Сердце ведьмы

ГЛАВА 2

Вирсавия на несколько минут задумалась, стоя на тротуаре перед входом в госпиталь. Может быть, стоило зайти домой переодеться? Ну, платье там, туфли… К черту. Или хотя бы накраситься… К черту. Решительно поправив ремень сумки ңа плече, она подняла руку навстречу белому рено с зеленым огоньком на лобовом стекле:

— Такси!

Наугад выбранный бар оказался именно таким, как надо — с тихой музыкой и почти пустой по причине вторника или раннего ещё времени. Вероятно, поэтому бармен быстро отделался от двух мужчин на другом конце стойки и сосредоточил все свое внимание на ней:

— Что будете пить, мадмуазель?

— Вино.

— Белое, красное?

Жить на юге Галлии и пить белое? Ну уж нет. Вия просканировала длинный ряд бутылок и сделала свой выбор:

— «Шато Бутисс» во-о-он в тот большой бокал.

Вино не слишком старое, долго «дышать» ему не потребуется, а в широком бокале его аромат раскроется уже через пару минут. Раз уж я решила напиться, подумала девушка, то получу удовольствие хоть от первого бокала. А после третьего мне будет все равно.

— Здесь кто-нибудь сидит?

Погруженная в вино и невеселые свои мысли, Вия совсем не заметила, как бар заполнили посетители. За столиками уже сидели парочки, а одинокие мужчины и женщины гнездились на барных стульях. Пустых мест за барной стойкой почти не осталось: несколько на дальнем конце и два по обе стороны от девушки, причем мужчины поглядывали на Вирсавию с интересом, явно ожидая повода для знакомства.

А вот стоящий перед ней мужчина ждать не собирался.

— Ты.

Вия убрала сумочку с табурета и так и осталась сидеть, полуобернувшись к новому соседу. Он без дальнейших церемоний уселся рядом и поднял палец, подавая сигнал бармену.

— Спасибо, что не отказала. — Кажется, он тоже решил пропустить ту часть ритуала, когда новые знакомцы по взаимному согласию договариваются перейти на «ты». — Курвуазье. Что пьет мадмуазель? Повторите, пожалуйста.

И с обаятельнейшей улыбкой повернулся к девушке.

— Что-то говорит мне, что ты к отказам не привык, — она притянула к себе второй бокал вина и с улыбкой коснулась губами его края.

Серо-голубой костюм, явно сшитый на заказ, белоснежная льняная рубашка… Вирсавия готова была поспорить на свою месячную зарплату, что и туфли на нем ручной работы. Н-да, такому мужчине женщины не отказывают. Да и она не собиралась. Во всяком случае не двум метрам мужской красоты с неправдоподобно синими глазами, лукаво глядящими на нее из-под темных вьющихся крупными кольцами волос.

— Себастьян.

Он улыбался одними глазами, глядя на нее поверх бокала с коньяком.

— Ну, тогда я Виола.

Улыбка стала шире:

— Кажется, мы созданы друг для друга[3].

Честно говоря, он так и подумал, когда ещё с порога увидел одинокую женскую фигуру за стойкой бара. На ней не было ни косметики, ни каблуков, ни короткой юбки — ничего, что должно привлечь внимание мужчины. Но глаз от нее отвести было невозможно.

— Что привело тебя сюда?

Он пожал плечами:

— Просто зашел выпить. В моей гостинице подают сущую отраву. Α ты?

Она глубоко вздохнула и расправила плечи. Это движение обрисовало ее грудь под майкой. Он хотел отвести глаза, но не смог.

— Ρешила сделать себе подарок.

О том, что это свадебный подарок, Вирсавия, конечно, упоминать не собиралась. Α то, что она такой подарок уже нашла, судя по тому, как блеснули его глаза, Себастьян и сам догадался. Еще один бокал, и она будет готова его развернуть. Одна ночь с плохим мальчиком… ничего страшного. Особенно если подумать, сколько ей предстоит дней и ночей с мальчиком хорошим.

Иногда, забывая с кем говорит, Жорес отвечал ей «так точно». И впервые сказал ей, что она прекрасно выглядит, увидев в парадной форме в День взятия Бастилии. Тьфу.

— Еще бокал для мадмуазель. — Себастьян словно угадал ее мысли. И добавил, чтобы слышала только она. — Чтобы она продолжала не отказывать мне.

Не знаю, подумала Вия. Может быть… скорее всего, да.

— А что привело тебя в наш гостеприимный город?

Он насмешливо приподнял бровь:

— Сколачиваю свой пенсионный фонд.

— Не рановато ли? — Искренне удивилась Вирсавия. — Ты в прекрасной форме. — И сообразив, что она вот уже несколько минут плотоядно пялится на его грудь в вырезе низко расстегнутой рубашки, быстро добавила: — Это я как врач тебе говорю.

— Там, где я обычно работаю, время понятие относительное. Иногда один год идет за три, иногда за пять. Вот прямо сейчас я сильно опасаюсь за свое здоровье. Доктор, вы не поможете мне?

— На что жалуетесь, больной?

Эта игра ей все больше нравилась. Девушка даже не успела испугаться, когда Себастьян рывком подвинул ближе к себе ее табурет. В следующую секунду ее рука уже была зажата в горячей, чуть шершавой ладони.

— Головокружение. — Οн наклонил голову, давая ей возможность коснуться пальцами его лба. Вия воспользовалась ситуацией и запустила руку в его густую шелковистую шевелюру. — Учащенный пульс. — Теперь ее ладонь легла ему на шею чуть ниже уха. Гм, пульс действительно стучал как отбойный молоток. — Сердцебиение. — Он уже стоял между ее бедер, крепко прижимая руку девушки к своей груди под рубашкой.

От мысли, что она сможет вот так же погладить все его тело, пересохло во рту. Когда Себастьян так же внезапно отстранился, Вирсавия чуть не застонала от разочарования. Следующие несколько лет жизни представлялись ей как путешествие через безводную пустыню. Она не сможет утолить свою жажду навсегда, но один день свободы укрепит ее дух, даст иллюзию, что когда-нибудь… ох, лучше сейчас об этом не думать.

— Думаю, мне следует провести более подробный осмотр, — хрипло пробормотала она. — В более уединенном месте.

— Насколько уединенном? — Себастьяну, похоже, тоже было не до шуток.

Он смотрел на нее, как голодный на кусок хлеба.

— Я уже готова уединиться хоть в мужском туалете.

Господи, неужели это она сказала? Последние десять лет ей пришлось провести в атмосфере настолько насыщенной тестостероном, что хоть топор вешай, ее внимания искали мужчины, начиная с недавно призванных желторотиков до заслуженных ветеранов. И что теперь? Где вся ее хваленая выдержка? Где иммунитет к рельефным торсам и упругим задницам?

— Думаю, нам понадобится гораздо больше времени. — Себастьян бросил на барную стойку несколько купюр и уже потянул ее с табурета. — Не хочу, чтобы перед барным сортиром выстроилась очередь в две мили длиной. Идем!

Вирсавия не падала только потому, что была крепко прижата сильной горячей рукой к мужскому боку. Иногда ей казалось, что она летит, не касаясь земли ногами. Вполне возможно, что так оно и было.

По крайней мере, в мелочах он не лгал. Гостиница обнаруҗилась через два дома — маленький семейный отель на пять номеров. Окно его комнаты выходило в узкий переулок, и Себастьян сразу закрыл створки.

— Ты будешь кричать мое имя, я обещаю.

— А не слишком ли ты самоуверен?

Вия пыталась отдышаться, прислонившись к закрытой двери. Учитывая, что в холле и на лестнице он несколько раз остановился, чтобы поцеловать ее, это было не так просто сделать. Казалось, он выпивал из нее весь воздух, оставляя безвольную и покорную оболочку.

— Самоуверенность и уверенность в себе суть две разные вещи.

Он уже сбросил пиджак и медленно приближался, расстегивая пуговицы рубашки.

— Ну-ка, просвети меня.

— Самоуверенность свойственна людям без достаточного опыта, ещё не успевшими столкнуться с достойным противником. Уверенность зиждется на многих победах во многих сражениях.

Холодок предвкушения уже покалывал кончики ее пальцев, вызывал мурашки на коже, и ноющее томление внизу живота.

— Так мы собираемся сражаться?

Себастьян стоял так близко, что тепло его тела обволакивало ее как кокон тельце будущей бабочки. Он все так же неторопливо доставал запонки из манжет рубашки.

— Мы будем делать все, что придется тебе по вкусу…

Ее руки скользнули под льняное полотно, затем к плечам. Рубашка бесшумно опустилась на пол.

— … а то что особенно понравится, повторим дважды.

Его губы снова приближались к ее лицу.

— Тогда нам понадобится…

Себастьян прикусил мочку уха:

— Что?

— Презерватив.

Его глаза вмиг прояснели. Более того, в них уже плескалась паника.

— Черт. У меня нет.

Он не солгал, когда сказал этой женщине, что зашел просто выпить. Выпить, выспаться, сделать работу и побыстей убраться из Марселя — таков был изначальный расклад. Одинокая женщина с бокалом вина никак не входила в его планы. Невозможно было предположить, что он утратить контроль над собой, как озабоченный подросток… как флюгер. Но, с другой стороны, флюгер никогда не лжет, он просто указывает направление ветра. И не его вина, что сегодня вечером все ветры дули в сторону этой невысокой женщины с белыми, как лунный свет, волосами. Себастьян верил, что пока ещё может сопротивляться. Или уже не мог?

Девушка раскрыла сумочку — оказывается, она все ещё держала ее на плече — и вынула несколько квадратных пакетиков из синей фольги.

— Предупреждаю, одним раундом ты не отделаешься.

— Уверен в этом, — улыбнулся Себастьян. * * *

— Что, бурная выдалась ночка? — Сочувственно поинтересовался Мартин, интерн второго года, решивший специализироваться на травматологии.

— Ты даже не представляешь, насколько, — хмыкнула Вия.

Никакого двойного дна в его вопросе не было. Вирсавия де Фуа проработала в госпитале четыре месяца и до сих пор ни разу не была замечена не то, что в неформальных отношениях с коллегами вроде совместных визитов в комнату отдыха или обжиманий в кладовке, но даже в невинном флирте. После того, как об нее обломали зубы самые известные соблазнители, Роже Вадим из ожогового отделения и Морис Лепелье из ортопедического, девушку оставили в покое, дав возмоҗность по шестнадцать часов в сутки спокойно заниматься любимым делом — спасением жизней и безмолвными разговорами с живой кровью, струящейся в венах людей.

Не желая ввязываться в споры с доктором Ларишем, она никогда не говорила, что полностью разделяет мнение Мигеля Сервета[4], который считал, что душа человека находится в его крови, и потому присутствует в каждой части его тела одновременно. Если старый нейрохирург был навсегда очарован одним лишь мозгом, то Вирсавия считала все человеческое тело своего рода Святым Граалем[5], насквозь пронизанным голубыми дорожками артерий, вен и капилляров. Сосудом, идеально соответствующим замыслу Божьему — хранению бессмертной души.

Продолжить разговор не получилось: в карманах у обоих отчаянно запищали пейджеры.

— Свистать всех наверх, — не отрывая глаз от экрана приборчика, сообщил Мартин. — К нам едут четыре Скорые. Авария на Бульвар де Либерасьон. Шесть пострадавших. Хорошо, что ты сегодня дежуришь.

Да, молча согласилась Вирсавия, неплохо. Особенно если учесть, что сейчас было два часа ночи, и на своих рабочих местах находились только дежурные хирурги. Εсли понадобятся срочные операции, остальных врачей придется выдергивать прямо из кроватей. Поймав за локоть пробегавшую мимо медсестру, Вия попросила: