Эвакуатор 2

— Где Павел? — спросил я, вставляя магазин в автомат и снимая предохранитель.

— Что? О чем вы? — хирург сделал шаг назад, и я отодвинул его в сторону движением ствола. Передернув затвор, опрокинул ближайшую кушетку и залег за нее. — Что вы творите?!

— То же, что и вы, собираюсь выжить. На пол! — приказал я. — Всем заткнуться!

— Да вы с ума сошли, — выругался врач, но приказ выполнил. В палате наступила полная тишина. Только за заколоченными окнами выл ураган, посапывало несколько пациентов да трещал огонь в консервной банке, превращенной в коптившую масляную лампу. Я продолжал держать вход под прицелом и вслушиваться в тишину, пока снаружи не донесся слабый треск крошащейся под подошвой штукатурки.

— Седой?! Я знаю, ты там. О чем хотел поговорить? — крикнул я, держа выход на прицеле. Никто не отозвался, мне даже на долю секунды показалось, что я ошибся. Что паранойя разыгралась. Но в нашей ситуации лучше было перебдеть. Запустив ладонь в пространственный мешок, я телепортировал стограммовую склянку под потолок в коридоре. Она со звоном разбилась в метре от двери снаружи.

— Поджигаю, или все же поговорим? — крикнул я еще раз, готовясь отправить следом спичку.

— Это ж бензин, этот урод хочет нас сжечь, пацаны, — донесся до меня тихий, но уверенный голос, а сразу за ним глухой удар. Я хмыкнул, убедившись в собственной правоте, и сильнее сжал автомат.

— Дебила кусок, — устало проговорил мужчина, чей голос я легко узнал. — Парень, незачем палить почем зря. Изяслав, верно? Нам много не надо, дашь то, что мы просим — и остальные смогут уйти.

— Дай угадаю, вы пришли за Заей? — усмехнулся я, прикрыв глаза.

— Именно так. Она, шлюха такая, от парня своего ушла, хорошего, между прочим, парня. Вот он, — произнес Седой, и в проход выставили Павла. Ровно на половину двери, так, чтобы он не мог сбежать. Но по испуганному лицу я понял, что его держат на мушке. — Мы всего лишь хотим воссоединить любящие сердца. Ну, знаешь, две половинки, что жить друг без друга не могут. Если откажешь, он умрет от неразделенной любви.

— Вот прямо так и умрет? — спросил я с насмешкой.

— Именно. От разрыва сердца. Не переживет разлуки, — негромко рассмеявшись, ответил Эдуард. — Ну и я ему чуть помогу, если ты понимаешь, о чем речь. А потом, все же бабы дуры, она до конца дней не простит, что ты ее бывшего не спас.

— Тут либо я в людях ничерта не понимаю, либо ты не в курсе. Но ее бывший как раз лежит в соседней палате, — ответил я. — Волком его кликали, может, слышал? А ее — именно потому, что с ним была, — Заей. Так что ты тут немного опоздал.

— Косяк, да, — хмыкнул Седой, и голова Павла чуть склонилась на сторону. Показался короткий пистолетный ствол. — Ты, паря, не думай, я в благородство играть не намерен. Либо девчонка пойдет с нами, либо вообще ни с кем не пойдет. Нам проще сжечь вас всех к чертям, чем отпускать такую добычу. Меня пацаны не поймут.

— Тупые, значит. Ну, что поделать, — я тоже не собирался играть в благородство. Одного коктейля Молотова хватит на всю палату, и я прекрасно понимал, что они только и ждут шанса, чтобы напасть. Если бутылка залетит внутрь — уже никому не спастись.

— Знаешь, что плохого было в законе о самообороне в России по сравнению с аналогами в других странах? — спросил я, примеряясь к дальнейшим действиям.

— Ну, нет, — на секунду задумавшись, ответил Седой.

— То, что в России, если убьешь того, кто угрожает смертью тебе или твоим близким и пытается попасть в твой дом, тебя посадят за убийство. А в тех же штатах — полностью оправдают, — ответил я, закрыв оба глаза. — А знаешь, что хорошо?

— Вот тут уж совсем без понятия, — рассмеялся Седой. — То, что закон никогда не работал и не работает?

— Именно, — ответил я, запуская телепортацию. — Больше не работает.

— Что за?! Стреляйте! — успел выкрикнуть Эдик, когда я плюхнулся за гору тел. Но я нажал на спуск первым. Автомат застрекотал, вбивая тяжелые пули прямо в сгрудившуюся у входа толпу. Уже в процессе я понял, что их человек пятнадцать. Некоторые сумели укрыться за телами товарищей, другие вовремя спрятались за косяками и в соседней палате, а потом в меня полетело сразу несколько коктейлей Молотова.

Я успел телепортироваться обратно в палату, когда огонь вспыхнул в коридоре. Ударная волна обожгла лицо и больно жахнула по ушам. Но организм, натренированный перемещением, воспринял ее нормально. А вот быстро растекающаяся лужа зажигательной смеси подступила к дверям палаты, и я понял, что мы оказались отрезаны от внешнего мира.

Выбраться отсюда можно было только напрямую в ураган. Но люди без одежды, снаряжения, а главное, транспорта, протянут недолго. Выругавшись, я попробовал выглянуть в коридор. Выстрелы бандитов в ту же секунду ударили по косяку и стене. Из-за стены огня я не мог их разглядеть, как и точки для телепортации.

Но кое-что у меня получилось — собрать энергию с убитого Павла, валяющегося прямо на пороге. Деление чуть заполнилось, и я понял, что шанс все-таки есть. Высунул дуло автомата и, не глядя, дал короткую очередь в сторону бандитов, заставив их спрятаться. Оставалось надеяться, что я рискую не зря.

— Доченька, прости меня, — в голос рыдал Юрий, сидя у кровати девушки. Женщина, что была с мужем, молча держала его за руку. Безногий смотрел с укором. И только Герман меня, кажется, не осуждал — спал.

— Что ты наделал? — выкрикнула уже проснувшаяся Зая. — Лучше бы меня им отдал, чем заживо зажарить. Там я, может, выбралась бы.

— У тебя еще будет шанс поиграть в собачку на цепи, — сказал я, впитывая энергию еще с трех тел, до которых сумел дотянуться. — Ну… с богом.

🌀 — я активировал умение, но, когда оно сработало, не сразу поверил. Я так и замер, держась за дверной косяк, вот только за ним, вместо горящего коридора, виднелась наша с Кристи спальня. Мирно мигала электрическая лампочка, а с кровати на меня внимательно смотрел один из спасенных котов Маши.