Град на краю

Через несколько минут контора опустела.

— Ну теперь без ушей лишних поговорим. — сказал Фангат. — Ты же не поболтать пришёл. Помощь нужна?

— Про наркоту в городе знаешь?

Фангат замолчал, даже уменьшившись в размерах. Знал, и это его пугало. Василь разочарованно смотрел на Фангата. А ведь таким грозным был минуту назад!

— Поможешь? — спросил законник.

— Да как же я тебе помогу? У меня людей полтора инвалида. Ты пойми, я только за то, чтобы прижать этих. Вот только я новых людей набрал, ружьё держать не умеют. С ними на притон идти?

Он продолжал что-то бубнить, но Василь не слушал. Было видно, что егерь уже успокоился, и помощи не предложит.

— Ладно. Я всё понял, — сказал Василь, вставая. — Если что, ты знаешь где я.

Законник вышел из конторы, разочарованно вздохнул и побрёл к Внешнему городу. «Помощники нужны, — думал он, — помощники!»

Эх, жалко, что не получилось с Искандером. Тот после возвращения в город ни разу не попытался встретиться с Василем. Парень был куда лучше, чем он думал о себе. И амбиции есть, пробился в этом гадюшнике, и в то же время у него был внутренний моральный стержень. При этом и Грек это тоже видит, потому и сделал своим помощником, чтобы иметь прикрытую спину и противовес тому же Артуру.

Через минуту Василь услышал шаги, он отступил с улицы в подворотню. На него с подозрением смотрел Висельник.

— Ты, значит, Душмана знаешь? — спросил Гоша холодно.

Василь кивнул.

— Фангат, конечно, был у нас главным, но только он ни хрена не знал. У Душмана оба лёгких прострелены, даже у костра сидеть не мог из-за дыма. Так что соврал ты.

Василь промолчал.

— Ладно, пофиг на это, все врут. — Висельник посмотрел по сторонам, — ты правда бизнес Армянина хочешь вальнуть?

— Да, — ответил Василь, — тебе-то что?

— А то начальник, счётец у меня к нему.

— Чем насолил?

— Эх, твою ж… Любому барыге за счастье подсадить молодую девчонку. Объяснить почему?

Василь помолчал, думая. Жена, или дочь?

— Но ты ведь не крестить его будешь? — спросил Висельник настороженно.

— Судить что ли? Нет, мы такой ерундой не занимаемся.

— Хорошо, — кивнул Висельник. — Тогда помогу. Но уговор, когда дойдёт ему свинца выписать, он мой. Если согласен, мы с Сымой впишемся.

Василь кивнул и протянул руку Висельнику. Тот пожал её, глаза бойца сверкнули злым предвкушением.

— Для начала мне Плюху взять нужно и допросить, — сказал Василь. — Я знаю где он, но он с охраной будет. Ну и допросить его, место нужно. Он хоть и торгаш, но человек суровый. Сам с караванами ходил, бандитов не боится.

— Ко всем можно подход найти, — мерзко ухмыльнулся Висельник. — У нас тут собачник есть, что овчарками занимается, думаю, он поможет.

Василь улыбнулся и кивнул. После разговора с человеком Фангата он понял, что же такое случилось в овраге.

* * *

Василь сидел на деревянном древнем стуле, на помосте, возвышающимися над вольером. Внизу в бешенстве рычали огромные, косматые собаки. Край пустой деревни в лесу был превращён в питомник. Несколько огороженных вольеров, домики для псин и огромная изба хозяина. Дальше начинались горы. Василь посмотрел на часы и подумал, что выдержит ещё полчаса — потом он задубеет окончательно. Василь достал термос из рюкзака и налил сладкого, горячего чаю. Рядом с Василем стояло ведро с порезанным мясом, замоченным в воде. Звери внизу чувствовали запах и сходили с ума.

— Говоришь, собак не кормил со вчерашнего дня? — спросил он у собачника.

Лысый хозяин питомника кивнул. Василь на ноже поднял кусок мяса и швырнул вниз, чуть не оглохнув от рычания своры.

— Эх, нельзя, чтобы чужак кормил собаку — проворчал собачник, — они меня перестанут признавать.

— Разок можно, — добродушно сказал Василь.

Помост угрожающе скрипел под ногами, вот так и навернуться вниз недолго, подумал Василь В Квадрате у него часто были учебные бои с собаками. Чаще всего у него из экипировки была плотная одежда и палка, он должен был выдержать десять минут. Иногда против Василя выступали экземпляры, у который в графе «злобность» был восклицательный знак, и время было боя было ограничено двумя минутами. Внизу, в вольере, он видел парочку экземпляров, у которых в графе «злобность» стояли бы одни восклицательные знаки.

— Ты бы не смотрел, — сказал Василь, — к чему лишние вопросы. Не бойся, смертоубийства не будет. Не попортим мы тебе породу.

— Да мне пофиг, — ответил собачник, — если разорвут человека, это только на пользу. Цена вырастет.

Снаружи, за воротами собачьего двора, послышались голоса. Похоже, Висельник и Сыма вытащили Плюху из его лёжки. Собачник поднялся и ушёл в дом. У некоторых людей есть правильное и редкое умение не задавать вопросов. Василь быстро допил чай, завинтил крышку термоса и спрятал в рюкзак. Рядом, на стульях, лежал автомат — он положил его на колени.

Девять лет назад была война между Белорецком и Уфой, которую тогда назвали специальной операцией. Передовые отряды уфимских начали подминать деревни у Белорецка и очень настойчиво рекомендовали им войти в состав Республики. Тогда, ведомые кто алчностью, что жаждой мести, в город слетелись добровольцы. Половина из них были романтиками с горящими глазами. Вторая половина, были люди в наколках. Романтики устраивали засады, минировали дороги, жгли опорники уфимских. Уголовники с удовольствием жгли деревни, если те хоть в чём-то войскам противника. В партизанской войне может победить только более жестокая сторона — зататуированные добровольцы жестокости обеспечили с избытком.

Война кончилась без официального объявления, когда издержки для Уфимской республики многократно перевесили любую выгоду. Романтики сгорели в той войне, бандиты один за другим переступали черту и исчезали, встретившись с карательными отрядами, или просто попадали в засаду озверевших селян. Но были и те, кто прошел войну, не погиб. Самые хитрые, со звериным чутьём. Фангат, Душман и пара бойцов, которые сейчас тащили мешок, были из тех, кто выжил. Лысый хозяин овчарок тоже. После войны каратели под новыми именами осели во Внешнем Городе Сибая, включившись в прибыльный бизнес по истреблению расплодившихся волков, а потом быстро разрослись до полноценной торговой конторы, что организовывала и охраняла караваны. В иной ситуации все они заслужили пулю. Вот только других союзников у него сейчас не было.

— Отожрался, зараза, — сказал Висельник, вытаскивая огромный мешок на помост.

Караванщики развязали верёвку на горловине, вытряхнув на деревянный пол Плюху. Руки и ноги начальника торговли были связаны, он был в пыльном костюме и почему-то был босым. Во рту торговца были его же носки. Лицо Плюхи было разбито, под обоими глазами наливались синяки. Люди Фангата не церемонились — не то, что они хотели помочь Василю в допросе, скорее сводили старые счёты. Циклоп, вытянул слюнявый кляп из рта торговца.

— Ты, — зашипел Плюха, увидев Василя, — тебе хана!

Законник без эмоций изучал начальника. Не было пока в нём страха, привык к своему положению, не верит, что его посмеют тронуть. Ну что же, начнём с этого — нужно чтобы боялся.

— Ну, я не думаю, что он об этом узнает. Мертвецы не болтают, — философски ответил Василь.

Висельник поднял и продемонстрировал начальнику торговли ведро с мясом. Плюха перестал вырываться. Оглянулся, посмотрел на Висельника, потом посмотрел с помоста вниз и его начало трясти.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Василь. — Ну конечно же, знаешь. Вот что, господин Плюев. Я не буду парить тебе мозги разговорами. Смысла нет. Живым ты отсюда не выйдешь. Но всё может быть просто — один выстрел и всё. Или собаки. За покушение на законника приговор — смертная казнь. Да, ты будешь говорить, что тут не Уфа, но мне это безразлично. Где я, там и закон. Твоя маленькая группа по обогащению его нарушила. Кто-то из вас навёл работорговцев на нас, так что в любом случае у тебя вышка за соучастие.

Висельник тем временем перекинул через блок над вольером веревку.

— Знаешь, что меня всегда удивляло в овчарках — сказал Висельник. — Ты их кормишь каждый день, кормишь. Ну, к примеру, рисом с рыбой. А потом ты берёшь человека, вываливаешь на него эту рыбу с рисом, и собакам пофиг, что человек живой. Главное, что он пахнет едой.

Боец со шрамом хохотнул, слушая лай взбеленившихся собак.

— Сейчас мы ещё собачек повеселим, — пробормотал он. Штаны Плюхи, внутрь которых набили мешки и пиджак, он обмакнул в ведро с мясом, обвязал верёвкой и кинул вниз, протянув свободный конец Плюхе.

— Тяни давай, — приказал торговцу Сыма. Он держал нож у спины начальника торговли, в районе лезвия рубашка уже намокла от крови.

— Александера тебя найдёт и уроет! — прокричал Плюха срывающимся голосом.

Василь молча пожал плечами.

— Мало кому так везёт, — сказал Висельник, — свою смерть отрепетировать.

— Тяни, — приказал Одноглазый и легонько воткнул нож в ногу Плюхе. Тот вытянул верёвку, на конце которой остался лишь обрывок ткани.

— Не найдут тебя, начальник, даже хоронить нечего будет — сказал Сыма.

Одноглазый с Висельником поставили стул спиной к краю, усадили на него визжащего, сопротивляющегося Плюху и прочно привязали. Потом Висельник взял ведро с мясом и начал лить воду на голову Плюхи. Оттянул воротник рубашки, пихая мясо.

— Нет, нет! — причитал торговец, вырываясь.

— Ну вот что, господин Плюев, — сказал Василь устало, — говорить вы со мной не хотите. Думаю, пора заканчивать.

Висельник поставил ногу на стул, между голых ляжек Плюхи.

— Интересная у вас смерть, начальник, — сказал он с усмешкой и пнул стул.

Пальцы ног Плюхи выгнулись, словно он пытался уцепиться за доски. Торговец орал, словно хотел остановить падение, которого всё не было и не было. Он завис над щёлкающими челюстями на вытянувшейся, звонкой верёвке. Через минуту его вытянули и поставили на доски.

— Не ори ты так, пошутил я, — сказал Василь.

Он встал напротив Плюхи, глядя в лицо, по которому бежали грязные слёзы. Торговец, пока висел, орал так, что у него лопнули сосуды на белках глаз.

— Последний шанс. Мне нужна информация. Рассказывай.

Плюха оглянулся вниз, на беснующихся собак, и начал говорить.