Кос Тихий — помощник егеря

— Кос, что там с публикой? — спросил он меня с истеричными нотками в голосе.

— Аншлаг. Как у Стаса Михайлова.

— Ёоооо! — Заныл бард, — Зачем мне все это? Я же был простым гардеробщиком в театре.

— А теперь ты бард! Соберись! Все ждут твоего выступления. Кстати, публика очень доброжелательная. Уверен, ты произведешь фурор.

— Ну, ладно. Дай мне еще пару минут.

— Кос, а мне найдешь место за столиком поприличнее? — Попросила меня Лилиэль.

— Не сомневайся, будет тебе место за столиком с самыми богатыми и уважаемыми жителями этого села.

— Блин, я так не волновался, даже выступая перед принцами, — снова начал тревожиться эльф.

— Все будет хорошо! Всколыхнем это болото.

— А сможешь меня представить?

— Сделаю. Ладно, я пошел, и вы тоже спускайтесь. Публика в нетерпении.

Я вернулся за стол к господину Сняклу и его супруге. Они уже съели половину блюд и сейчас дали небольшую передышку челюстям, попивая вино.

— Уважаемый Снякл и мадам Тикла, — обратился я к супругам, — не будете ли вы против, если к нам присоединится Лилиэль, спутница барда и известная ясновидящая?

— О, Боги! — Не дав сказать мужу ни слова, обрадовалась мадам Тикла, — Это же просто мечта! Разумеется, не будем. А она эльфийка? Невероятно! Все мои подруги с ума сойдут! Гоблинша и эльфийка за одним столом. Дорогой, это лучший подарок, который ты мне мог сделать!

Снякл смутился, бормоча под нос что-то вроде, что она у него лучше всех эльфиек вместе взятых, но было видно, что ему приятно.

Внезапно гул голосов стих, все обернулись на выход из трактира.

Эльфы выглядели просто блистательно. Бард был в свободной белой шелковой рубахе, голубых бриджах и высоких сапогах. Литиэль выглядела вообще незабываемо. Большая часть мужчин и многие женщины временно забыли дышать, глядя на нее. Я подошел к ним и, взяв их под руки, провел мимо остолбеневших зрителей.

Оставив Лилиэль за столом четы Сняклов, я подвел барда сцене и повернулся к зрителям.

— Почтенная публика! Дамы и Господа! Сегодня перед вами выступит бард, таланту которого рукоплескали герцоги и принцы! На пути к побережью он остановился здесь, в трактире Желтый Шмель, и специально для жителей Больших Дымков выступает незабываемый Нирцисель Сладкий!

Зрители взорвались аплодисментами. Бард поднялся на сцену, достал из футляра гитару, замаскированную под лютню, уселся на стул и начал тихо перебирать струны, а потом запел:

- Как грустно, туманно кругом…

Голос барда звенел от пронизывающей грусти и тоски, но вместе с тем был невероятно прекрасен. Гитара отдавала всю себя под его чуткими пальцами. Даже меня, знающего эту песню, проняло. Украдкой я утер слезинку. Наконец, песня закончилась. Публика сидела молча, как громом пораженная. Были слышны только тихие всхлипывания. Бард молчал, я видел в его глазах подымающуюся панику. Но вот раздался первый хлопок, затем второй. И внезапно все захлестнула лавина аплодисментов и восторженных криков. Нарцисель счастливо улыбнулся.

Что я могу рассказать о концерте? Он был великолепен. Кто бы мог подумать, что простым сельским жителям Лесного Края Мира Фэнтези настолько придутся по вкусу простые русские и цыганские романсы, авторские и бардовские песни из нашего мира.

После небольшого антракта, который эльф провел за столиком гоблинов, остужая связки вином, началось второе отделение, где к барду на сцену поднялась Лилиэль. Еще час они исполняли песни дуэтом, под аккомпанемент гитары и флейты.

В третьем отделений на сцене к барду присоединилось несколько местных музыкантов. Они принесли с собой барабаны, дудочки и всякие другие инструменты, название которых мне было неизвестно. Начались танцы. Лилиэль поняла, что ее просто разорвут своим вниманием, поэтому она утащила меня в свой номер, с целью сделать мне прорицание.

Заперев дверь, она зажгла в комнате все лампы и светильники. Тяжело дыша, она смотрела на меня. Внезапно она толкнула меня на кровать и мгновенно высвободилась из платья, оставшись только в поясе и чулках.

- А как же гадание? — Растерянно спросил я.

— Гадать любая шарлатанка может, — сказала эльфийка, стягивая с меня одежду, — Я прорицательница. Будущее открывается мне в момент экстаза. Я сама так решила! — сказала она, и, оседлав меня, впилась в мои губы.

Экстаз не заставил себя долго ждать. В его момент она откинула голову назад, чуть ли не достав лопаток затылком, и начала вещать:

— Твое место здесь и везде. Тебя будут знать как героя, но преследовать как преступника. Твоя дорога длиннее и шире одного мира. Ты будешь одним из тех, кто будет решать вечную судьбу всех и каждого.