Град на краю

Ещё Василь ломал голову, кем же был кореец. То, как он дрался в плену — с дубинкой против мечника, — показывало очень хорошую подготовку. Но если он шпион, неужели он ни разу не выдал себя? Ведь несколько лет пожив в Уфе, он почему-то не вызвал внимание охранки. С какой-то целью он оказался в этом караване — нужно было найти способ проверить его.

Василь увидел, как из юрты вышел Искандер. «Как раз вовремя», — подумал законник, снимая с огня раскалённый чайник и наливая в чашки густое варево — чаем его можно было назвать лишь с большой натяжкой, но для бессонной ночи это был отличный напиток.

— Я спросить хотел, — начал Искандер, садясь на складную скамейку у костра, — зачем ты приехал в Сибай? Из-за терактов?

— Какие ещё теракты? — удивлённо спросил Василь.

Искандер посмотрел на него и начал рассказывать. За последний месяц в городе было два взрыва, четыре нападения на охрану и бесчисленные техногенные аварии, когда пропадал кабель или был повреждён трубопровод. «О таком меня не предупреждали», — подумал Василь со злостью. Комендант, тот еще конспиратор, и это утаил. Сказал, что есть проблемы с хищениями, и всё.

Из юрты вышел Ким. По тому, как тот шёл — словно вколачивая ноги в снег, были видны кипящие в парне эмоции. Он сел с противоположной стороны от Искандера, словно тот был ему ещё более неприятен, чем Василь. Тут тоже всё было понятно, Ким не мог отвести глаз от Алёны, а та всё время кидала заинтересованные взгляды на Искандера.

— Почему ты с ней так? — сказал Ким со злостью. — Она же нам всем жизнь спасла, а ты её из каравана вышвырнул. Не по-людски…

— Ну и что, что спасла, — ответил Василь жёстко. — Я её выгнал, потому что она зека и убийца.

Искандер поперхнулся чаем.

— Кстати, ты тоже по тонкому льду ходишь, — сказал Василь, сделав глоток настоя и поморщившись. — Где ты так махать дубинкой выучился? Мастерство сразу видно.

Ким замолчал, смотря в огонь.

— Я служил. 6-й Чекмагушский аэросанный батальон, — ответил он неторопливо, — сержант, водитель-механик.

«Снежная кавалерия», — подумал Василь отстранённо. Звучало складно — на Западе шла война за Туймазы, и там воевали лучшие части Уфы. Защищённые стенами и пулемётами нефтяные городки делали бесполезным прямой штурм, и вся война шла на коммуникациях — взять укреплённую точку в осаду, уничтожить обозы, перехватить подкрепления. В такой войне аэросани с пулемётами были смертельным оружием. Народ там подбирался под стать — все с опытом войны против степных налётчиков, кто мог починить любую поломку. Это объясняло и навыки механика, и военные навыки.

— А в Сибай зачем поехал? — спросил Василь.

— Купили, — махнул культей Ким. — Когда руки лишился, меня на пенсию вышибли. Как механик мотался по всей Республике. Сейчас в Сибае работу предложили — сказали механики нужны на станцию.

Василь смотрел на лицо Кима — если тот и врал, то никак себя не выдал.

— Звучит складно, — сказал Василь, — но я позвоню в Уфу и проверю.

— Проверяй, — ответил Ким безразлично. — Ты так и не сказал про Алёну. Даже если она зека, зачем гнобить?

«Интересно, — подумал Василь, — она ему не безразлична? Или это какая-то легенда, чтобы объяснить, почему он ввязался в драку? Так-то складно звучало — ради такой девушки можно и в ледяной ручей прыгнуть».

— Вначале ответь на один вопрос, — сказал Василь. — Ты ей перевязку сделал?

Ким кивнул.

— Да. Сама позвала, попросила помочь.

— А почему тебя?

— Не его, меня, — вклинился Искандер, — но я не рискнул с ней оставаться. Попросил Кима.

Василь рассмеялся.

— От такого подарка, да и отказаться. Искандер, не ожидал. А как ты смог одной рукой ей перевязку сделать?

Ким выругался, подскочил и скрылся в чуме.

«Легенда должна соответствовать твоей личности и навыкам, — подумал Василь, — это базовое правило конспирации. Снежную кавалерию не учат фехтовать — к аэросаням с пулемётом ни один мечник не подберётся. Это нужно только законникам — когда на тебя идёт уголовник с ножом, ты должен быть лучше, чем он. Так кто же обучил тебя драться на саблях так, как это делают только в Квадрате?»

— Ты его подозреваешь? — спросил Искандер.

— Конечно. И хорошо, что попались ордынцы, иначе бы я так и думал, что он просто безрукий инвалид.

— А что тогда с Алёной не то? — спросил Искандер. — Он ведь прав. Алёна воевала с нами на одной стороне. Ты сам ее взял с собой в Белорецк, а потом выгнал.

— Вот скажи мне, почему не стал с ней оставаться наедине? — ответил вопросом на вопрос Василь.

Искандер нахмурился, подбирая ответ. «Наверное, и сам не знает ответ, — подумал Василь, — но вот чутьё у парня есть».

— Ты же сам сказал, не подходить к ней, — осторожно ответил Искандер.

— А у тебя даже сомнений не возникло? — рассмеялся Василь. — Ладно, объясню тебе. Видно, мало ты с урками общался. Помнишь, на стоянке ордынцев упряжка эвенков была? Это ведь на ней она нас догнала. Думаешь, эвенк просто так отдал своё главное богатство?

— Может и отдал, — запротестовал Искандер. — Почему думаешь, что сразу убила. Могла украсть. Могла угрожать.

Василь помолчал, отхлёбывая чай. Беда с парнями, очаровала она их.

— Я приехал в Сибай с караваном из Белорецка. Мы на нартах втроем должны были ехать — ко мне сел боец, и ещё бросили связанную девушку. Я её знал до этого, но встретить тут? Я тогда спросил у бойца, кто он такая? А тот с улыбкой отвечает, мол, волки нападут, чем патроны тратить, проще им мяска подкинуть.

Искандер промолчал. Лицо было непроницаемым.

— Белорецкие парни простые, — продолжил Василь, — чтобы они такую девчонку и волкам отдали? Ну и одёжка у неё, сам видишь какая — она из Зауральских, а это такой народ, с которым не ссорятся. Те за своего пятерых убивают. Решил поговорить с ней, а она только шутками сыпет — видно, не хочет при Белорецких разговаривать. Ночью волки нас нагнали, хотя и стреляем в них, но что-то не отстают. Вижу, что боец уже её выкинуть собрался, а она на меня смотрит и говорит тихо «Nobiscum Deus». Знаешь, что это значит?

Тот покачал головой.

— Был такой боевой клич у римлян, — пояснил Василь, — Но не суть. Главное, что такой клич ты можешь у смертников услышать, и только в одном месте. В Квадрате. Но чтобы туда попасть, нужно что-то экстраординарное совершить — не просто эвенка порезать, а минимум деревеньку зачистить. Я все же решил ей помочь. Разрезал верёвки, вручил нож и выпихнул с саней.

Василь замолчал, сел и отхлебнул остывшего чаю. Во рту оставался мерзкий кислый вкус настоя.

— Потом, уже у самого Сибая, она нас нагнала — просыпаюсь, а она внутри чума. Сижу, пистолет на неё направил, а она нож мне отдаёт и волчьи уши. У бойцов из Зауральских, если мальчик хочет жениться, идёт и убивает волка одним ножом. Понятно, не замуж она хотела, намекнула, что может быть полезной. Ну а потом у меня дилемма — Белорецкие на меня смотрят хлеще, чем волки. Они-то её пристрелить хотели, а теперь она типа со мной, не тронешь. На привале ночью сидел с ней в чуме и сторожил — то ли её от белорецких, то ли себя от неё. В город приехали, я спрашиваю у десятника охраны, что за птица. Того аж затрясло — запри её, кричит, поглубже и ключ выкини! Или лучше шлёпни — у неё вышка ломится и в Уфе, кучу охраны положила.

Он помешал в костре угли. Сейчас был ход Искандера, и через минуту тот тихо спросил:

— Так почему ты здесь?

Василь про себя улыбнулся. Парень уже на крючке.

— Крысы у вас в администрации. Охрана их покрывает.

Искандер дёрнулся, сжав кулаки.

— Врёшь! — Почти прорычал он.

— В городе такого размера, как у вас, примерно пятьдесят руководителей и человек двести младшего руководства. Иногда больше, иногда меньше, но в целом по республике пропорция одинакова. И, можешь быть уверен, хоть одного, но каждый год ловят на воровстве. А у вас когда последний раз суд был? Молчишь? Так я сам скажу: четыре года назад. Так что или охрана мышей не ловит, или ваш начальник в доле.

Василь посмотрел на парня. Тот ловил ртом воздух, но не мог найти слов.

— Как раз поэтому я поехал в Белорецк, а там увидел схему за пару часов. В общем, смотри — Сибай поставляет сырьё, берёт лекарства и запчасти. У погонщиков нет денег на руках, Белорецк отдаем им товары по заявке из города. Вроде всё прозрачно. Вот только по приезду я захожу прямо в Торговую Комиссию Белорецка. Там оценивают медь и мне дают высший класс, а в накладных, подписанных Ильфатом, почему-то второй и третий. Разница в половину цены. Проверка минутная. Пока я там с медью разбирался, погонщики сами забрали лекарства, по-шустрому всё погрузили. Без разговоров режу мешки, открываю, а там аспирин, которому лет двадцать, ну и антибиотики, которые тебя старше. Вот ты мне и скажи, много людей у вас в городе мрёт, от того, что лекарства не помогли?

Искандер угрюмо молчал.

— Вернёмся в Сибай, первый вопрос у меня будет к Плюхе, он подписывает накладные. Вторая к вашему врачу, Луизе, она принимает лекарства. Третий вопрос к Александере, он должен был их контролировать. Да и тебе стоит ему вопрос задать.

— С чего ты взял, что он причастен?

— Ну, смотри. Погонщики. По ним видно, они люди ценные. Ну а тут вдруг Плюха обоих засунул к нам в караван. В караване есть я, ну тут всё понятно. Потом двое караванщиков, которые в курсе всех схем и могут наговорить лишнего. Люди Фангата в охране — они пропадут, никто искать не будет. Но себя спроси, как совпало, что ты оказался в этом караване?

Василь понимал, что рискует — только что он раскрыл ключевые детали расследования. С другой стороны, ещё вчера парень был третьим человеком в охране. Кому выгоднее всего, чтобы Александеру сняли? Искандер явно метил на место начальника охраны, и его чуть не выгнали из охраны две недели назад.

Василь посмотрел на ночной лагерь. Неподалёку от костра прогуливался боец со шрамом на шее — явно охранял его, Василя, от городских. Чуть дальше охранники Александеры берегли Косаря, чтобы не дать его допросить. Тот тоже не спит, трясется, Искандер не спит, Ким не спит, да и вообще, вроде ночь, но никто не спит!

«Похоже, только один человек сейчас спокойно спит, — с завистью подумал Василь, — и это Алёна».