Аниото. Проклятие луны

— Я готова поглощать твои кулинарные шедевры, — улыбнулась я, садясь за стол.

— Никуля, — бабуля поставила передо мной дымящуюся тарелку тыквено-пшеничной каши с говядиной, — куда ты вчера ночью ходила?

От спокойного и чуть тревожного, родного голоса сердце виновато екнуло.

— Бабуль… — подбирала слова, раздумывая, как подать вчерашние приключения так, чтобы бабушке не пришлось вызывать скорую, — мы с Тиной вчера перезахоронили ее кота, тут недалеко.

— Зачем? — бабушкины черты немного расслабились, но губы еще были сжаты.

— Она хотела похоронить Джонни в лесу… но мы далеко не пошли. Под рябиной около подстанции… там закопали, — быстро, пару раз запнувшись, проговорила я и начала поглощать кашу, видя, что бабушкино тревожное любопытство еще не рассеялось, а выкладывать ей второю часть ночной вылазки — себе дороже.

— Понятно, — она едва ощутимо коснулась моей головы. — Только в следующий раз предупреждай меня. Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу.

— Л-ладно, — голос дрогнул, а глаза защипало. Голос бабашки: мягкий и грустный с теми же нотками, что оставались в нем первые полгода после смерти дедушки — изрядно ковырнул мою совесть.

— Вот и славненько, — бабуля улыбнулась, потрепав меня за щеку.

— Баб… — протянула я, не зная, что спросить, а молчать не хотелось, — в окрестностях есть озеро?

— Было. Очень давно, только все пересохло… Надеюсь, ты так далеко в лес не забиралась?

— Нет, — ответила я, продолжив набивать желудок. Строгость в последнем предложении отбила охоту любых вопросов, что могут выйти мне боком.

— Добрый день! — бодрый голос заставил меня поперхнуться кашей. А я надеялась, что он уехал.

— Эри, ты тоже здесь! — Влад попытался хлопнуть меня по спине — то ли в знак приветствия, то ли из-за моего дикого кашля. Но я увернулась.

— Меня Ника зовут! — поправила я, глотнув компота.

— Не нравится эринацеус, могу звать Ежиком. А, Ежик? — криво ухмыльнулся и сел рядом.

— Внучек! Рада, что ты зашел. Садись, покушай, — бабуля начала хлопотать возле него, как если бы больше всего на свете хотела иметь внука, а не внучку. Хотя… что в этом странного? У нее было две дочки, у Наты нет детей, а у мамы — только я. Может, она в свое время хотела мальчика…

— Спасибо, баба Люда, — Файтов просиял, как начищенная монета.

Не удержавшись, фыркнула. Оба уставились на меня с искренним недоумением. Ага, искренним. Один из них явно издевался, пуча свои глаза. Т-а-а-к… Хватит. От ненависти до любви, как говориться… Нейтральная позиция — лучший способ не влипать в неловкие ситуации.

— Садись, ешь, очень вкусно, — явно фальшивя, выдавила я. Что поделать? Показное дружелюбие — не моя сильная сторона.

Только я собралась закинуть последнюю ложку каши в рот, как в дверь впорхнул знакомый и такой милый сердцу вихрь:

— Ника! — подруга влетела в кухню на всех порах и чуть не врезалась в парня, сидевшего напротив входа и поглощающего казенный обед.

— Тина! — вот ей уже досталась моя искренняя улыбка, и, кажется, один кареглазый и надоедливый парень это заметил.

— Я — Влад, — вставил тот свои пять копеек.

— Воу, — только и вылетело изо рта Тины.

А бабушка… Бабушка нахмурилась — лишь слегка повела бровями — но я это заметила. И конечно в голове возникла не совсем приятная догадка: она нахмурилась не потому, что Тина с ней не поздоровалась, а потому, как та отреагировала на Влада.

Неужели, бабуля…?

Развить мысль мне не дало продолжение разговора.

— Спасибо за комплимент, — сверкнул зубами парень. Чувствую, не достанется ему добавки.

— Здравствуйте, Людмила Захаровна, — запоздало поздоровалась Решетова, и уже шепотом добавила Владу: — Тина.

Думала, бабуля, как всегда, поправит подругу и попросит называть ее «баба Люда», но нет: она просто кивнула и улыбнулась.

— Будешь, чаю? — подала голос я, намечая в голове пунктик «объяснить бабушке, что Владислав Файтов не в моем вкусе».

— Нет. Я забежала посмотреть, в порядке ли ты… — она замялась, не зная, можно ли что-то упоминать о вчерашнем при несведущих. Влад как раз в это время уперся в меня взглядом и навострил уши.

— Да, — бодро ответила я и закивала, взглядом говоря: «Поговорим позже».

Благо, что Тина из проницательных:

— Я пойду, маме с варениками помочь надо, — складно ответила подруга и направилась к выходу: — Всем пока!

Влад ухмылялся, все еще разглядывая меня. Так и хотелось заклеить ему рот скотчем.

— Бабуль, — сказала я, допив остатки чая, — пойду наверх. Книжку почитаю. Я тебе не нужна?

В кармане будто жгло от измятого огрызка бумаги с рунами.

— Стой, — Влад почти схватил меня за руку, но я отступила, зыркнув на него вопросительно-угрожающе. — Помоги мне с прополкой.

— Я-я-я-я, — в голове не крутилось ни одного достойного ответа на такой внезапный и беспочвенный вопрос.

— Никуля поможет! — ответила за меня бабушка. — Она у нас такая хозяйственная.

— Я… — в голове у меня видимо что-то защемило, и прочие слова никак в ней не всплывали.

— Отблагодаришь меня, — улыбнулся парень и подмигнул мне. — А то спасибо я так и не услышал…

На последней фразе ему оставалось только театрально вздохнуть, но бабуля и так уже была на его стороне.

— Внучек, допивай чай, а я вам перекусить соберу, — засуетилась бабушка.

Я открыла рот, чтобы выдавить: «хорошо», но меня спасла пиликающая машинка.

— У меня же стирка! — хлопнула себя по бедру, изображая по уши занятую даму.

— Я закончу, — бабушка перерезала спасительную веревку.

— Мне нужно вытряхнуть плед, на котором я спала!

— Я помогу, — вызвался Влад, отрезая последние пути к отступлению.

Сокрушенно дернула плечами и прошла в зал. Указала парню на диван — уж если хочет, чтобы я ему помогла, пусть тоже, хоть что-то полезное сделает. Но прежде, чем проделать свой путь до банкетки с уличной обувью, услышала громкий чих, да такой, что Файтов выронил покрывало.

— Простыл, сынок? — бабушка выглянула из кухни, держа в руках набитую и благоухающую едой дачную сумку с белыми ромашками.

— Не… АПЧХИ! — ответ утонул в очередном приступе.

— Не врешь? — с сомнением прищурилась я, подойдя ближе.

— С чего… АПЧХИ! — у бедного парня аж глаза заслезились.

— У тебя аллергия, — заключила я, подбирая плед с пола.

В этот момент из его складок выпала изрядно помятая и облезлая ветка рябины, я подняла ее, и пока крутилась, в поисках места, куда ее пристроить, парень закашлял.

— Убери это биологическое оружие от меня! — Файтов зажал нос и отступил.

— На рябину? — спросила, подавляя жуткое желание сунуть ее ему под нос.

Парень сначала неуверенно покачал головой из стороны в сторону, словно примеряясь, потом кивнул.

— Сейчас, я дам тебе свои капли! — вызвалась бабушка.

Расправившись с пледом, а парень — с приступом аллергии, мы оба застыли в прихожей, сверля друг друга глазами, пока бабушка, собирала нам последние пожитки. Она меня выселяет, что ли?

— Ты меня чуть не прибила, — заявил парень на мое немое и хмурое недовольство.

— Ладно, — сквозь зубы процедила я, принимая из рук бабушки сумку.

Предчувствие так и шептало, что все это ничем хорошим не закончится.

Правило 7. Если не хочешь делать то, что тебе не по душе — учись придумывать оправдания

Пока мы шаркали по гравийной дороге, я все повторяла:

— Это только сегодня. Сегодня и все. Больше даже не пытайся что-либо просить. Помогу с прополкой: и все — мы в расчете. Только сегодня, — успокаивала себя, а на деле раздражала попутчика.

— Да понял я! — не выдержал Влад. — Тебя заклинило что ли?

Я замолчала. Когда я была не в своей тарелке, переживала или нервничала, меня немного заносило: никак не могла избавиться от привычки без конца повторять вслух волнующие меня вещи. Конечно, говорю я для себя, но не все это понимают.

— Так у тебя аллергия на рябину? — перекрыла вопросом любопытные взгляды Влада, еще чуть-чуть и он бы точно принялся расспрашивать меня.

— Вроде того… — все-таки мне не показалось, и он тогда кивнул неуверенно.

— Это как? — ответ сбил с толку. Рябина же повсеместно растет, да и она уж отцвела, как у него может быть аллергия…?

— А вот так, — парень шутливо развел руками.

— Ясно, — коротко ответила и отвернулась, разглядывая дом с ярко-желтым забором, рядом с продуктовым «Магазином» (фантазия у владельца хромает на обе ноги).

— Может, у меня на тебя аллергия, — запоздало пошутил Влад, издав короткий смешок.

Я не горела желанием узнавать его поближе, мне просто не хотелось, чтобы он расспрашивал о моих тараканах. Поэтому и спросила. Но, если откровенно, то парень вызывал у меня недоверие, причем очень сильное. Первые полгода, стыдно сказать, но он был мне, мягко говоря, симпатичен. Я часто думала, каково это — иметь такого парня. Но когда он, ни разу, не ответил на мой «Привет»… Хотя нет, однажды он коротко кивнул. Или это был не он…? Да уже и неважно. Я переросла влюбленность, и сейчас относилась к нему, как к любому не глупому парню, симпатичнее обезьяны: неплохо бы узнать его поближе, подружится, а там…

Правильно говорят — бойся своих желаний.

Теперь вон: вышагивала с недавним объектом моих симпатий, только и делай, что задавай вопросы. Но… не было ни малейшего желания. Наоборот, хотелось надеть водолазный костюм 18 века, чтобы он не лез мне в душу. Ну не верила я в его искренность. Чтобы он не сказал.

— Я тебе…

Остановилась, сердце подпрыгнуло — показалось, что продолжение будет «совсем не нравлюсь?», как если бы он прочитал мои мысли.

— Что? — произнесла на выдохе, всеми силами стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Я тебе не сказал, чтобы ты перчатки взяла. А то у меня нет… Будешь голыми руками…

— Постой, — прервала я поток новой информации. — А ты?

— А что я? — его лицо приняло невинно-искренний вид, даже уголки губ не дрогнули в сарказме, лишь брови слегка подпрыгнули, вытягивая лицо. — Ты будешь полоть.

— С чего это? — возмутилась я.

— С того, что ты мне должна, — Влад продолжил прежде, чем из моего открытого рта выскочил хоть один звук: — во-первых. А во-вторых: ты же не хочешь, чтобы твоя бабушка узнала, что ты ходишь во сне, да еще и умудрилась забрести так далеко в лес.

Ни намека на вопросительную интонацию в его голосе — что кувалдой прошелся по моему терпению, оставив на нем огромную трещину — не было.

— Хорошо, — ответила я как можно спокойнее, и даже улыбнулась. Меня осенило: что он специально действует мне на нервы. Не знаю зачем, но я не собираюсь играть в эти игры.

Брови парня в этот раз сделали искренний скачок, стремясь к линии роста темно-русых волос.

— Чудно, — мед полился из его уст, а мрачные мысли о дачном участке в почти десять соток постучались в одну из дверей в моей голове.

Сердце все еще было растревожено фразой «умудрилась забрести так далеко в лес». Неужели, правда? Насколько далеко? И не связано ли это с моими снами и озером, что мне привиделось в лесу.

Я погрузилась в собственные мысли и не сразу поняла, что Влад пропал из моего поля зрения. Оглядевшись по сторонам, поняла: он зашел в дом, с прохудившимся забором и трескучей калиткой.