Компаньоны

Арх-Ш приподнял голову и склонил на бок. Акадерус почему-то постоянно принимал этот жест за выказывание агрессии, а вот Дариас понял верно и рассмеялся.

— Хочешь сказать, изъясняюсь, словно заправский маг конклава? — спросил он.

Арх-Ш кивнул.

— Кто ж сказал, будто я с ними не общался? На турнирах неохота казаться страннее, чем есть, вот и насобачился.

Арх-Ш фыркнул зеленым огнем из одной ноздри, и синим из другой. Вообще-то, ничего удивительного: цвет пламени зависел от температуры, а Арх-Ш умел ее изменять. Чародей тоже наверняка знал основные физические законы родного мира, иначе попросту не смог бы магичить, но посмотрел с выражением искреннего восторга на лице. Арх-Ш аж загляделся на него такого, казалось, глаза испускали сияние, в нем было неописуемо приятно купаться, словно под теплыми струями водопада.

— Кажется, я понял, — произнес Дариас, и наваждение развеялось, но чувство приятия никуда не делось. Тепло, исходящее от чародея, Арх-Ш чувствовал теперь постоянно. — Тебе необходимы эмоции. Акадерус привлек тебя собственным безумием.

— Пожалуй, — не стал отрицать Арх-Ш. — Он забавный и постоянно меня смешит, а ведь бессмертного древнего дракона заставить испытывать хоть что-то достаточно трудно. Подобный дар дорогого стоит.

— Как жаль…

Арх-Ш снова приподнял щиток (на этот раз над левым глазом).

— Мне впервые жаль того, что я совершенно лишен безумия магов, — пояснил Дариас. — Но возможно, я смогу привлечь тебя чем-то иным?..

А вот это уже походило на предложение и попытку — как там назвал Акадерус недавно? — перекупить его.

«Почему бы и нет», — подумал дракон. Акадерус начал его утомлять, никого другого на горизонте не наблюдалось, а чародей интриговал. С другой стороны, Дариас не только казался, но и являлся опасным. Арх-Ш чувствовал в нем силу и на полном серьезе опасался и за сохранность своих несметных богатств, и за собственную шкуру. К тому же сам факт — попытки договориться за спиной пусть и не устраивавшего более, но компаньона — ему не нравился.

— Может быть, — тем не менее, произнес он. — Однако знаешь ли ты, что все чародеи, желавшие договориться с драконом, проходили через ритуал? Принесешь мне клятву — помогу.

На миг во взгляде чародея отразилась растерянность и неуверенность. Вообще-то клятву и Аркадерус не приносил, просто поклялся силой в том, что не будет и помышлять против дракона (любого дракона!). Однако от чародея хотелось именно заверения в вечной дружбе.

— М… — протянул чародей, и Арх-Ш не удержался от смешка. Он многое отдал бы, чтобы узнать, о чем тот подумал. Наверняка, прикидывает, как бы не оказаться в роли слуги. — Нет, — наконец твердо произнес Дариас. — Не принесу.

Арх-Ш, уже практически уверенный в его согласии, едва не подавился собственным дымом.

— Как это?..

— Не желаю навешивать на себя обязательства.

— Да вы, люди, только этим и занимаетесь! — от досады Арх-Ш вновь разозлился, пустив из ушей оранжевое пламя. До подобного состояния Акадерус не доводил его ни разу, а чародей умудрился вывести из себя в течение каких-то пяти минут. — Союзы торговые, военные, дружеские и брачные! — принялся перечислять он.

— Если бы супружеская неверность вела к отсыханию яиц или грудей (в зависимости от того, кто возлег на стороне), дорога к алтарям заросла бы бурьяном. Лишь самые одиозные, фанатичные и глупые сочетались бы браком, но их и не жаль. Лично мне дорога собственная магия.

— А ты не предавай, — ввернул Арх-Ш.

— А если ты решишь причислить меня к числу собственных сокровищ?

Арх-Ш фыркнул.

— Может, я не решу?

— А может — не может? — вопросом на вопрос ответил чародей.

Наступила тишина и продолжалась целых десять минут. В течение них Арх-Ш все ждал от Дариаса хоть какой-нибудь реплики, но тот разглядывал стену и, казалось, вообще забыл о драконе.

А время все шло. И Акадерус мог вернуться в любую минуту.

— Ладно, — наконец уступил Арх-Ш. — В свою очередь я пообещаю не ограничивать твою свободу. Ну? Согласен?

— Нет! — даже не задумавшись над ответом, сказал Дариас.

— Ну и сдохни в этой клетке! — прорычал Арх-Ш.

«Не настолько и нужен мне новый чародей, чтобы идти на уступки. Вернее, вообще не сдался ни за какими благами. Мелкий зазнаистый человечишка!» — подумал Арх-Ш и отвернулся.

Этот момент и выбрал Акадерус, чтобы вернуться. Хлопнула дверь, и на пороге появился старый маг с какой-то склянкой в руке, увидев которую Дариас слегка побледнел.

— Вот! — потрясая ею в воздухе, заявил тот. — Сейчас и приступим.

Заинтересованный взгляд Арх-Ша он проигнорировал, прошел к столу и разжег горелку. Излитая в котелок жидкость дала сероватый пар с сиреневыми искрами и отвратительным запахом. Дракон скривился и чихнул, Акадерус заорал, когда дым окутал полкомнаты и устремился в пробирку. Наполнив ее, он тотчас преобразовался в мутную жидкость болотного цвета.

— Ты, гадина холоднокровная, чего творишь?! — возопил маг, хватая и опрокидывая в себя жидкость. — Задумал лишить меня могущества?!

— Разве ты не выпустишь пленника из клетки? — уточнил Арх-Ш, игнорируя очередное оскорбление, на этот раз действительно покоробившее. Ни рептилиями, ни холоднокровными драконы в действительности не являлись.

— Кто знает, на что он способен? Вначале лишу сил и присовокуплю их к своим, потом обездвижу и лишь затем… — глаза старого мага кровожадно блеснули, взгляд метнулся в угол, где располагался большой камень с вырезанными на нем магическими символами. Арх-Ш видел похожие у некромантов, но не думал, будто Акадерус умеет пользоваться их инструментами. — Не мешай.

Следующие манипуляции мага удивили дракона еще сильнее. Подойдя к шкафу, сделанному из очень светлого, практически белого дерева, Акадерус достал из кармана ключ, отворил дверцу и очень скоро вернулся к столу, неся за лапку крупную летучую мышь. Арх-Ш не видел раньше такой разновидности и точно не слышал, чтобы эти существа достигали размера кошки. Он открыл было рот, чтобы спросить, но Дариас опередил его, тихо, но властно произнеся:

— Не смей.

Акадерус проигнорировал его и, донеся свою ношу до стола, со всей силы ударил ею о столешницу.

Летучая мышь издала странный звук, более всего напоминающий стрекот сверчка (если бы насекомое было бы размером с волкодава) и поменяла форму. Теперь на столе лежало нечто змееобразное и попеременно то скручивало, то раскручивало хвост.

— Мне понадобится несколько капель твоей крови, — обратился Акадерус к чародею. — Не упрямься, мальчик.

— Нет, — произнес тот твердо. В следующий миг существо вскочило на восемь паучьих лапок и, отрастив стрекозиные крылышки, кинулось к нему.

Акадерус победно улыбнулся.

— Я ведь рассказывал, что учился на одном курсе с будущим некромантом, — впервые правильно истолковав взгляд Арх-Ша, пояснил он, не без удовольствия наблюдая за тем, как Дариас отмахивается от странного создания. Тот быстро сообразил, что сбить паука-стрекозу не сумеет. Его магия не проходила сквозь прутья клетки, зато внутри он сумел создать нечто вроде защитной сферы. В ней он и застыл, обняв колени и прижав их к груди. — Только не уточнил, кто именно изготовил зелье, которое полностью извратило дар малолетнего выскочки. Все обязаны жить по правилам, — добавил он. — Абсолютно все!

Арх-Ш посмотрел на Дариаса. На лице чародея отразилось отчаяние, хотя он и пытался скрыть его. Удушливый серый дым медленно поплыл по направлению к клетке, окружил, существо впитало в себя его часть и принялось порхать возле самых прутьев. Чародей отшатывался насколько мог.

— Ты не просидишь так долго, — захихикал Акадерус. — Не упрямься, мальчик, твой учитель обязательно явится и спасет тебя, и даже не накажет, как следует, у него ведь возникнет слишком много собственных проблем.

Арх-Ш взглянул на Дариаса, рассмотрел во всех подробностях и удивился. В драконьем обличии он видел мир в черно-белом цвете, и тут надо же! Чародей с холмов оказался зеленоглаз.

«Странно», — подумал Арх-Ш. Он вроде бы слышал одну историю. В ней дракон тоже увидел мир цветным. Кажется, для него подобное плохо закончилось. Однако почему вспомнить он так и не сумел, а скорее не успел: моргнул, и перед его внутренним взором возникло самое настоящее видение — сон наяву.

В нем Дариас лежал на черном камне. Он не был связан, но пошевелиться не мог. Акадерус возвышался над ним, сжимая в руке ритуальный нож. От обычного его отличала костяная рукоять и почерненное лезвие. В остальном же и формой, и размером он походил на множество побратимов, какими хозяйки на кухнях режут хлеб.

Временами Дариас вздрагивал — вряд ли от страха или холода, скорее пытался пошевелиться, однако заклятие неподвижности держало крепко. Рядом, в глиняном блюде лежало существо, принявшее вид змеи, распухшей от выпитой крови. Темное, почти черное тело переливалось серо-голубыми разводами. На правой ключице чародея отчетливо выделялась багровая отметина от ее зубов.

Нож коснулся укуса, прорвал, едва затянувшуюся кожу и проник внутрь. Дариас прикрыл глаза, но тотчас распахнул вновь: темнота под веками способствовала сосредоточению на ощущениях, а именно их чародей хотел избежать или хотя бы притупить.

«Пора бы твоему учителю появиться, — произнес Акадерус, всаживая нож глубже и ведя вниз. — Он должен бы уже почувствовать твою боль».

Дариас не ответил — не сумел бы, даже если б захотел.

«Каков строптивец», — покачал головой Акадерус и произнес несколько непонятных фраз.

Во взгляде чародея вспыхнула ярость, только ею все и ограничилось… Нож погрузился в тело по рукоять.

— А если не существует никакого учителя?! — выкрикнул Дариас, и Арх-Ш моргнул; видение развеялось, но забываться не спешило.

— Значит, мне везет! — с триумфом и злорадством в голосе ответил Акадерус.

Арх-Ш перехватил полный отчаяния взгляд чародея. Раньше он непременно порадовался бы тому, что вздорный человечишка получит по заслугам. Однако сейчас готовился помочь просто так. И не нужны Арх-Шу никакие клятвы. В конце концов, именно он притащил Дариаса сюда, а значит, в ответе за все, с ним происходящее.

Оса-паук добралась, наконец, до клетки и села на одно из прутьев. За мгновение до того, как существо вогнало жало под кожу чародея, тот глянул на Арх-Ша ярко-зелеными глазами и проронил одними губами:

— Помоги!

Раньше дракон непременно поглумился бы над самоуверенным наглецом, но сейчас каждое мгновение было дорого. Потому он и сделал самое простое, что мог — дыхнул огнем.

Наблюдая за тем, как сгорает существо, Арх-Ш ощущал чуть ли не блаженство. Удовлетворение, подобное сегодняшнему, он, кажется, чувствовал лишь в юности во время своего первого полета.

— Как ты смеешь?! — визжал Акадерус, но плевать Арх-Ш хотел на его вопли. — Я с тебя шкуру сниму. Я… да я…

— Свинья и вор — вот кто ты такой, светлейший маг Акадерус, — устало произнес Дариас.

— А у меня порошок еще остался, — заметил ему Арх-Ш и чихнул.

Акадерус заснул мгновенно, неудачно уронив горелку. Впрочем, пожара Арх-Ш не допустил: он ведь умел плеваться не только огнем. Дым вновь окутал мага и стек в пробирку отвратительной мутной жижей, Арх-Ш скинул ее на пол кончиком крыла. По его мнению, ограничение могущества пойдет Акадерусу на пользу, да и невозможно лишить дара насовсем: силы накапливаются с годами, если, конечно, они действительно нужны. Затем он обернулся к чародею и зарычал с досады. Порошок по-прежнему усыплял всех, кроме магических созданий. Дариас лежал без движения, а над ним в воздухе сияло расплавленное золото. Красиво! И странно, ведь Арх-Ш помнил, что не мог различать цветов в драконьем обличие.