Патруль вызывали? Сборник

– Нет проблем, – улыбнулся Джи-Си. – Для этого тебе придется вскрыть блок А-52…

– Я сделаю проще, – перебил робота Кромов.

Подняв копье, он широко замахнулся и с силой загнал его медный наконечник в правое подреберье Джи-Си, где располагались иридиевые батареи. Сухо затрещали замкнувшиеся контакты. Робот успел только удивленно посмотреть на Кромова, после чего его нижняя челюсть отвалилась и из открывшегося рта вывалился белесый, похожий на кусок вымоченного мяса язык. Глаза робота помутнели и закатились под веки. Тело обмякло и повисло на удерживающих его ремнях.

– Хорошая работа, – похвалил Кромова поднявшийся на помост командир стражи. – И почти без крови.

– Это еще не все, – усмехнулся Кромов.

Перекинув копье в левую руку, он с размаха засадил сжатую в кулак правую в широкий разрез на животе Джи-Си. Нажав большим пальцем на пусковую клавишу миниатюрного антиграв-генератора, который был зажат у него в руке, Кромов разжал пальцы и оставил прибор в теле робота. Затем он достал из-за пояса кинжал и тремя короткими ударами перерубил ремни, удерживающие тело Джи-Си, оставив его висеть только на вбитых в запястья и стопы гвоздях.

– Теперь – все, – сообщил бортинженер командиру стражи, вытирая руку, перепачканную смазкой и аморфной биомассой, о край белоснежной туники Джи-Си. – Хороший еретик – мертвый еретик, – добавил он, криво усмехнувшись на манер злодеев из вестернов.

Спрыгнув с помоста, Кромов и Ку Ши быстро зашагали сквозь толпу в сторону улицы, ведущей к порту.

– Эй, постойте! – окликнул их командир стражи.

Но патрульные даже не оглянулись. Бросив копья на землю и стянув с голов кожаные шлемы, они почти мгновенно затерялись в толпе.

– Да хранит меня Небесный Отец от того, чего я не могу понять и чему никто не может дать объяснения, – тихо прошептал слова молитвы командир стражи.

– Командир! – раздался за спиной у него крик стражника.

Сказать, что крик был испуганным, значило бы не сказать ничего. Такой отчаянно вибрирующий, срывающийся на фальцет голос мог быть только у человека, на глазах которого происходило нечто такое, что не просто не укладывалось в рамки повседневной обыденности, а противоречило элементарному здравому смыслу, в корне опровергая все общепризнанные каноны, постулаты и аксиомы. В голосе кричавшего звучал не столько страх, сколько паническое нежелание верить тому, что происходило.

Прежде чем повернуться и посмотреть, что же там случилось, командир стражи успел еще заметить лица людей, стоявших в первых рядах у помоста, – вытянутые и окаменевшие, с завороженно-застывшими взглядами и отвисшими челюстями.

Командир стражи медленно, словно преодолевая колоссальное сопротивление, отвел левую ногу назад и, перенеся часть тяжести тела на ее носок, развернулся на пол-оборота.

Безжизненное тело еретика Джи-Си парило над помостом, и лишь только гвозди, вбитые в запястья и стопы, удерживали его у столба, не позволяя подняться выше.

Стражники в недоумении и ужасе взирали на тело мертвого еретика, влекомое вверх некой невидимой силой. Даже все еще живой Фатлах повернул голову, чтобы взглянуть на это чудо.

– Так… – прохрипел Фатлах и усмехнулся распухшими, покрытыми коростой губами. – Дорога… Так… Царство Небесного Отца…

Один из стражников схватил копье и вонзил его Фатлаху в живот. Тело душегуба дернулось и обвисло на ремнях.

Стражник испуганно попятился назад и, оступившись, упал с помоста.

Тело Джи-Си с новой силой потянуло вверх, и искусственная плоть его начала расползаться в тех местах, где в нее были вбиты гвозди. При этом из ран не лилась кровь. Аморфная плоть словно густой, вязкий студень сползала с удерживающих ее гвоздей.

Тишина, повисшая над площадью, казалась неестественной. Слышно было, как мошкара жужжит над лужей крови, вытекающей из распоротого живота Фатлаха. Какая-то женщина в толпе, тихо охнув, потеряла сознание и стала оседать на землю, но так и осталась в горизонтальном положении, стиснутая телами стоящих вокруг нее самаритян.

Освободившись от гвоздей, тело Джи-Си поднялось на высоту около полутора метров – подошвы его сандалий временами касались вершины столба, к которому он был прибит, – и замерло в неподвижности. Ноги и руки его были опущены вниз, голова безжизненно склонена к левому плечу. Обвисший, местами перепачканный искусственной кровью балахон обволакивал его, словно саван. Потухшие глаза робота были похожи на мутно-белые опаловые шарики.

Прошла минута.

Командир стражи упал на колени и, вытянув руки в направлении левитирующего Джи-Си, распластался на помосте в молитвенной позе. Следом за ним начали опускаться на колени заполнявшие площадь самаритяне.

Главный толкователь Наставлений Небесного Отца попятился к открытым дверям Храма, но, оступившись, упал, больно ударившись копчиком о край каменной ступени.

Тело Джи-Си начало медленно подниматься вверх, к плывущим по небу облакам.

– Посланник… – негромко, но отчетливо произнес кто-то на площади.

– Посланник, – вторя ему, уже громче произнес запретное слово другой самаритянин.

Через мгновение уже вся толпа неистово ревела и завывала:

– Посланник!.. Посланник!!. Посланник!!!

Взгляды собравшихся на площади людей следили за парящим в небе телом Джи-Си до тех пор, пока оно не скрылось из вида, затерявшись среди облаков.

В стратосфере тело робота, все еще влекомое вверх антигравитационной тягой, подобрал спасательный модуль, которым управлял находившийся на корабле Пасти. Спустя двадцать минут незадачливый робот-коммивояжер был доставлен на «Гала-4». Но до того, как снова воскреснуть, ему пришлось подождать еще несколько часов.

Когда ночь спустилась на славное государство Волвар, невидимый во мраке посадочный модуль приземлился на окраине Итора. Забрав четверых патрульных, он снова вернулся на корабль.

Приняв душ и переодевшись в свой повседневный, покрытый маслянистыми пятнами комбинезон, Джеймс Кромов подошел к монтажному столу, на котором лежал робот. В одной руке у него была универсальная отвертка, в другой – новая иридиевая батарея, которую он и вложил в распоротый живот робота.

Джи-Си открыл глаза и улыбнулся.

– Ну, что ж, хорошо, – сказал Кромов.

«И сказал Посланник, воздев к небесам руки, из ран на которых сочилась кровь:

– Прощаю вас, ибо не ведали вы, что творили, прибивая мои руки и ноги к столбу. И возвращаюсь я в Царство Небесного Отца. И уношу с собой все те грехи, которые совершили вы, блуждая во мраке безверия и лжи, творимой храмовиками. И оставляю вам трех учеников моих: Пирула, Иунана и Драша. И первому среди них быть Пирулу».

Книга Пирула.

Часть 5-я. Глава 42-я.