Судьба для Времени…

Глава 9

Следующие несколько дней были потрясающими. Мы много шутили, бесились, гуляли, даже пару раз читали книги по ролям! Назвали это «безумным просвещением». Ночи были страстными и нежными, грубыми и ласковыми. Волшебными. Он называл меня прекрасной безумной богиней, но так ни разу и не сказал о своих чувствах. Но к чему слова, ведь достаточно того, как он на меня смотрел.

Был четверг. Вечером, вернувшись с работы, я сидела в гостиной на диване, просматривая ленту в соцсетях. Павел вел переговоры в кабинете по видеосвязи.

— Алла! — его голос раскатом прокатился по гостиной. — Принеси мой мобильник, пожалуйста. Он на столе должен быть.

— Уже бегу…

Взяла девайс с надкусанным яблоком на обороте и направилась в кабинет. На запароленном экране раскрылось смс от Коноварова-старшего: «В понедельник ждем. Не опаздывай к совещанию. Скучаем». В своем счастье я совсем забыла о времени и о том, что Москва — лишь место временного нахождения Павла. Скоро он уедет, и я останусь одна.

В кабинет вошла с мокрыми глазами. Не готовая к разговору, я опустила глаза, быстро положила телефон на стол и почти выскользнула за двери, когда Павел поймал меня за руку.

— Что с тобой? — Он заботливо смотрел на меня. — Глянь-ка на меня… Ну же…

— Все в порядке, — прошептала я, стараясь сдержаться изо всех сил. Мысль о прощании убивала меня.

— А глаза слезятся, потому что лук резала? — он не отпускал.

— Грустную историю прочитала, — ляпнула первое, что пришло в голову.

— Господи, солнышко… Ну нельзя все так близко принимать к сердцу, — он бережно обнял меня и прижал к себе.

Где взять силы в этой ситуации, чтобы остановить слезы, чтобы сдержать эмоции? Он такой родной, заботливый, нежный, понимающий… и совсем скоро уедет. Я не выдержала и разревелась.

— Ого! Да что ж там за история такая трогательная?! Малыш, успокойся. Ну же, моя хорошая… — Павел заботливо стирал мои слезы, целовал щеки, гладил меня по спине, голове, прижимал к себе.

— Там про собачку, — всхлипывая, продолжала я врать.

— Уверен, что с собачкой все в порядке. Ой, а у тебя нос стал красный и глаза! Не могу сказать, что женщина в слезах привлекательна, но что-то в этом есть, — он старался меня подбодрить и отвлечь.

— Ну ты и дурак, Пашка! — Я стукнула его в грудь и вырвалась из объятий, все же немного успокоившись.

— Собачку пожалела, а меня, значит, можно прикончить, — шутил он. — Я в печали. Пойду капли пить!

Все было так глупо, что я засмеялась, вытерла слезы и шмыгнула носом.

— Не дал мне поплакать, негодяй. Говорят, со слезами токсины из организма выходят. Это полезно, между прочим. — Я вздохнула. Первая неконтролируемая волна прошла, а значит, есть время, чтобы скрыть свое упадническое настроение.

— Я знал, что все вы хитрые создания, но чтобы вот так использовать жалостливые истории… — Он еще раз обнял меня и крепко прижал к себе. — Не грусти. Мне нравится, когда ты улыбаешься.

Я поцеловала его и поспешила уйти, чтобы не бередить еще раз свои раны.

Пятничный вечер встретил меня в доме Павла суетой и бурными приготовлениями к вечеринке.

— Что за переполох? — спросила я, улыбаясь и бросая сумку на диван.

— Павлик решил устроить вечеринку перед своим отъездом в Новосибирск, — поделилась со мной новостью Надежда Ивановна. — Так было хорошо и тихо, но нет, надо опять собрать всех пройдох.

— Первый раз слышу, как вы ворчите, — засмеялась я и обняла полюбившуюся мне женщину. — Друзей забывать нельзя!

— Да лучше бы он с тобой все время провел, чем с этими гуленами, друзьями его. Сколько бедового они делали раньше, вспомнить стыдно, да и страшно, — продолжала сетовать домоправительница, укоризненно качая головой.

— То было раньше! А сейчас они все респектабельные и серьезные люди.

— Вот дать бы тебе по лбу, дурехе! Да они до первой рюмки серьезные, а потом… Тьфу, не мое это дело. Ты сегодня облачись в черное платье, новое, — улыбнулась Надежда Ивановна. — Пусть все от зависти попадают.

— Обязательно! — заверила я ее, не слишком уверенная, что вообще могу производить подобный эффект на людей.

Как и обещала, надела черное платье. Большие и шумные компании никогда не были мне в радость, но я старалась не думать об этом. В любом случае, это гости Павла, и я должна была поддерживать его так же, как он старался во всем поддержать меня. Да уж… Рассуждения у меня. Вообще-то, я сама гость в его доме.

Всего собралось двенадцать человек. Многие познакомились с Павлом еще в институте, кто-то работал в смежном бизнесе, но все так или иначе давно находились с организатором вечеринки в дружеских отношениях. Приехал Алексей, с которым я познакомилась в ресторане, но Анжелы не было. Больше всего я боялась встречи именно с подругой Павла, почему-то ощущая себя никчемной в сравнении с ней.

— Учитывая, что хозяин дома очень занят, решил сам проявить инициативу и познакомиться. Вячеслав Севастьянов, — ко мне подошел приятный светловолосый мужчина лет тридцати с аккуратной маленькой родинкой над губой, которая придавала ему дополнительный шарм. Когда он улыбался, на его щеках появлялись едва заметные ямочки.

— Алла Громова. Приятно познакомиться, — приветливо улыбаться входило в привычку.

— Взаимно, Алла. И называйте меня Слава или Сева, как мои друзья. — Новый знакомый галантно протянул руку.

— В таком случае можете называть меня Хел. Так меня называют мои друзья. — Я вложила в его ладонь свою и вместо рукопожатия, которого я ожидала, он приложил мои пальцы к своим губам.

— Воодушевляет, что с первых минут у нас так много общего, — он искренне улыбнулся. — Надеюсь, мы станем друзьями!

— Все может быть, — поддержала я, высвобождая свою ладонь.

— Чем занимаетесь, Алла?

— Работаю. Рада бы козырнуть большим, но не люблю врать, хоть и делаю это мастерски. — Вести светские беседы не умела, потому говорила, что думаю.

— Ценное качество… Работаем мы все, тут Вы не одиноки.

Спустя короткое время мы незаметно перестали придерживаться официального тона и общались как давние знакомые.

— К сожалению, я должен уехать. Дела, — вздохнул Сева и поджал губы, всем видом выказывая досаду.

— Конечно, понимаю, — хотя было странно слышать о делах почти в одиннадцать часов вечера. — Я найду Павла, чтобы он тебя проводил.

— Не надо. Мы так давно дружим, что уже не нуждаемся в расшаркиваниях на прощанье. Давай обменяемся телефонами, может быть, как-нибудь пересечемся. У меня много интересных историй в архиве.

Мы обменялись телефонами и попрощались. Приятно, что у Павла такие внимательные друзья, благодаря которым я не чувствовала себя не в своей тарелке.

— Вот ты где! — Павел подошел сзади и обнял меня. — Со всеми познакомилась?

— Поверхностно, — улыбнулась я. — Но, если спросишь, как кого зовут, боюсь, экзамен не выдержу.

— Видел, ты общалась с Севой.

— Да. Приятный человек.

— У меня нет плохих рядом, — прошептал он и поцеловал меня в шею. — Ты сказочно красива в этом платье. Уже жду, когда закончится эта вечеринка.

— М-м-м… Уже думаю, как удержать гостей подольше, — язвительно — шутливо ответила я и направилась в гостиную.

— Стерва… — прошептал, улыбаясь, Павел и направился вслед за мной.

Было около трех часов ночи. Я лежала, уткнувшись в его плечо, погруженная в свои безрадостные мысли. Завтра, вернее уже сегодня, он уедет. А я останусь. Возможно, это финальная страница моей сказки. Черт, я бы бросила ради него все, я бы умоляла его, если б это помогло остаться рядом с ним. Но надо стать сильной, чтобы не портить последние часы вместе, хотя совсем унять боль невозможно.

— Через несколько часов ты уедешь, — тихо сказала я.

— Да.

— Я буду скучать…

— И я буду скучать. — Он приподнялся на локте, внимательно посмотрел на меня и поцеловал. Не так, как обычно, а иначе, словно пытался сберечь нас в памяти…

Я даже представить не могла, что во мне столько выдержки. Правильно говорят: Бог дает нам только те испытания, которые мы можем вынести. Своим видом я старательно давала понять Павлу, что все хорошо. Словно для меня привычное дело — встречаться и расставаться с ним. Эдакий обычный день, обычные сборы и обычное прощание… «до завтра».

— Я поеду домой пораньше. Хочу кое-что по работе сделать, — врала я, стараясь сбежать от момента, когда придется смотреть, как водитель укладывает его чемодан в багажник, чтобы отвезти в аэропорт.

— Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь. Не понимаю, зачем тебе ехать, поработать ты можешь и тут. — Он наблюдал за мной, сидя на кровати в комнате.

— У меня все бумаги остались дома. — Я продолжала собирать сумку.

— А я мечтал, что ты проводишь меня в аэропорт, будешь махать мне вослед и плакать. — Он, как обычно, подошел сзади и обнял меня. — Оставайся…

— Терпеть не могу сцены прощания, — засмеялась я, пытаясь вложить в эти слова все свое самообладание, чтобы они прозвучали правдоподобно.

— Коварная… — Он поцеловал меня в висок. — Ладно. Пойдем я тебя провожу.

— Совсем другое дело, — веселилась я. Но по факту это стало превращаться во внутреннюю агонию.

— Ты правда в порядке? — Он взял мою сумку и посмотрел на меня внимательно.

— Конечно. Немного нервничаю, но это пройдет, — улыбнулась я.

Целую вечность он не отпускал меня, удерживая у машины. Целовал, обнимал, а у меня внутри поднималось цунами, способное снести все барьеры. В любой момент я могла сорваться и упасть к его ногам, крича о своей любви и о невозможности потерять его. Потому спешила скрыться. Убежать, раствориться, провалиться, но только чтобы не видеть его в эти минуты.

Андрей мягко тронул машину с места, глядя на меня в зеркало.

— Хел… Ты плачь. Я все понимаю.

Доброта водителя всегда была источником моего хорошего настроения, но сейчас стала катализатором неуемной грусти.

Он привез меня домой, когда стемнело. С глазами, мокрыми от слез, и кучей салфеток вокруг. Я не находила сил даже выйти из машины.

— Может быть, вернемся домой? — осторожно спросил Андрей. — Надежда Ивановна сделает хорошего чая, успокоит.

Воспоминания о доме вновь погрузили меня в отчаяние.

— Нет. Я хочу домой, к себе.

— Понимаю. Звони мне, если буду нужен, в любое время, договорились?

— Спасибо тебе, Андрюш. Пока.

— Все будет хорошо.

Прошло три недели с момента, как мы расстались. На улице вступила в полные права весна. А в моей душе были пустота и боль. За все время Павел ни разу не написал мне и не позвонил. Несколько раз еще в первую неделю я сама пыталась позвонить ему, но аппарат был выключен или находился вне зоны действия сети. Поначалу решила, что с ним что-то случилось, но текущие хроники рассказывали о его новых победах и удачных переговорах. Да, я верила в окончание нашего романа, но питала себя иллюзией, что ошибаюсь. Павел никогда не говорил со мной о чувствах, но разве нужны слова, когда поступки куда красноречивее? Он был так заботлив, внимателен и нежен, как могут быть лишь влюбленные люди.

Хватит! Решила, что пора перестать заниматься самопознанием и дилетантским психоанализом, пора просто взять себя в руки и начать жить. Учитывая, что все три недели Ирка слушала с моей стороны только нытье и утирала сопли, я решила ее порадовать.