Операция «Волчье сердце»

На кухне оказалось неожиданно просторно. Стол встал, где ему полагается, вместе со стульями, а коробки теперь незаметно распределились под окном, а не высились одна на другой угрожающей рухнуть кипой — так что распаковывать их будет гораздо проще. А громыхал Лейт, очевидно, чайником, который теперь закипал на плите.

— Держите. Свитер я, к сожалению, высушить не смогла.

— А что так? — сочувственно уточнил капитан, без одежды выглядевший, как это ни странно, даже более внушительно, чем в ней.

Я открыла рот, чтобы объяснить, что, очевидно, мои чары вступают в конфликт с чем-то, что наложено на изделие, но… в голове щелкнуло. Да он издевается!

— А предупредить, что вещь зачарована, нельзя было? — раздраженно пыхнула я, не сдержавшись.

— И это мне говорит мастер-артефактор класса «эксперт»? — вервольф насмешливо вскинул брови, и мне оставалось только недовольно дернуть плечом.

А самое обидное, что теперь расспрашивать его о свойствах таинственного изделия значило бы окончательно расписаться в собственной неосведомленности по этому вопросу, чего позволить я себе просто категорически не могла.

— Идите оденьтесь уже. Пока не застудили себе… что-нибудь, — отчеканила я, глядя прямо в волчьи глаза. Право слово, если он надеялся, что я тут буду краснеть и бледнеть, как дебютантка, то совершенно напрасно.

Капитан кривовато ухмыльнулся и удалился, а я принялась доставать из коробки остатки привезенной из бывшей квартиры еды, которую добры молодцы (нет, они определенно еще пожалеют) запихнули в самый низ, подо все остальное. На стол легли хлеб, сырокопченая колбаса, банка консервированного тунца в сливочной подливке. Негусто, но на двоих должно бы хватить. Ладно, в текущем случае, пожалуй, на одного с половиной!

Коробки для переезда я одолжила на работе, так что чайные чашки нашлись в коробке с надписью «Реактивы», а заварка из лавки господина Астераце, мастера трав, была извлечена вместе с сахаром из деревянного ящика, в которых в наши лаборатории доставляли хрупкую мерную посуду.

Скатерть, вышитая по краям сценами из наскальной живописи — подарок одной из девиц Вардстон, проведавшей о моем увлечении родоплеменной тематикой. Крахмальные салфетки из того же эпатажного и трепетно любимого комплекта. Ослепительно-белые чайные чашки заняли свое место, бутерброды расположились на широкой тарелке, а чай исходил ароматным паром в заварнике. Я поправила салфетку и отступила, критически оглядывая результат своих трудов.

Н-да. На званый ужин в особняке Алмия не похоже, конечно, но не стыдно и гостя за стол пригласить…

— Капитан!

Вервольф обнаружился гораздо ближе, чем я думала — когда я обернулась, чуть не уткнулась в него носом.

— Да? — невозмутимо поинтересовался волк и, помедлив, все же отступил чуть назад.

— Садитесь пить чай! — пригласила я, чувствуя разом облегчение от того, что вервольф покинул мое личное пространство, и разочарование от того, что он так легко отказался от противостояния.

Мог бы сначала посопротивляться, а уже потом — уступить!

— Какие у вас планы на дальнейшее расследование? — непринужденно поинтересовалась я светским тоном, разливая чай по чашкам

Полуголый вервольф немного нарушал светскость обстановки, но в целом церемония вечернего чая шла своим чередом.

— Будем работать, — обтекаемо отозвался капитан, явно не горя желанием делиться информацией. — Во многом это зависит от того, что нам скажет ваш отчет.

У кого-то из соседей снизу готовили, и умопомрачительный аромат грибного супа расползался между этажами, напоминая, что я сегодня толком не обедала (да и не завтракала, пожалуй), а из еды у меня в доме только консервированный тунец, от которого благородно отказался капитан, да бутерброды, а сухомятка — она и есть сухомятка.

Позавидовав неведомым счастливчикам, я с некоторым усилием отрешилась от божественных запахов и со вздохом вернулась к беседе:

— Да, в общем, ничего нового отчет вам и не скажет — все, что имело маломальское значение, я вам пересказала. Те обследования, по которым днем не было результатов — скорее формальность и вряд ли что-то прибавят к общей картине. По правде говоря, я планировала сегодня заполнить отчет и направить его вам, но из-за непогоды пришлось поменять планы…

Капитан молча поднял на меня ироничный взгляд, без слов говоря — ну и кто вас тащил в эту непогоду?

Взгляд я предпочла проигнорировать, что было несложно. У меня имелся немалый опыт игнорирования капитанских взглядов самого разного толка.

— Как думаете, капитан, где служанка из приличного дома могла заполучить такой подарок? — задумчиво спросила я, вертя чайную ложечку.

— Да где угодно, — пожал плечом капитан, я машинально проводила это движение взглядом — и тут же торопливо отвела глаза, в очередной раз спохватившись, что мой собеседник, кхм… без галстука, мягко говоря. — На рынке. На улице. У портнихи… Где еще бывают девушки ее сословия?

— Рынок отпадает, — уверенно сказала я. — Горничные не ходят на рынок, это не ее работа. Разве что, для личных нужд, но и это вряд ли — она жила при доме и у себя бывала один день в неделю. Ограбление произошло в четверг, последний выходной она брала в субботу. Пять дней… Многовато, внушение могло начать распадаться. А в рабочие дни горничные практически не покидают дома. Не представляю, как ее смогли наградить этой дрянью. Куда легче было бы добраться до помощницы кухарки или кучера...

— Кучер не вхож в дом, а кухарке нечего делать в хозяйских комнатах, — отозвался Вольфгер. — А преступнику нужен был кто-то, ориентирующийся в доме и в распорядке хозяев…

— Плохо, — вздохнула я.

— Это хорошо, — поправил меня капитан. — Раз булавка все же досталась ей — значит, куда-то она отлучалась. Девушка Ивонна была добросовестная и, следовательно, должна была отпроситься у домоправительницы перед отлучкой. Узнаем, куда она отпрашивалась — узнаем, где ее встретил преступник.

А потом с некоторым сомнением добавил:

— В идеале. Ну, хотя бы приблизительно узнаем...

Разговор сам собой затих. Я думала о том, что надо бы поговорить с экономкой Дианы, достойной госпожой Мият. Возможно, со мной она поговорит охотнее, чем с капитаном. О том, что завтра, когда получу результаты последних замеров, надо будет отправить официальное извещение главе гильдии артефакторов о нарушении запрета на ментальные артефакты и потребовать ужесточения контроля над оборотом ингредиентов и сопутствующих материалов, а также затребовать соответствующую отчетность. Пусть управление стражи шерстит черный рынок и нелегальные каналы сбыта, а мы официальный сбыт тряхнем — мало ли. Во-первых, пусть не расслабляются, а во-вторых, инструкция есть инструкция, и в данном случае ее требования однозначны.

Возможно, мне повезет, и я выйду на след нелегального мастера быстрее, чем капитан, а возможно, ничего не найду, кроме букета мелких нарушений, которые неистребимы по сути своей. Но в любом случае, в ближайшую неделю я утону под ворохом бумаг. И пусть это необходимая мера профилактики, мысль о ней все равно печалила.

А еще у меня есть обязанности, не связанные с треклятой булавкой, и в кабинете меня наверняка ждут три-четыре заключения под визирование и кипа заявок на материалы и реактивы. А в восьмой лаборатории истерлись линии защитной звезды, а рунолога все не шлют, хотя обещают уже второй месяц — и, пожалуй, запрещу-ка я все экспертизы в восьмерке своей волей с завтрашнего числа и до тех пор, пока не поправят защиту.

Думала о том, что порошки-проявители два раза подряд прислали отвратительного качества, эксперты уплевались, и надо бы поставщика менять с неустойкой за ненадлежащее исполнение договорных обязательств, но что-то лепрекон Маклфлин, зам по финансовой части, крутит и мнется — и не пора ли спустить на него любимое начальство?

И дома я хотела бы поработать, но теперь когда еще доберусь до печатницы! Потому что для начала нужно прорваться к рабочему столу и приткнуть куда-то книги, а для этого нужно распаковать коробки, а для этого нужно найти грузчиков, а для этого нужен выходной или отгул — потому что без моего надзора им тут делать нечего, и я их все равно никуда не пущу! Пустила уже однажды…

А до выходного еще нужно дожить, а отгул я взять не могу, потому что прогуляла полдня по делам Дианы...

О чем думал капитан — я не знаю, но его вопрос вдруг вырвал меня из вялой круговерти рабочих и околорабочих мыслей:

— А что вы собираетесь делать с этим, простите боги, подарком?

Я против воли оглянулась на сверток с гоблинским талисманом и, обласкав его взглядом (боги, что бы капитан понимал! это же невероятная удача — получить подобную аутентичную редкость, да еще и найти ее не за тридевять земель, а у себя под боком), ответила мечтательно:

— На стену повешу! — и честно добавила, уже куда мрачней: — Когда до нее доберусь…

Из кухни как раз просматривалась та самая стена, на которой я планировала разместить наиболее значимые экспонаты своей небольшой коллекции. Точнее, должна была бы просматриваться, но, оглянувшись, я увидела только косо стоящий шкаф, развернутый «лицом» к стене, заблокированный сваленными грудой, вперемешку, узлами и коробками — и окончательно поняла, что в ближайшее время делами тролльской конторы «Грузоперевозки Тауруха» заинтересуются ответственные лица из казначейства, пожарного управления и миграционной службы.

Чай допивали в задумчивом молчании — я предавалась сладостным мечтам о мести, капитан тоже не рвался поддерживать беседу, но молчание это, разбавленное шумом дождя за окном, было, сколь ни удивительно, вполне мирным.

Покончив с чаем, я извинилась перед гостем и отошла в ванную — проверить и попытаться снова как-то ускорить сушку свитера. А когда вернулась, застала капитана примеривающимся к шкафу. Узлы волшебным образом перекочевали на зачехленный диван, а коробки строго и чинно выстроились на столе и под окнами.

— Куда? — коротко уточнил капитан, пока я обозревала внезапные изменения.

Искушение принять предложенную помощь было велико, но сделать это означало бы признаться в собственной неспособности разобраться с ситуацией самостоятельно, поэтому я одарила вервольфа надменным взглядом:

— Благодарю, капитан, но не стоит!

— Госпожа эксперт, — вкрадчиво отозвался он, — я ведь могу и передумать!

Я возмущенно помолчала, а потом сдалась искушению практически без боя и ткнула пальцем:

— Туда!

— Левее! Правее! О, Бездна, да давайте я вам помогу!

Первый шкаф уже занял отведенное ему место, как и диван, и комод (тот самый, не полюбившийся грузчикам), и теперь вервольф под мой чуткий аккомпанемент разбирался со вторым шкафом.

— Вот только вашей помощи, госпожа эксперт, мне как раз и не хватало! — огрызнулся капитан.

Упрямая мебель не желала занимать назначенное ей место.

— Нет, я вам все же помогу!

Шкаф опасно зашатался от моих усилий.

— Кыш, женщина, кому сказал! — окончательно озверев, рявкнул оборотень, и я, наконец, отступила.

Нет, «кыш» и «женщину» я ему еще припомню!

Но… Как-нибудь потом. Когда мебель подвинет.