Град на краю

Внезапно он понял, что же стояло за отношением Василя к Алёне. Тот знал, насколько девушка опасна, и ни на секунду не расслаблялся.

— И она работает на тебя?

— На меня? — Василь расхохотался. — Ты вообще не понял? Она ни на кого не работает. Она убийца, мародер. Вон, в бою с ордынцами, она рискнула своей головой, но на стоянке золотишко было, она и сдёрнула. Да и вчера, можешь быть уверенным, пока ты отсвечивал в городе после встречи с Армянином, она своего не упустила. Она сказал тебе, куда свалила?

— Сказала, вещички заберёт.

— Ага, сейчас. Не уточняла чьи? Наверняка знала, где нычка Армянина, и пока был кипишь, она её подрезала. Думаешь одёжку за тысячи золотых ей в Уфе за безупречную службу выписали?

Искандер наклонил голову. Ему было стыдно. Он понимал, каким наивным дураком выглядит в глазах Василя.

— Она вокруг нас, законников, трётся, потому что мы по умолчанию с людьми работаем, у кого и деньги есть, и кто на этом свете засиделся. Любимое её сочетание. Чтобы потом не искали и не переживали. Это не я думаю, как бы её удержать, это она переживает, как бы вокруг потереться подольше.

Василь поморщился.

— С другой стороны, она так полезна, так что ни черта с этим сделать не получается.

Под курткой законника послышалось шипение. Василь распахнул воротник и достал рацию.

— Рабочая? Откуда? — спросил Искандер.

— Как ни странно, от Коменданта. Похоже, ещё со времён Зимы. Даже самодельные батарейки есть.

— Откуда информация, что мы сможем попасть в госпиталь через крышу? — спросил Искандер.

— В медицинском корпусе с вентиляцией проблемы. Кое-что узнать можно, если документы про ремонт читать внимательно, — ответил Василь и спросил в ответ. — Кто тебе слил, где Луиза?

— Метель. Она дружит с племянницей Грека, — ответил Искандер. Почему-то у него была уверенность, что вопрос был со вторым дном. Может ли быть так, что после выборов Василь сам хочет стать начальником охраны?

— Хорошо. Ты ей доверяешь? Метели.

Искандер кивнул.

— Это хорошо.

Стемнело. Двор погрузился во тьму. На крыше здания охраны послышался скрежет металла. Василь встал, включил фонарик и пошёл к стене здания.

— Что дальше? Ну, знаем мы, что они там. На крышу, предположим, пролезем? — спросил Искандер тихо. — Какая-то охрана там должна быть?

— Скоро узнаем, — ответил Василь, задрав голову.

Искандер слышал, как со стороны рынка слышались крики. Наверняка, Александера попробовал остановить предварительное голосование.

Рация тихонько зашипела.

— Всё, пошли, — приказал Василь

Мелькнул огонёк на крыше. Перед ними была стена многоэтажки с заколоченными окнами. В тёмном небе над ними бежали облака.

— У неё действительно есть статья расстрельная? — спросил Искандер.

Василь рассмеялся.

— Да.

— Почему её не скрутили люди из гарнизона?

— Она говорила, что их отряд был разгромлен уфимскими? Вообще, это было не по понятиям. Беспредел даже. Ну, в Уфе это прокатило, но тут, если её тронут, то внезапно пара патрулей уфимских может исчезнуть. Зауральский клан — это не банда. Это организация, огромная, серьезная. За своих они мстят. Её звали присоединится к другому отряду, но она сказала, что хранит верность убитым братьям и сестрам. Так что она вроде никому не подчиняется, но в то же время всё ещё в клане.

— А почему её тогда белорецкие хотели грохнуть?

— Ну как грохнуть. Волкам скормить — это не убить. За это последствий не будет. Она там тоже берега попутала, в Белорецке непростой человек вышел из казино с выигрышем и пропал. Вот только свидетели видели её, что она его тело волокла. Нет тела, нет дела, но белорецкие тоже не могли отпустить её просто так.

Открылось слуховое окно, и в их сторону вывались лестница. Василь полез первый, Искандер следом. Внутри была Алёна с фонариком. В комнате невыносимо воняло. Похоже, её использовали как туалет много лет, ленясь починить канализацию.

— А я и думаю, что окно так приглашающее открыто? Ну а тут пирамиды Хеопса. Чуть не вляпалась! — сказала зло Алёна.

— Кто внутри?

— Дежурная медсестра только. Я её придушила.

— Совсем? — с ужасом спросил Искандер.

— Да зачем же, легонько, чтобы не мешала. Потом кляп в рот, связала и в подсобку.

— А погонщика и Луизу нашла? — спросил Василь.

— Там только Косарь. Он спит в палате — наверное, чтобы не сбежал. Что, качать будем?

Законник кивнул.

— Искандер, — сказал Василь. — Сейчас будет допрос, твоя задача держать Алёнку. Хочешь, бей её, хочешь, бросай об стены, но к Косарю её не пускай. Она будет пытаться убить его, и всё будет по-настоящему.

Девушка провела их до люка, ведущего с чердака на этаж ниже и спустилась первой. Внутри действительно был госпиталь, пол, стены и потолок выкрашены в белый цвет. Был даже столик дежурной медсестры. Алёна, неслышно ступая, вела их к палате.

— Тук-тук, — сказал Василь, входя в палату.

Внутри было темно. Василь включил свет. Косарь сел на кровати, моргая, но стоило ему увидеть вошедших, вскочил и забился в угол.

— Спасите! — заорал он.

— Василь, вот это же та падла! Из-за этой скотины меня чуть не убили! — ноздри Алёны хищно раздувались.

Она ударила визжащего погонщика в живот, а потом повалила на пол. От крика Косаря было больно ушам, вот только вряд ли кто-то его слышал. В госпитале не было окон, а от нижних этажей их отделяло два засыпанных землёй этажа.

— Это он навёл ордынцев! — шипела Алёна. Искандер пытался удержать её и с изумлением понял, что не может. Он, уже не сдерживая силы, схватил её за пояс и отшвырнул в другой угол комнаты. Она вскочила как мячик, и бросилась вперёд, снеся Искандера с ног.

— Это не я! Я не сдавал! — кричал погонщик, сжавшись в углу.

Алёнка неуловимым движением выхватила нож, полоснула погонщика по руке. Тот заорал, а Василь и Искандер набросились на Алену, оттаскивая разъяренную девушку. Рана выглядела страшно, но охранник понимал, что девушка лишь надрезала кожу. Искандер заломил её руку в захват и ударил по ноге под косточку, она пнула его в ответ, и он едва не выпустил её. Всё было действительно по-настоящему. Но, по крайней мере, он смог заставить Алёну выпустить нож и откинуть его в угол комнаты.

— А кто? Это ты! Больше некому, — яростно орала Алёна, но вдвоем с Василем они могли удержать её.

Василь подмигнул Искандеру, тот отпустил Алёну, она подскочила к Косарю и вцепилась когтями в лицо. Выглядело это страшно, как овчарка, дерущая котёнка. Искандер снова оттащил Алёну. Похоже, дело было сделано, погонщик поплыл. Василь склонился над погонщиком, схватил его за грудки и посадил на кровать.

— Это не я, — рыдающим голосом повторял Косарь, — это всё Луиза! Она всё время была на связи с Толстяком, даже когда война началась! Я возил дрянные лекарства. Но всё это организовала она! Я ради денег всё делал! И про Орду не знаю! Я сам думал, что Луиза решила от нас избавиться!

— Александера был в курсе? Ты видел хоть раз, что он брал деньги у Луизы?

Косарь торопливо закивал.

— Где она?!

— Вчера сбежала! Они с Ковылём уехали, когда услышали, что Армянин убит.

— Куда?

— У неё убежище есть, деревня, через которую с Ордой торговали! Нужно от Комсомольского на восток ехать, к бору! Не убивайте… У меня семья…

Он сжался на кровати, рыдая и закрывая голову. Похоже, погонщик сказал всё, что знал.

— Ладно, живи. Но помни, ты живёшь, потому что я разрешил. Понятно? Понятно?!

Косарь панически закивал.

— Теперь ты работаешь на меня. Дышать будешь, если разрешу. А если вздумаешь дурить, то ты сам видел, что с Плюхой стало. Думаешь, семья твоя уцелеет? Собакам скормлю!

Погонщик закивал, из глаз лились слёзы. Василь пристегнул его наручниками к кровати и вышел из палаты. Искандер и Алёна вышли вслед за ним. Законник выглядел счастливым, Искандер подумал, что еще не разу не видел, как тот радостно улыбается.

— Чёрт, я надеялся, что мы перехватим всех тут, — сказал законник.

— Что теперь? — спросила Алёна.

— Они обходят нас на сутки. Если Луиза поехала на границу, значит, хочет укрыться в Орде. Скорее всего, её должны встретить, но ордынцы не трамвай, по расписанию не ходят. Ты про эту деревеньку слышал? Нет? Проклятье, на Висельника вся надежда. Ладно, берём Косаря и тащим на площадь, пускай попоёт. Накинет очков Коменданту. Думаю, ему помощь не помешает.

— Его же убьют, — сказал Искандер, — если он скажет, что Грек брал деньги.

Василь промолчал, отвернувшись.