий бокал. — Я не могу отделаться от ощущения, что меня просто сделали заложником, как в старые времена… Что меня просто похитили для каких-то неизвестных целей и пудрят мозги. Меня-то не спросили. Мои права нарушены. В общем, акция явно противозаконная, и ООН об этом… как я подозреваю, ничего не знает.

— И я не знаю, — дернула плечиками Дрозофила. — Может, так оно и есть. Равновесие держат ауты. И не все можно объяснить ООН.

Она повернула к нему голову. Глаза ее были куда добрее, чем обычно, больше и немного косые… Но говорила она очень четко, как не в одном глазу.

— Ты подошел вплотную к границе Равновесия, ты уже способен воздействовать на него… Ты ведь этого отрицать не можешь?

— Наверно, не могу, — признал Страхов.

— И ты имел… нет, и-ме-ешь осознанное желание воздействовать на него, так? — Интонация была отчетливо прокурорская.

— Вопрос «как»… — уклончиво ответил Страхов, стараясь смотреть прямо в слегка разъезжающиеся зрачки Дрозофилы, даже шею заломило.

— Какое совпадение! — картинно всплеснула руками Дрозофила. — И он еще чем-то не доволен!.. Именно над этим твоим чертовым «как» теперь и ломают головы серьезные люди, разве не ясно?

Страхов скривил дурацкую гримасу.

— «Противозаконно»… Пока разобрались бы с бюрократией и твоими правами, могло быть уже поздно… — На последнем слове Дрозофила сделала апокалипсическое ударение. — Может, энигму упустили только из-за того, что не успели вовремя все согласовать и все подвести под законные основания…

У Страхова по спине пробежал холодок.

— Что… кого-то… вроде меня… что, просто упустили тогда?..

О том, что Равновесие… и, вообще, реальность нового мира может быть настолько хрупкой, он еще не думал. Никогда еще не допускал, что край пропасти может быть так близок.

Дрозофила отвернулась.

— Хотела бы и я знать об этом… Может, и больше тебя… Хотела бы я знать кто… — Она вздохнула тяжело и — о, чудо! — сняла свою китайскую фуражку, оставшись эдаким взъерошенным чертиком.

Страхов решил сдержать улыбку.

Со спинки переднего кресла опустился столик, Дрозофила положила на него фуражку. Рядом, как будто в специально сделанную для этого, выемку — опустила свое яблоко. И… опрокинула еще пятьдесят грамм, запив их соком.

Страхов спохватился и вынул из подлокотника свое пиво, отхлебнул. Отличное, другого и ожидалось!

Дрозофила мило шмыгнула остреньким носом и сказала уже довольно и примирительно:

— Вот меня тоже, считай, украли — и ничего, я неплохо себя чувствую… И никому до этого дела нет.

Она ожидала вопроса, но не дождалась. Страхов выдержал паузу.

Тогда она всем телом, полулежа в кресле, повернулась к Страхову и сказала:

— Все, я готова.

Страхов внутренне собрался и пока остался сидеть, как сидел:

— Я тут не местный, порядков не знаю. Ты уж предупреди…

— Я буду вербализовать, — сказала Дрозофила и положила ему руку на предплечье.

Страхов взял пиво в другую руку.

— Тебе ведь интересно, почему я отличаюсь от других аутов, и, вообще, почему это меня к тебе приставили?

— Я даже не надеялся узнать это, — искренне обрадовался Страхов, хотя, конечно, оставил в сознании маячок недоверия — мало ли, чем она его сейчас загрузит, и где правда, а где нет.

Но, демонстрируя доверие, он повернулся к ней так, чтобы получилась симметрия тел, а разговор — максимально уютным и доверительным.

— Вот и хорошо, — расплывчато, слегка хмельно улыбнулась Дрозофила. — Для тебя это, считай, еще один тест, а для меня… Мне просто надо вербализовать иногда, ты же сам врач, знаешь.

Страхов кивнул — врачом он, считай, был, — и пожалел Дрозофилу, видя, что она жутко одинока в своей свободе разгуливать по миру в старинной китайской форме.

— Заодно и время пройдет. Для разнообразия надо еще кому-то в жилетку поплакаться. Не одной же королеве… — шепотом пробормотала Дрозофила.

— А это кто, королева? — понадеялся Страхов на пьяную утечку, но зря.