Чёрное крыло

Один из видящих наткнулся на некоторое подобие крысы, которая также имела кибернетические компоненты. Она появилась в одной из компьютерных лабораторий в Гнезде Раптора. Мэнни и остальные «убили» её, а Лурик немедленно вскрыл её в лаборатории на Калифорния-стрит, пытаясь определить, что это такое. Энджел не видела полного отчета, но Ковбой сказал, что Лурик выглядел «выбитым из колеи» из-за того, что он обнаружил при вскрытии.

Из-за таких странностей все в Гнезде Раптора полагали, что за ними наблюдали… скорее всего, с помощью штук, которые они ещё не обнаружили.

Они даже не знали, кто именно стоял за этим.

Чарльз пропал.

Все члены его руководящей команды либо мертвы, либо содержатся под стражей.

Блэк отдал приоритетный приказ найти (и желательно уничтожить) учреждение, которое разрабатывает и строит эти чёртовы штуки, но пока что им не удалось отследить их до источника.

Энджел по-прежнему обдумывала это всё, когда это случилось.

БУМ.

Оглушительный звук прокатился по небу подобно звуковому заряду.

Окна разбились, сработали сигнализации машин, земля задрожала.

Энджел рефлекторно пригнулась, тяжело дыша.

Это был не выстрел.

И даже не бомба.

Это прозвучало скорее как извержение вулкана, будто вот-вот посыплются куски лавы, которые воспламенят город.

Все взгляды метнулись к небу.

Звук продолжал расходиться в разные стороны, словно раскат грома. Даже этот более тихий отголосок заставлял кирпич и асфальт вибрировать.

Полыхнул ослепительный свет.

И тогда разверзся настоящий ад.

Глава 7. Плохой звук

— Вы же не можете всерьёз ожидать, что мы поверим вам при таких обстоятельствах…

Французский переводчик говорил на отрывистом английском, пока президент Франции смотрел на меня, словно пытался передать эмоции своих слов одним лишь взглядом.

Он продолжил на беглом французском, и его глаза смотрели жёстко, а руки двигались, показывая рубящие жесты.

— …Гэррити излишне вежлив, — сообщил мне переводчик, глядя через стол, вскидывая тёмную бровь и чопорно сложив руки. — Или он ведёт какую-то игру, выигрывает время, говоря вам то, что вы, по его мнению, хотите услышать… возможно, из-за страха, а может, пока не сможет остаться с нами наедине. Но я понимаю тщетность этих попыток…

Французский президент наградил его сердитым взглядом.

— …Вы читаете мысли, ведь так? — продолжал переводчик, поспевая за его беглым французским. — Вы знаете, что мы думаем? Во что мы верим? Так какой смысл лукавить? Мы в принципе не можем вам доверять. Перевес сил слишком неравный. Опасность для нас слишком велика… как вы этого не понимаете…

Я выжидала, терпя паузы и странно отвлекающие жесты рук.

Когда через несколько секунд он закончил, я откинулась на спинку кресла с нейтральным выражением лица.

— Мы это понимаем, мистер президент, сэр, — заверила я его, сделав паузу, чтобы переводчик повторил фразу по-французски.

Я услышала, как за столом забормотали люди и на других языках.

— …Мы прекрасно понимаем сложность того, о чём мы просим, — продолжала я осторожно. — Но в данный момент обеим сторонам надо пойти на компромисс. Я предельно ясно подчеркнула нашу готовность встретить вас на полпути, предоставить различные меры безопасности, сделать всё возможное, чтобы уравнять положение…

Мой тон сделался предостерегающим.

— И я не менее ясно дала понять, что мы совершенно не готовы сдаваться в рабство, чтобы убедить вас в том, что вы контролируете ситуацию. Я понимаю порыв к этому… правда. Но это не обсуждается, — я наградила его откровенно предостерегающим взглядом. — Не будет никаких компромиссов относительно нашей телесной или ментальной анатомии. Ни один видящий не откажется от своих базовых прав просто для того, чтобы убедить людей в нашей безвредности. Не будет никаких правил касаемо собрания, того, когда и как мы используем наши способности, или какой-то «расовой регистрации»…

Я сердито посмотрела на премьер-министра Бельгии, который уже внёс такое предложение.

— Ни один видящий на такое не согласится, — сказала я бесстрастным тоном, чеканя слова. — Если кто-то из вас попытается силой внедрить подобное среди вашего населения видящих, пусть даже на локальном уровне, ни один видящий не подчинится. Самый быстрый способ спровоцировать войну с моими людьми — это попытка ввести систему, которая определяет их как граждан второго класса или пытается ограничить их в такой манере, на которую не согласится ни один человек.

Я заговорила громче, чертовски надеясь, что они услышат меня в этом отношении.

— Прошу, поймите меня, — сказала я. — Даже пробовать такие методы будет опасно с некоторыми представителями моего вида. Они прожили долгие жизни… и накопили немало воспоминаний. В некоторых из них вы вызовете реакции, схожие с тем, что вы видели у Чарльза Васильева и его последователей. Возможно, нечто в разы хуже. В конце концов, Чарльз и его люди реагировали лишь на страх перед подобным.

Я наклонилась над столом, сложив руки.

— Если вы дадите им конкретную причину полагать, что большинство людей хотят занять позицию власти… и уж тем более если вы предпримете согласованные попытки внедрить такую систему… нашим расам будет чрезвычайно сложно сосуществовать в мире.

Я замолчала на несколько секунд.

Наблюдая, как Гэррити переглядывается с другими за столом, в том числе и с американцем, который точно был ЦРУ-шником, мне не нужно было читать их, чтобы знать, что какой-то подобный разговор уже состоялся между ними.

Они боялись.

И мы тоже.

Чем быстрее они поймут это, тем лучше.

Я послала Мике сигнал своим светом.

Я тут же ощутила, что она и Джакс сосредоточились на мне.

«Есть новости по тому, кто этот парень? — пробормотала я в своём сознании — Чувак из ЦРУ. Тот, которого привел Гэррити».

Тут же раздался мысленный голос Джакса.

«Мы подтвердили личность, — послал он. — Определенно из ЦРУ. Видимо, он много работал с Ми-6, и они впустили его, когда Риджент закатил истерику из-за того, что Соединённые Штаты не допустили к обсуждению. Мы получили запись звонка, где Риджент возмущается, что мы "сбросили его со счетов" и "очернили"… хотя изначально их пригласили. Мы всё ещё проверяем прошлое агента, но его зовут Уэстон Бэнкс. Для друзей — "Уэсти". У него обширный опыт работы в армии и частной охране».

Джакс поколебался, затем его мысли сделались холоднее.

«Он работал с твоим приятелем-вампиром в его армейские деньки, — прямо послал он. — На самом деле, Бэнкс служил под командованием Ника примерно год. Они занимались тем, что Пентагон называл "специализированными заданиями". В Панаме, Конго, Гватемале».

Воцарилось молчание, пока я обдумывала эти сведения.

Мой взгляд не отрывался от Гэррити и агента ЦРУ, пока они продолжали говорить.

«Как бы там ни было, мы продолжаем копать под него, — добавил Джакс кротким и теперь немного осторожным тоном. — Полагаю, имя тебе не кажется знакомым?»

«Нет, — сказала я ему. — Не кажется. Но это ничего не значит. Ник серьёзно относился к конфиденциальности. Он никогда и ничего не рассказывал мне про те миссии и про то, какую работу они там делали».

Я наблюдала, как Гэррити откинулся на спинку кресла.

Высокий человек прочистил горло, глядя на меня, и теперь его привлекательное лицо приобрело более жёсткое и как будто более искреннее выражение.

Я собиралась попробовать снова успокоить их, заверить Гэррити и остальных, что мы все по сути хотели одного и того же… но тут моя гарнитура издала серию тихих неблагозвучных и отчётливо узнаваемых сигналов.

Я знала этот звук.

Я узнавала его.

Мы выбрали данную последовательность сигналов, чтобы не приходилось передавать секретную информацию по потенциально открытой линии в случае бреши в системе безопасности.

Блэк сам выбрал эту последовательность сигналов.

Мы шутили по этому поводу, когда стояли у массивного стола в главном конференц-зале Гнезда Раптора. Блэк назвал это сигналом «Ох, дерьмо!»

Это означало, что происходит что-то плохое.

Это означало, что происходит что-то очень, очень плохое.

Это означало ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ.

Это равносильно сигналу 911.

Прежде чем я успела активировать гарнитуру и узнать, что случилось, в моей голове раздался голос Блэка.

«Включи телевизор, док, — послал он. — Я даже не стану пытаться описать это…»

Я сглотнула, но лишь кивнула — не обращаясь к кому-то конкретному, поскольку Блэк уже исчез.

Даже его присутствие испарилось.

Что бы ни происходило, он не задержался надолго, чтобы объяснить это мне.

Когда мои глаза снова сфокусировались, я обнаружила, что Гэррити хмуро смотрит на меня.

Судя по его выражению, он думал, что я снова читаю его мысли.

Его мысли и наверняка мысли каждого человека в комнате.

Не потрудившись успокоить его в этом отношении, я показала в сторону гигантского монитора на стене, который находился прямо за главой стола.

— Можете включить телевизор? — спросила я, сохраняя как можно более ровный тон.

Мне даже не пришло в голову попытаться посмотреть это в уединении.

Раз это попало на телевидение, они всё равно скоро узнают.

— …Я только что получила весточку от моих людей, — добавила я прежде, чем кто-то отреагировал. — Что-то происходит. Полагаю, в Лос-Анджелесе. Там сейчас мой муж. У него не было времени объяснять, так что я пребываю в полном неведении, как и вы.

В глазах Гэррити промелькнуло смятение, затем он глянул на придурка из ЦРУ, который приподнял бровь, сохраняя неплохое нейтральное лицо.

Затем ЦРУ-шник посмотрел на меня, и его выражение до сих пор было на удивление сложно прочитать.

— Ваш муж? — уточнил он. — Вот кто с вами связался?

Я кивнула. Нетерпеливо указав на монитор, я добавила как можно более спокойно:

— Он, похоже, посчитал это срочным. Он знает, где я… он не стал бы прерывать нашу встречу, если бы с этим можно было повременить.

Гэррити уже показал жест одной из своих помощниц.

Женщина в тёмно-синем деловом костюме подошла к низенькому шкафу неподалеку, нашла пульт в верхнем ящике и нацелила его на монитор в стене.

Затем она нажала на кнопку включения.

Телевизор, видимо, уже был настроен на один из круглосуточных новостных каналов. Раздались громкие звуки, заставившие всех за столом подпрыгнуть, пока помощника Гэррити не убавила громкость до адекватного уровня.

Появились образы — сначала промелькнуло голубое небо и какой-то свет, потом камера вильнула вниз, показывая более резкие и яркие кадры Лос-Анджелеса.

Все за столом умолкли.

Я замолчала вместе с ними.

Все мельком заметили ту штуку на небе, но теперь тот, кто держал камеру, направил её на землю.