Черный рыцарь Белой королевы

«Смерть! Смерть! Убей! Убей!»

С парадной лестницы за ее спиной донеслись крики и топот ног, но Одэзи даже не шевельнулась, в ее ушах уже звучал совсем другой хор голосов, которые требовали, приказывали, повелевали:

«Смерть! Смерть! Убей! Убей!»

Зов этот нарастал, превратившись в оглушительный грохот, от которого вздрагивало тело, и судороги пробегали по рукам и ногам. Нестерпимый зуд охватил все мышцы, истязая их неудержимым желанием сорваться с места и рвать воздух до тугого свиста. Одэзи стиснула зубы, заставляя себя терпеть и ждать, когда Танец поглотит ее полностью, когда его исполнению уже не будут мешать остатки ее личности.

«Сме-е-ерть!!! Убе-е-ей!!!»

Солдаты с винтовками наперевес ворвались в распахнутые двери и что-то закричали. Скорее всего, они велели девушке лечь на пол или что-то в этом роде, но Одэзи их уже не слышала. Ее больше не существовало. Остался только Танец.

«УБЕЙ!!!»

Навстречу Руорну выскочили двое охранников, и он чертыхнулся, спешно соображая, как ему поступить, но в это мгновение ему в спину будто ударила неведомая сила, бросив на пол и согнув в бараний рог. Он зажал ладонями уши, по которым колотили два тяжелых молота леденящего кровь ритма, и зашептал слова охранительной молитвы. Краем глаза он видел, как точно так же скрутило и несчастных охранников. Бедолаги корчились в судорогах, хватаясь скрюченными пальцами за горло, но тщетно. Теперь уже ничто не могло им помочь. Он зажмурил глаза.

Внезапный грохот выстрелов оглушил Возчева. От неожиданности едва не выронил рацию. Шум, крики, стрельба – все это, сжатое и сплюснутое до размеров маленького, закрытого пластиковой решеткой динамика, яростно шипело и верещало у него в руке.

– Барсук-1, барсук-1! – закричал полковник. – Что происходит?!

– Они… здесь! – задыхаясь, ответил кто-то на другом конце.

– Кто, кто? – Возчев затряс черную коробочку, словно выколачивая из нее признание.

– Точно не знаю, похоже, что Советник Руорн и с ним еще кто-то, девчонка вроде.

– Девчонка?! Жрица, что ли?!

– Откуда мне знать… Айв, назад! Назад, идиот, я прикрываю! – все потонуло в треске выстрелов из винтовки и пронзительном звоне гильз, сменившихся тяжелым дыханием и топотом ног.

Возчев выскочил из домика охраны и, бросив короткий взгляд в сторону жилых корпусов пансионата, откуда доносились приглушенные звуки перестрелки, и закричал, обращаясь на своих обеспокоенно переминающихся солдат:

– Что стоите, болваны?! Гоните туда и помогите ребятам! – полковник повернулся к бронетранспортеру. – И вы тоже, не стойте как памятник! Поехали уже!

Услышав за спиной шум, он обернулся и увидел, как ожидавший за шлагбаумом Секретарь посольства нырнул в свой черный лимузин, который немедленно дал задний ход и рванул за поворот. Теперь стало абсолютно очевидно, что он всего лишь отвлекал на себя внимание охраны, облегчая Советнику проникновение на объект. Проклятье! Возчев снова схватился за рацию.

– Что у вас там происходит, черт подери?! – его голос окрасился странными модуляциями, балансируя между яростью и истерикой. – Где Локано? Он цел?

– Неизвестно, – отозвался уже другой, задыхающийся голос. – Руорн вроде бы на втором этаже, а мы застряли в центральном холле. Тут буянит эта ведьма!

– Вы что, целой ротой не можете справиться с какой-то монашкой?! Что она там делает?!

– Будь я проклят, если знаю! – щелкнул передернутый затвор. – Она как будто… танцует! То исчезает, то появляется тут, там… мы не можем в нее попасть! А ребята один за другим просто падают замертво и уже не поднимаются… Макс! Ты что, с ума сошел?! О, Господи!!! – снова загрохотала винтовка, но быстро смолкла. Послышался непонятный шум, потом кто-то не то крякнул, не то кашлянул. С лязгом упало что-то металлическое.

– Барсук-1, вы меня слышите? Барсук-1, ответьте! – закричал полковник, прижав рацию к самому рту, хотя уже понимал, что ответа не дождется.

Из динамика доносились все новые и новые очереди и крики. Возчев вслушивался в них, пытаясь понять, как развивается вышедшая из-под контроля ситуация. Но, чем внимательнее он слушал, тем сильнее становилось ощущение, что в грохоте выстрелов и разрывов гранат прослеживается некая закономерность, какая-то жуткая и безумная гармония. Все подчинялось странному ритму, словно невидимый дирижер руководил всем этим дьявольским оркестром, своей палочкой указывая, кому и когда нажимать на курок, и когда чья очередь издавать свой предсмертный крик.

Волосы зашевелились у Возчева на затылке. Выронив рацию, он попятился, зажимая уши руками и хватая ртом воздух, но мечущееся то вверх, то вниз безумное стаккато Смерти продолжало колотить его мозг раскаленной кувалдой. Уже немолодое сердце полковника скакало в груди в такт этой бешеной пляске. Ритм все нарастал, спиралью наматывая на себя все новые и новые партии автоматных очередей и человеческих воплей. В тот момент, когда это жуткое крещендо достигло максимума, сольным аккордом загрохотала автоматическая пушка бронетранспортера. В приступе паники стрелок просто поливал снарядами окна первого этажа, не разбираясь, где враги, а где свои. Тучи пыли и дыма окутали место действия, скрыв от посторонних глаз его развязку.

Канонада внезапно оборвалась, и вместе с ней оборвалось что-то и в груди полковника. В глазах у Возчева потемнело, и он рухнул на землю.

Эхо последнего выстрела заметалось по необъятному холлу, между изрешеченных колонн, разбитых кадок с цветами и россыпей осколков стекла. Обшарив все закоулки, оно метнулось вниз, к застывшей посреди фойе фигуре. Словно повернутая вспять ударная волна, что-то невидимое, бледная размытая тень, в одно неуловимое мгновение схлопнулась, нырнув назад, в коленопреклоненную Жрицу. Танец закончился.

Одэзи сдавленно вскрикнула и повалилась вперед, уткнувшись лбом в пол. Все ее тело пронзила резкая боль, словно его сначала разорвали на тысячу кусочков, а потом слепили обратно, забыв вколоть болеутоляющее. Девушка застонала.

Чьи-то руки обхватили ее, крепко обняв и прижав к груди.

– Все в порядке, Оди, – зашептал ей в ухо голос Руорна. – Все уже кончено.

– Еще не все, – помотала головой Одэзи. – Я еще должна выполнить свою миссию.

– У тебя все получится.

– Надеюсь, вот только я… – юная Жрица всхлипнула, – я… боюсь.

– Чего?

– Боюсь открыть глаза, боюсь увидеть, что я натворила, – опасаясь, что Советник превратно истолкует ее слова, девушка торопливо заговорила дальше. – Я видела самые разные лики Смерти, и многие из них были написаны моей рукой, но я всегда убивала осознанно, с ясным пониманием, ради чего я это делаю. Но здесь… здесь все не так. Эти убийства сотворены моими руками, но помимо моей воли. Их совершил Танец, который я вызвала из небытия. Этот грех останется на мне навечно.

– В том нет твоей вины. Да и выбора нам особого не оставалось.

– Этот Танец должен навечно оставаться взаперти, а я его выпустила, – Одэзи никак не могла успокоиться. – Я всегда воспринимала Танец, как нечто чистое и возвышенное, и не хочу разрушать это свое заблуждение. Я не хочу видеть его… оборотную… сторону.

– Ну-ну, Оди, не распускай сопли, – Советник встряхнул ее за плечи. – Соберись! У нас с тобой впереди еще много работы.

– Да, мой господин, конечно, – девушка напоследок еще раз шмыгнула носом и, подтянув ногу, начала развязывать шнурки.

– Не здесь, не сейчас, – остановил ее Руорн.

– Но почему?! Я же должна заявить свои полномочия! Без моей поддержки вы с Локано не справитесь!

– Через несколько минут республиканцы пришлют сюда подкрепление, и тогда нам с тобой уже ничто не поможет. Тем более, когда они смекнут, что здесь находится новая Наместница. Не дураки же они, в конце концов. На то, чтобы тебя уничтожить, они бросят все силы и средства. Разбомбят и сотрут в пыль все в радиусе как минимум километра. Тебе опасно оставаться со мной, поэтому отправляйся к машине. Помнишь, где Сэш должен тебя ждать?

– Да, но как же вы, мой господин?!

– Не беспокойся, Ивар не станет убивать меня сразу, он любит театральность. Так что у нас с тобой остается немного времени в запасе, – Руорн поднял вверх указательный палец. – Но, как бы ни сложились обстоятельства, меня не ждите. Освобождением заложников займешься по дороге. Отправляйтесь к Шиму в космопорт и немедленно улетайте. Это приказ.

– А вы?! – продолжала упрямиться Жрица.

– Я смогу о себе позаботиться. Чай, не маленький уже.

Советник поднялся и помог встать девушке, которая, опустив голову, смотрела в пол перед собой. Перешагивая через обломки кирпича, они подошли к окнам, превратившимся в мешанину битого стекла и искореженных рам. Руорн старался подальше обходить попадавшиеся им по пути мертвые тела.

– Тебе лучше не задерживаться, Оди, – заметил он. – Пока путь еще свободен, но вертолеты могут нагрянуть в любой момент. Лучше, чтобы они тебя не видели.

– Хорошо, мой господин, – Одэзи посмотрела ему в глаза. – Я буду молиться за вас.

– А я – за тебя, – Руорн наклонился и поцеловал девушку в лоб. – Ступай.

– Прощайте, мой господин.

– Прощай, Оди, – Советник не смог сдержать вздоха, поняв, что снова не смог обмануть женскую интуицию.

Жрица перемахнула через подоконник и, пулей сорвавшись с места, мгновенно затерялась среди деревьев.

Руорн огляделся. Его взгляду предстала жуткая картина, основным цветом которой был красный. Неудивительно, что Одэзи не хотела этого видеть.

Холл был усеян неподвижными телами и их частями вперемежку с обломками мраморной облицовки. Все вокруг покрывал слой белой каменной пыли, на которой только ярче выделялись пятна свежей крови. Во дворе застыл броневик с понуро опущенным к земле стволом пушки. На корпусе машины отсутствовали какие-либо следы повреждений, и ее двигатель продолжал мерно урчать, но Руорн точно знал, что внутри также все мертвы. Они видели танцующую Жрицу, а Танец Смерти не щадит никого. Никакая броня не поможет защититься от его убийственной силы.

Руорн вздохнул и направился к лестнице. В холле третьего этажа, где на полу остались скорчившись лежать приставленные к Локано охранники, он обнаружил большой вделанный в стену аквариум. Все рыбки в нем всплыли вверх брюхом и теперь покачивались на струйках поднимающихся от аэраторов пузырьков.

Танец Смерти не щадит никого.