Невезучая или эльфы, как они есть

Когда Аня привела его в свои покои, первым делом мужчина перепроверил все следилки, но ей удалось удивить его. Вместе с Архи, они нашли все скрытые заклинания, так что необычная печать, которую эльф не мог увидеть из-за своей отторгающей смерть сущности, осталась последней, но и тут не обошлось без сюрприза. Аеллир увидел огонь и сразу почувствовал, что с печатью что-то происходит, поэтому среагировал быстрее, чем подумал, перенося Анну в безопасное место.

Позже, когда магические волны из комнаты прекратились, он, перекатываясь вместе с Анной на спину, отстранённо подумал, что для её защиты им с Анроем либо придётся её серьёзно учить, либо кому-то приплачивать. Всё потому что Аеллир, вернувшись в Брандор, принял неверное решение, настояв на том, чтобы Элис отказался от своей затеи стать некромантом и стал магистром теней. Именно по этой причине он спешно покинул дом Вэлдари, переселившись в преподавательское крыло, чтобы не поползли слухи, что он живёт под одной крышей со своей студенткой.

У ректора был расчёт на то, что он последит за парнем, особенно за его тенями, а Элисавиель возьмёт на себя обязанность курировать очень необычную группу магов, которая вскоре должна была собраться в стенах академии Семи Вершин. В неё должна была войти и его подопечная, но Аеллиру даже в голову не приходило, что Анну ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра. Это был его промах.

Появление Мальфора и беспечная уверенность Анны в нём, встревожили Аеллира, и его не успокоило даже то, что в словах хранителя не было лжи, они действительно нашли закрытую часть библиотеки. Однако откаты необычной силы повлияли на эльфа и, поначалу, Аеллир почувствовал жжение и боль, затем накатившую на него эйфорию, из-за которой мужчина стал вести себя развязано — его потянуло на флирт.

В комнате Анна нашла то, зачем пришла в дом Салнары — мамин дневник. Она хотела взять его, но Аеллир указал ей на красивый пейзаж над столом, и попросил подойти поближе, так как изображённая местность показалась ему знакомой. Анна согласилась и создала огненный шарик, чтобы осветить картину. «Красиво», — сказала она. «Это эльфийские земли» — узнал место Аеллир, хотя видел его всего раз в жизни. «Вы уверены?» — нахмурилась девочка, рассматривая водопад и две крохотные фигуры у костра. «Да. Это неподалёку от гор, где спрятан каменный сад» «Смотрите! Здесь в углу что-то написано». Уже тогда нужно было насторожиться, но Аеллир всё ещё прибывал в эйфории и без запинки прочёт надпись, которая в переводе с эльфийского не раскрывала даже крохотной части заложенного в ней смысла. Однако перевести её Анне мужчина не успел — яркий свет ослепил их, и когда оба смогли нормально видеть, то оказались в самом красивейшем, но жутком месте, где неприятная правда о сестрах Салистис открылась Аеллиру и Анне в самой отвратительной форме — они прочувствовали её на себе.

Их перенесло на узкую извилистую тропу, ведущую вниз к водопаду, чуть ближе, чем было изображено на картине. Анна удивлённо хлопала глазами, но на вопрос Аеллира «Испугалась?», ответила со смешком: «Если только немного». Начав спуск, эльфу показалось, что он услышал в лесу шорохи чьих-то шагов и остановился. «Что там?» — прижалась девушка к его руке, чуть ли не встав на цыпочки, чтобы рассмотреть, что он увидел в кустах. «Ничего. Показалось», — отозвался мужчина, так как звук не повторился, но позже сообразил, что это был не звук, а ощущение на уровне инстинктов. О том, что заклинание демонической ловушки превратило его в магического инвалида, Аеллир понял не сразу. Его сила и острый слух осталась при нём, но когда они с Анной вышли к стоянке, он попытался создать ищущее заклинание… и не смог. Аеллир очень не хотел пугать девушку напрасно, но, чтобы он ни делал, магия не отзывалась. Это было невозможно — эльф без магии практически труп! И, тем не менее, магия жизни, которая являлась сутью всех эльфов, здесь просто испарилась. Чем не серьёзная причина, чтобы начать паниковать, но когда Анна сжала его пальцы и взглянула ему в глаза, эльф беспощадно задавил в себе зарождающееся чувство тревоги. Он не может её подвести, поэтому ни слова не сказал о своём состоянии.

Они направились к потухшему костру, и чем ближе подходили, тем настороженнее выглядела Анна. Она хмурилась и недовольно поджимала губы, пока не остановилась, смотря на что-то у горки прогоревшего костра. «Здесь что-то не так», — заговорила она глухо. — «Я слышу треск костра и чувствую запах еды, но ничего из этого не вижу, как будто это…» И замолчав на полуслове, посмотрела в сторону леса. Аеллир прислушался, но отражённый звук падающей воды поглощал другие звуки. «Я проверю» — сказал он, разжимая пальцы. «Нет, — встревожилась Анна, — Мальфор сказал…» «Ты всё еще веришь ему?! — раздражённо перебил её Аеллир. — Картина была ловушкой, Аня! И мы в ней заперты». «Всё равно я думаю, что нам лучше не разделяться!» Прокричала она ему в спину.

И как же она была права. Вернувшись из леса, где он безуспешно пытался призвать силу, Аеллир увидел как Анна, переходя с одной стороны потухшего костра на другую, громко разговаривала сама с собой. Прислушавшись, эльф в недоумении не признал её голос. Он настолько менялся в зависимости от места, где она стояла, что возникало ощущение, что это не Анна вовсе. Впрочем, когда мужчина услышал разговор, утвердился в этом — спор шёл между Моранной и Салнарой.

Он медленно подходил, чтобы запомнить детали разговора, но диалог резко оборвался и Анна, испуганно заморгав, посмотрела на него. Глаза её округлились, она хотела его о чём-то предупредить, но не успела. За то, что произошло в следующие провалы памяти, Аеллиру будет стыдно до скончания эльфийского века. Пусть даже всё это делал не он, а вселившиеся в мужчину чужие воспоминания, последствия всегда будут стоять перед его мысленным взором, мукой отзываясь в его сердце.

Как и этот тихий всхлипывающий вздох, с которым девочка проснулась и, открыв заплаканные глаза, с беспокойством посмотрела на него.

— Магистр Аеллир? — выдохнула она, ища в его лице признаки вселения.

— Я, — подтвердил Аеллир. — Это я.

Липкий, мучительный сон никак не хотел отпускать меня, — первый за время, проведенное в дома «бабули» — но почувствовав, как рука эльфа дёрнулась, я тут же открыла глаза. Крупная слеза скатилась у меня по щеке, за ней вторая. Эти слёзы никак не относились к тому, что произошло в этом месте, а были отголоском сна, точнее воспоминания, печального и тревожного, где магистр Аеллир выглядел не лучше чем сейчас — он лежал на постели, его тело покрывали сильные ожоги, а бабушка и отец колдовали над ним. Я же пряталась под столом в другой комнате, и видела всё в приоткрытую дверь, испытывая стыд и боль, из-за того, что знала — это моя вина.

Затем накатило осознание, и я настороженно всмотрелась в лицо эльфа — не вселилось ли в него что-нибудь, пока я спала? Прозрачной маски вроде не видно, но лучше спросить:

— Магистр Аеллир?

— Я, — хрипло подтвердил магистр. — Это я.

«Ну, слава богам!» — мысленно простонала, и не мысленно тоже, но не так громко: — Наконец-то это безумие закончилось». Несмотря на побитый вид эльфа и свою прямую причастность к этому, я сурово свела брови и пожурила мужчину:

— Вам следовало меня послушаться.

— Ты была права. Я сожалею об этом.

Во взгляде эльфа прочла глубокое раскаянье, но именно в том, о чём Аеллир сейчас сожалел — я его не винила. Не ректор был моральным уродом, а другой эльф, чья маска воспоминаний завладела мужчиной. К тому же артефакт остановил Аеллира прежде, чем случилось непоправимое, оставив напоминание о мужской жестокости в виде треснутой кровоточащей губы, синяков и крайне болезненного укуса у основания шеи.

От долгого лежания в напряжённом состоянии правая рука немного занемела и я застонала, когда начала приподниматься, чтобы изменить позу. Это движение отозвалось резкой болью в шее. Как бы снова кровь не потекла.

— Аня! — встревожился Аеллир.

— Всё в порядке, — соврала я, но не смогла сдержаться и вскрикнула, когда резко поменяла руку, и боль в шее стала просто невыносимой. — Вот чёрт!

Громкий всплеск и Аеллир выскочил из воды, как есть в одних штанах, так как его сапоги остались у костра, а плащ и рубашка были на мне.

— Ты позволишь мне посмотреть?

В его голосе было море горечи, хотя он сам выглядел так, как будто побывал в мясорубке. Хотя почему как будто?! Сначала в мясорубке эмоциональной и физической, а потом его словно немецкую сосиску ещё и пожарили местами на решётке. Смотреть на его раны и ожоги было жутко и больно. Как в детстве, честное слово! И снова я в этом виновата, хотя и частично. Ненавижу это место!

— Позволишь? — повторил магистр.

Я кивнула, всё равно самой укус мне не увидеть, а наклоняться над водой не хотелось — вдруг голова закружится. Аеллир убрал ткань плаща, потом медленно отогнул край рубашки, отклеивая её от раны. Послышался свистящий звук — мужчина втянул воздух сквозь зубы, чтобы не начать материться.

— Нужно промыть.

— Но ваши…

— Аня, эльфы выносливее, чем люди. Раны уже не болят.

Я едва заметно качнула головой. Если говорить о физической выносливости тут без вопросов, а с эмоциональной нагрузкой, как я уже выяснила, в одиночку они не справляются. Поэтому очень переживала за Аеллира, хотя и себя не обделяла — себя мне было тоже жалко.

— Можешь подойти ближе к воде? Я помогу.

— Могу, — буркнула я и привстала, косясь по сторонам — не видать ли поблизости масок.

Эти прозрачные субстанции напоминали медуз плавающих в воздухе. Они имели форму маски и нападали настолько стремительно, что уклониться не было возможности. По крайней мере, у меня это ни разу не получилось, магистр же их вовсе не видел. Так что когда к одному из нас прилипала маска и вселялось воспоминание — я могла точно сказать, что говорит со мной не Аеллир, а эльфу приходилось угадывать — кто перед ним на этот раз — Моранна или Салнара?

Первое слияние произошло, когда магистр ушёл в лес и оставил меня у прогоревшего костра, как ему показалось, одну. Мне, кстати, тоже так казалось. Но две маски парили над местом стоянки, и я их не замечала, пока они не повернулись ко мне лицом. Не зная как реагировать, я замерла, но тут же накатило воспоминание, которое принадлежало кому-то, кто был мал ростом и наблюдал за детьми со стороны. Девочки лет семи сидели за столом и ели пирожки из плетёной корзинки. Они полушёпотом строили планы на завтрашний день, когда родители надолго уйдут в город по делам, а гостиничные слуги не будут так внимательны как домашний хранитель, чтобы заметить подмену, так что у них будет пять часов, чтобы собраться и пойти посмотреть кладку крылатого клисса, который обосновался в местных горах. Две малолетние авантюристки не собирались предупреждать родителей, или оставлять записку, наивно веря, что благополучно доберутся до места гнездования клисса и вернутся обратно. Сборы были пропущены и меня перекинуло сразу в заснеженные горы, где девочки нашли кладку с вылупившимся клиссом точь в точь похожим на моего овара только с одной головой. Девочки уже собирались уходить, как второе яйцо начало проклёвываться и дети решили ему помочь, но вернувшиеся родители малышей не были рады непрошеным гостям, и напали на них. Огромные птице-ящеры гнали детей по горной дороге. Они жутко кричали и кидались на детей. Девочки были напуганы, но побежали к лесу, помня, что туда клиссы за ними не последуют. У самой кромки Моранна споткнулась. На нее налетела самка, и, почуяв в ней мага, открыла клюв, чтобы начать поглощать магию, но Салнара спасла сестру, кинув в самку ускоренный магией камень. Когда клисса замотала головой, девочка призвала своего небольшого крылатого овара и огненной цепью закрыла ей клюв, чтобы та не могла поглотить магию сестры. Однако на Салнару напал подоспевший на подмогу своей подруге самец клиссы, и, подняв высоко-высоко, разжал лапы, выдохнув на девочку ядовитое облако. Салнара упала в снег. Магия защитила ребёнка от удара, но яд клисса уже проник в дыхательные пути, и девочка застыла, как каменная изваяние. Детей спас маг-лесничий. Отравленная ядом клисса, Салнара заболела. Год девочка пролежала в постели в бреду, а поправившись, больше не могла иметь детей. Но больнее ей было не из-за потери этой способности, а из-за того, что Моранна всё забыла, и вела себя как раньше.