Ангрон: Раб Нуцерии

24

Из космоса на планету рухнул рой десантных кораблей, разрезав атмосферу огнистыми полосами. Они шли без всякого намека на порядок, четко организованный строй или эффективный курс полета. Пожиратели Миров вернулись на Генну неуправляемой ревущей бурей с примархом на острие атаки.

Необычайное чувство обуяло Кхарна, который сидел рядом с отцом на страховочном троне. Ангрон и его перерожденные сыновья рвались на войну, словно цепные псы. Всех переполняла энергия, которую каждый легионер когда-то чувствовал, но давным-давно позабыл. Впервые с тех пор, как Кхарн поднял клинок во имя Императора Терры, война заиграла для него свежими красками.

В той тысяче, которую Ангрон призвал за собой из легиона, большинство составила 8-я штурмовая рота Кхарна. Кожа на голове воинов еще саднила после того, как туда вбили Гвозди Мясника. Земля стремительно приближалась к атакующим кораблям, но некоторые легионеры не стали ждать посадки и, вскрыв герметичные люки, бросались с высоты несколько десятков метров, с мощью, ломающей кости, обрушиваясь на поверхность. Не медля ни секунды, они вскакивали на ноги и неслись к врагу как ни в чем не бывало.

— Вот как все должно проходить, Кхарн, — сказал Ангрон, поднимаясь из отдельного страховочного трона в отсеке «Грозовой птицы».

Капитан тоже встал и присоединился к отцу у распахивающейся десантной рампы.

— С этого дня история легиона начинается заново.

Рампа все опускалась, и перед Кхарном предстали пейзажи Генны. Воина передернуло от ненависти, и вырезанный в его плоти черный узел засаднило. Отец и сын спрыгнули и, приземлившись, тут же сорвались на бег. Ангрон расхохотался, запустив взревевшие зубья Оставляющего Вдов.

Кхарн не заметил, как рассмеялся вслед за генетическим отцом, и поднял топор, зубья которого, вращаясь, слились в размытую ленту. Капитан намеревался обрушить на этот мир и его противоестественных обитателей жестокую месть. Гвозди вопили в его голове, насыщая кровь незамутненной яростью и мощью. Как же ему не терпелось учинить здесь разрушения и резню! Иного твари и не заслуживали.

Первое вторжение принесло геннцам катастрофические потери. Столь огромное число убитых, оставшихся лежать на полях сражений планеты, привело бы любую другую цивилизацию сравнимых размеров на грань исчезновения, но, как выяснили Пожиратели Миров, истинные хозяева Генны еще не явили себя.

Вновь легионеров встречали толпы улыбающихся созданий, закутанных в балахоны, однако от прошлой орды осталась лишь малая часть. Многие андроиды несли на себе явные следы чудовищных увечий, других наспех скроили из останков нескольких тел, и сейчас множество безволосых деформированных голов таращились разными глазами на наступающих Пожирателей Миров.

Геннцы рассчитывали на переговоры. Они полагали, что любое разумное существо, узрев масштаб резни и разрушений прошлого столкновения, пожелает найти иной путь к разрешению конфликта. Они полагали, что смогут убедить поборников Императора обойти вниманием одну-единственную малозначительную планету и позволить им в мире изыскивать переход на новый уровень бытия.

Фаланги больше не было. Не было марширующей шеренги щитов, ощетинившейся полированными наконечниками копий. Пожиратели Миров, и Кхарн среди них, неслись бегом с того самого момента, как коснулись ногами поверхности, а зрелище поредевшей орды геннцев только подстегнуло их. Ангрон мчался впереди всех с надсаживающимся топором в руках. В следующий миг воины на полном ходу сшиблись с врагами.

Налет легионеров на толпу андроидов походил на удар осадного молота по стене из картона. Тела взлетели высоко в воздух в фонтанах желтой крови. Пожиратели Миров рвали геннцев на части, как дикие звери, а не космодесантники. Искусственных людей просто не набралось в столь подавляющих количествах, как в предыдущем сражении, и они не могли ни остановить, ни даже замедлить натиск сынов Ангрона, прорубавших себе дорогу сквозь их ряды. Ни один легионер не оглядывался на мастерски срезанных врагов. Воины мчались все дальше, убивая каждого, кто стоял на расстоянии удара.

Немногие геннцы, которые пока оставались на ногах, замерли на месте, когда мимо них пронеслись легионеры, — те, чей разум управлял андроидами, с трудом верили своим глазам. Кукловоды беспомощно наблюдали, как Пожиратели Миров, объятые яростью Гвоздей Мясника, врываются в город, и осознавали, что жить им остаются считаные часы.

Поначалу воины бежали разрозненными группами, но даже это продлилось недолго. Каждый Пожиратель Миров стал сам себе легионом и рвался по проспектам Малкойи туда, куда тащили его Гвозди, вырезая всех, кого видел. В воксе гремел многоголосый хор воплей, хохота и ругательств, сопровождаемый неумолкаемым ревом цепных клинков.

Пожиратели Миров отстреляли все боеприпасы довольно быстро. Глухие щелчки опустевших магазинов вызвали у воинов прилив ликования. Гвозди зажгли в черепах злобное пламя, и легионеры немедля отшвырнули болтеры и тут же выбросили их из головы — теперь можно было всецело отдаться рукопашной схватке.

Кхарн окончательно забылся в резне. Орудуя ревущими цепными топорами в обеих руках, он вскрывал тела направо и налево, пока желтые ошметки искусственной плоти не застопорили зубья.

По дороге он заметил Пожирателя Миров, склонившегося над мертвым геннцем. Голова легионера судорожно дергалась из стороны в сторону, пока он пожирал плоть мертвеца. Кхарн не стал мешать воину и последовал за Ангроном, который, словно ураган, несся к центральному шпилю, где прятался истинный враг.

Дорогу к настоящим хозяевам Генны неразрывной вереницей усеивали изувеченные останки искусственных людей. На земле не лежало ни одного целого андроида — всех их разорвали на куски или изрезали в лоскуты голые руки и цепные клинки постлюдей.

Толпы геннцев сходились к центральному шпилю в надежде опрокинуть захватчиков, как в бою у ворот. Однако лжелюди лишились своего подавляющего численного преимущества, и в той же мере, в какой они оставались невосприимчивыми к страху перед грядущей бойней, их враги потеряли всякий самоконтроль.

Резня продолжилась. Гвозди Мясника поднимали Пожирателей Миров на новые высоты жестокости, и геннцы не смогли бы их остановить, даже будь их в десять раз больше. Словно языческие варвары Старой Земли, легионеры обрушили врата в шпиль и устремились внутрь, неся с собой смерть и разорение.

Кхарн срывал голову с плеч одному из рукотворных людей, когда услышал голос примарха.

— Идем! — Ангрон указал окровавленным навершием Оставляющего Вдов на широкую платформу на магнитной подушке. — Давай покончим с этим.

Капитану сдавило грудь, когда платформа ухнула вниз, ускоряясь судорожными рывками. Лифт остановился с глухим лязгом магнитных замков, и Пожиратели Миров предстали перед теми, кто стоял за мятежом. Наконец они узрели своих истинных врагов.

Уходящие ввысь на сто метров стены были усеяны бледно-голубыми сотами прозрачных капсул. За кристаллическими крышками, в окружении гудящих механизмов и громадных катушек силовых кабелей плавали люди — бледные истощенные существа с согбенными спинами и едва ли не прозрачной плотью, бугрящейся злокачественными опухолями.

Кхарн помчался через зал. От него не отставал Галан Сурлак, который переводил взгляд с одной капсулы на другую, разглядывая заключенных внутри жалких созданий. Всего через несколько секунд апотекарий понял, что системы, которые истинные геннцы выстроили вокруг себя, хотя и могли продлевать и поддерживать их жизни, оказались бессильными против генетических отклонений, приведших цивилизацию Генны в столь кошмарное состояние.

По большей части геннцы оставались неподвижными, лишь слегка раскачиваясь в позе эмбриона на пучках кабелей, пронизавших их исхудалые тела. Но некоторые пребывали в сознании. Они глядели на приближающихся Пожирателей Миров сонными, затуманенными глазами, неспособные пошевелить своими атрофировавшимися конечностями. Кхарн сомневался, что существа могут четко разглядеть легионеров, но эмоцию в их полуслепых глазах он распознал безошибочно. Геннцев обуял подлинный ужас.

— Сколько их здесь? — спросил Кхарн резким, напряженным голосом, едва ли не щелкая зубами.

Даже говорить теперь стало сложно, ибо Гвозди требовали продолжения бойни. Капитан сжимал и разжимал хватку на рукоятках своих топоров, воображая, как вскрывает одну из капсул, чтобы проверить, сколько крови еще оставалось в этих убогих созданиях.

— Возможно, тысяча, — ответил Галан. — Быть может, больше. Поразительно. Столь малое число разумных существ сумели создать и оживить миллиарды сосудов. Только задумайтесь!

Кхарн одарил апотекария свирепой ухмылкой:

— Интересно, как отреагируют на такое сокровище марсианские жрецы?

Сурлак осклабился и коротко рассмеялся.

— О, магосы набьются сюда в огромных количествах и не успокоятся, пока не вскроют каждую тайну этого места. Вел-Хередар выжмет отсюда знания до капли, а после спалит все дотла. Пусть лучше секреты Генны достанутся мне, и я решу, чем делиться с Марсом, а чем нет.

Он повернулся к примарху:

— Отец, позвольте мне изучить их. С такой технологией я смогу создавать целые поколения легионеров за столь короткое время, которое и не снилось науке Императора.

Ангрон долго разглядывал геннцев. Его изрезанное шрамами лицо скривилось от отвращения.

— Здесь нет воинов. — Он сплюнул на пол и повернулся к выходу, сотрясая настил громовыми шагами. — Делай с этими калеками все, что хочешь, апотекарий. Только убедись, чтобы после никто из них не выжил.

Галан поклонился:

— Как прикажете, старший.

У одной из капсул Кхарн задержался. Под его взглядом увечное существо за стеклом начало корчиться и извиваться. Надписи, выгравированные вдоль капсулы, были сделаны на причудливом языке Генны, но когда капитану удалось расшифровать имя, по спине у него прошел холодок.

«Уна».

+Почему?+

Кхарн зарычал. Гвозди Мясника нещадно сбоили от психического прикосновения этой твари.

+Почему вы не оставили нас в покое?+

Топор капитана врезался в капсулу. Легионер, не слыша протестующих криков Галана, колотил по бронированному кристаллу крышки, пока тот не раскололся и волны мутной амниотической жидкости не выплеснули Уну на пол. Кхарн поднял геннца за горло, выдирая из увечной плоти кабели, поддерживавшие жизнь, и поднес его к своему лицу.

— Потому что Галактика принадлежит нам, — прошипел он, отводя назад руку с топором. — А в нашей Галактике есть только война.