Тайны бессмертия

– Ты еще успеешь всех отблагодарить, – мягко усмехалась я. – Сейчас тебе нужно отдыхать.

– Нет, – он попытался подняться, но тут же скривился от боли.

– Тише, не нужно. У нас есть целая вечность впереди, – успокаивала я парня.

– Я хорошо себя чувствую, – заверил он. – Мне нужно кое-что тебе рассказать.

Я приготовилась слушать, но в палату вошел доктор с Франциском и ангел притих.

– Все анализы в полном порядке, – прочитал врач из каких-то документов. – У Вас тяжелая форма истощения жизненной энергии, но мы пропишем вам некоторые зелья, и Вы можете возвращаться к обычной жизни. Желательно без сильных нагрузок на энергию. Воздержитесь, пока не закончите лечебный курс, даже от малейших телепортаций.

Ангел положительно махнул головой и доктор сообщил, что подготовит его к выписке.

– Как ты, сын? – стоявший позади Франциск, сделал шаг ближе.

– Я сказал, чтоб тебе подготовили комнату или ты желаешь вернуться домой сначала?

Мое сердце произвело несколько громких ударов. Я испугалась на секунду, что мне вновь предстоит расставаться с Касом, только вернув его обратно. Стало чертовски досадно.

– Нет, я останусь в школе, – хрипло ответил ангел, от чего я не смогла сдержать улыбку.

– Хорошо. Как будешь готов, можешь возвращаться. Это твои вещи, – твердо сказал его отец, положив пакет на кресло, и вышел за дверь.

Через несколько часов, Кас привел себя в порядок и мы поднялись пешком, что было уже непривычным, к нему на этаж. Открыв дверь, светлый застыл на пороге.

– Здесь все иначе.

– Да, кое-какие вещи администрация вынесла…

– Нет, я не об этом. В школе все другие. Никто не пытается казнить меня за то, что я вернулся из Небытия. Вас за то, что участвовали в этом.

– Сатана сказал, что решит этот вопрос и с тебя будут сняты все обвинения.

– Как тебе это удалось? – он прошел к своей кровати.

– Это не я. Это Люцифер, – я присела около него. – Ты хотел со мной о чем то поговорить?

Он оглядывал меня несколько томительных минут, трогая мои волосы, поглаживая подушечками пальцев мои щеки. Его холодные движения по моей коже ставали все интенсивнее, словно он пытался убедить себя в том, что я настоящая. А потом его ладони остановились на моем лице, а взгляд опустился на губы.

– Это может подождать.

– Хорошо. Как скажешь. Я могу что-нибудь еще для тебя сделать?

– Да.

Он прильнул ко мне в нежном поцелуе один раз, а затем незамедлительно во второй. Его чуткие губы были такими жаркими. Мои руки опустились на его мягкие волосы на затылке, и ангел издал гортанный стон. Он углубил поцелуй, притягивая меня ближе, проводя пальцами по всем участкам моей кожи, обжигая ее изнутри. Я ощущала его тоску по мне с каждым новым прикосновением его уст. Он находил мои губы всякий раз заново, после того, как прерывал поцелуй, чтоб набрать воздуха. Его сердце заколотилось быстрее, а плоть стала подсвечиваться серебристым сиянием. Руки ангела опустились на мою талию и сомкнулись вокруг так крепко, словно цепи привязывающие меня к нему навсегда и бесповоротно. Затем, они вновь вернулись к моему лицу, ласково проходя по моему позвоночнику и шее.

– Это правда ты, – грустная улыбка озарила его лицо с закрытыми, стеклянными от слез, глазами.

Он повторял это снова и снова, напоминая себе, что все реально.

– Ты устала. Тебе нужно выспаться, – сказал он, когда наконец-то позволил себе отстраниться. – Я могу переместить тебя в комнату.

– Нет, все нормально. Я сама.

Мне не совсем было понятно, почему он не хотел остаться со мной, но если ему так нужно было, то я не стала настаивать на обратном. Он мягко меня обнял и я ушла.

Спускаясь в холл, я поймала себя на мысли о том, что больше не нужно играть в шпионские игры, скрываться, оправдываться. Можно было просто вернуться к обычной жизни. Той, которая началась у меня, когда я сюда попала. Когда мы только познакомились с Касом, Мэнди…

Мэнди. Как было раньше уже не будет никогда.

Груз отчаяния и боли за Адама отозвался в моей грудной клетке. Как перестать думать об этом. Обо всем том, что мне наговорила демоница. Как искупить вину перед ней? Нужно время. Очень много времени, которое поможет затянуть открытые раны.

Но я знала, что время не вылечит душевную боль. Она намного опаснее физической. Если шрамы на теле остаются, как напоминание, то шрамы на сердце – меняют тебя. И ты никогда не станешь прежним.

Даже прокручивая все эти тягостные мысли, я слишком легко провалилась в сон. Несколько последних месяцев без нормального режимного сна – дали о себе знать.

Я проснулась от противного звука будильника, который уже проникал в мою голову, пока я была все еще не в сознании.

Я открыла глаза, и увидела Лизу, стоявшею над моей кроватью.

– Хвала Яхве, ты проснулась!

С помятым видом я протерла глаза и присмотрелась к времени.

– Лиз, всего семь утра, – зевая, ответила я.

– Семь утра среды, – она выключила вой часов.

– Среды?

Это означало, что я проспала почти трое суток.