Этот мир для Тинни

Голос в тишине.

«Желаете пройти в подземелье «Иллюзия»?

Подземелье класса опасное, скрытое, не масштабируемое.

Группа не требуется.

Определенной специализации не требуется».

Тинни и Мирт переглянулись.

— Я раньше даже не слышала, что бывают не масштабируемые подземелья.

— Мама была как-то в таком. Там плохо, если по уровню не угадаешь. Маме повезло, мобы оказались меньше ее уровня на десяток. И дроп еще какой-никакой падал, и не слишком опасно.

Девочка смотрела на появившуюся ниоткуда арку из камня бежевого цвета с темно-коричневыми прожилками, украшенную различными вензелями и надписями на неизвестном языке.

Посредине арки чернела абсолютная пустота. По-другому Тинни назвать это не могла. Совершенно непрозрачная и не дающая никаких отсветов или бликов, не пропускающая ни единого солнечного лучика. Когда подносишь руку — никаких ощущений. Ни холода, ни жары, ни тепла, ни холода. Просто — пустота.

— Туда пойдет кто-то один из нас, — твердо заявила Тинни. — И это буду я.

Мирт попытался возразить, но девочка посмотрела на него очень долгим взглядом совершенно взрослого человека, осознающего, что он делает. Почти взглядом тети Риты. У нее и научилась.

— Со мной будет Лус, это — во-первых. Если что — я могу попробовать отправить его за помощью. Во-вторых — если кто-то там удерживает дядю Антониуса, то при помощи тебя можно его шантажировать. К тому же, если что — я с этого плато сама не спущусь, если надо будет пойти за помощью!

— Но это неправильно! — попытался возразить Мирт. — Я старше, я выше уровнем, я мальчик, в конце концов!

— Когда это среди воинов была разница между мужчинами и женщинами? — невозмутимо спросила на это Тинни. — Возьми хотя бы свою маму… А насчет уровня — если мобы там под шестидесятый или выше, да еще и с повышенными характеристиками, то что мне, что тебе будет без разницы. Один и тот же эффект от встречи — смерть.

В итоге даже переругались. Но спорить с женщиной, даже, если она еще маленькая и в чем-то совершенно уверена — дело бесполезное. В итоге, Мирт, надувшись и, скрестив руки на груди, отвернулся спиной к арке. Тинни посмотрела на его затылок, грустно вздохнула, кивнула Лусу и они осторожно зашли в пустоту, уже не видя, что Мирт посмотрел на их исчезающие силуэты и тихо пробормотал:

— Осторожнее там…

Перед глазами, в двух шагах впереди была стена, и справа тоже была стена. Тинни оглянулась назад, туда, откуда они с Лусом пришли. Ничего нового. Такая же точно стена. Из старого, но очень крепкого, бывшего когда-то рыжим, а сейчас потемневшим и ставшим коричневым от времени, кирпича.

— Теперь нет пути назад, — тихо произнесла Тинни. Она и до этого понимала, что из подземелья просто так не выбраться. Но теперь это осознание стало четким и осознанным. Девочке стало действительно страшно. Очень страшно. Пугала неизведанность. А еще то, что, возможно, она права, и Томми и Антониус где-то тут. И, если уж они не смогли выбраться, то, как она это сможет сделать? Хотя то, что их тут не окажется, было не менее страшным.

Проход один. Слева. Тинни осторожно выглянула из-за угла, опасаясь возможных мобов, хотя Лус уже отрицательно покачал головой, показывая, что за поворотом пусто. Он был прав. Лишь короткий коридор на пару метров и перекресток с тремя возможными путями, не считая путь назад. Уже смутно догадываясь, что будет дальше, Тинни снова повернула налево, перед этим достав из рюкзака графитный карандаш, что держала на случай, если нужно что-то записать, и отметила стрелочкой, в какую сторону пошла. Прямо на кирпичной стене, на уровне глаз.

Теперь перед ней было два пути — прямо и направо.

— Это лабиринт, — тихо произнесла девочка и горько вздохнула. — Мы можем тут очень долго плутать…

Волк проигнорировал эти слова. А что было отвечать? И так понятно — не сидеть же на месте. Это бесполезно. Надо двигаться вперед. В данном случае — налево, направо, вперед, иногда, даже, назад. Но главное — не сдаваться. И, желательно, не ходить кругами.

Через час и невероятное количество различных перекрестков и поворотов, Тинни снова оказалась почти в самом начале, где была ею самой нарисована стрелочка, указывающая, что в левый коридор она сворачивала. Девочка недовольно поморщилась, что выбранная дорога замкнулась по кругу. Но, раз это лабиринт — такое могло случиться. Надо, просто, выбрать другой путь.

Зато за это время она успела наткнуться на странный тупиковый коридор. В конце которого, прямо из стены, бил небольшой родник с прозрачной, ледяной водой. Что ж, от жажды тут не умрешь. Уже хорошо. Но, пока, у Тинни еще было вполне достаточно запаса питья. На всякий случай она все-таки отметила, где нашла родник, нарисовав круги на несколько перекрестков назад.

За следующие пару часов (может, и больше, может, и меньше, время тут текло странно и непонятно) Тинни уже не один десяток раз побывала как на новых перекрестках, так и на тех, где уже была. У нее очень устали ноги и начала болеть голова. Особо девочка удивлялась первому факту. Обычно она могла проходить пол дня и лишь немного устать. А тут ноги просто отказывались слушаться. С трудом Тинни заставляла себя повернуть на очередном перекрестке, при этом не забыв нарисовать новую стрелку.

Именно после этого девочка перестала понимать, сколько времени прошло, даже примерно. Усталость наваливалась все сильнее, в голове шумело, тело казалось тяжелым, зрение плыло. Лишь краем сознания Тинни поняла, что и Лус рядом с ней уже еле двигается. Язык волка вывалился из пасти, с него капала слюна, а бока тяжело вздымались в такт частому дыханию.

Перекресток. Слева уже была, справа ничего нет, остается идти прямо. Тупик. Вернуться до предыдущего перекрестка. Слева была, прямо была, остается ответвление справа. Тупик. Если Томми и Антониус тут, то как их найти? Сколько уже она обошла? Есть ли правильный путь? Эти вопросы тягуче мешались в голове.

Опять тупик. И еще тупик. Надо возвращаться. Но организм не в состоянии больше двигаться. Тинни посмотрела вверх, на темный каменный потолок. Она, словно оказалась в тюрьме, в которой нет ни окон, ни дверей. Прислонившись спиной к холодной каменной стене, девочка медленно сползла на пол и, понимая, что она застряла, в исступлении громко закричала, выпуская страх из себя. Звук вырвался из каменного мешка и понесся по коридорам.

Девочка устало прикрыла глаза и уронила голову на грудь. Немножко отдохнет и пойдет дальше. Она почувствовала, как рядом опустился на земляной пол Лус, и запустила ладонь в его шерсть. Тут же ее сморила дремота.

— Тинни? — вырвал ее из сладких объятий сна чей-то смутно знакомый голос.

— Пять минуточек… — пробубнила девочка, мечтая только о том, чтобы еще немного поспать.

— Тинни! Проснись! — ее сильно потрясли за плечо. — Не стоит тут спать!

— Совсем немножко…

Девочка поняла, что ее подняли на руки. Она так и не проснулась окончательно, лишь уронила голову на грудь поднявшего ее человека.

— Почему я не удивлен, что она тут? — Тинни начала приходить в себя и первое, что она услышала — была именно эта фраза. И то, что она ощущала, было мало похоже на «просыпаться». «Приходить в себя» — подходило гораздо лучше. Лежала она явно не на полу, а на чем-то очень похожем на комфортную перину.

— Странно, что Мирта нет. Я думал, что вот уж он первым двинется на поиск приключений.

Если первый голос был знаком, но Тинни не могла понять откуда, то второй, совершенно точно, принадлежал Антониусу.

— Мирт снаружи, — с трудом управляя пересохшим горлом, проговорила девочка. Глаза же пока совершенно отказывались открываться, словно их залепили смолой.

— Слава Нуму, пришла в себя! — радостно воскликнул первый голос.

Через секунду Тинни почувствовала, что ее, поддерживая за плечи, сажают и облокачивают спиной на что-то мягкое. После этого к ее губам поднесли холодный металл. Фляга.

— Пей, сразу легче станет, — в странно знакомом голосе сквозила забота и нежность. Тинни послушалась и сделала несколько крупных глотков. Вода попала в желудок, оставив легкий холодок в горле. И тут же стало легче. Туман уходил из головы, а веки, наконец, позволили приоткрыть глаза и посмотреть на обладателя непонятного голоса. Тинни несколько томительных секунд смотрела в серо-зеленые глаза, которые знала с самого детства.

— Томми? — наконец, мозг собрал мозаику. Брат уже не был молодым парнем, он стал совсем взрослым, потому и голос так изменился. И Тинни, несмотря на оставшуюся ломоту в теле, бросилась ему на шею. — Томми! Я так тебя искала!

Слезы брызнули из ее глаз, совсем не внимая голосу разума, что надо не плакать, а смеяться от радости. Да что говорить, даже у Томми глаза заблестели.

— С Миртом все в порядке? — Бог Смерти терпеливо дождался, пока брат и сестра успокоятся, и лишь потом спросил.

— Да, если меня не будет более суток, то он сообщит тете Рите где мы находимся, — повернулась Тинни к Антониусу.

Бог скрежетнул зубами.

— Значит, у нас есть около четырех часов, чтобы придумать, как мы их найдем, когда они окажутся тут, — процедил Бог Смерти.

— Не понимаю… — растерянно проговорила девочка.

— Тебе повезло, — Томми выпустил сестру из объятий и усадил на удобный спальный мешок, из шкур каких-то неизвестных существ с короткой плюшевой шерстью бледно-голубого окраса с ярко-синими круглыми пятнами. — Ты закричала, поэтому мы тебя и нашли.

— Хотя даже я думал, что мне почудилось, — хмыкнул Антониус.

— А еще больше повезло, что ты оказалась недалеко от нас, — Томми протянул девочке флягу, показав, чтобы она еще попила. — Потому что даже мы до сих пор иногда плутаем в этом лабиринте.

— Так тут мобов нет, что могло случиться? — по-прежнему удивленно спросила Тинни, отпивая пару глотков воды из фляжки.

— Тут бывают мобы, появятся через пару дней, — сказал Томми, махнув рукой. — Только они, как раз, не проблема. Я с ними постоянно сражаюсь и ни разу серьезно не пострадал.

— Ага, — усмехнулся на эту фразу Антониус. — И ни разу я тебя не спасал, когда Лабиринтный Дух оглушал тебя и почти убивал.

— Да было такое всего пару раз!..

— Томми! — прервала начинающийся спор Тинни, смотрящая на информацию о брате, широко раскрыв глаза от удивления. — Мне кажется, или у тебя двести двадцать третий уровень?

— Не кажется, сестренка.

— Но как? Я даже не слышала, чтобы у кого-то был такой уровень!

Антониус и Томми переглянулись.

— Думаю, если ты потратишь пол часа, чтобы ей все более-менее объяснить, сильно ничего не изменится, — пожал плечами Бог Смерти. — Я пока пойду, придумаю что-нибудь, чтобы не пропустить, если, вдруг, Рита и Мирт где-нибудь тут появятся. Буду изобретать сигнализацию.

И Антониус, что-то бормоча под нос, ушел. Тинни, наконец, огляделась. Круглый зал, метров на семь в диаметре, из него выходят пять коридоров. Зал, явно, обустроенный под жилище. Две кровати, представляющие собой стопки огромных шкур, на которых сверху лежат спальники. На одной кровати сидит сейчас она, на второй посапывает, дергая лапами, Лус. Рядом стоит что-то типа стола и двух табуретов из камней, тоже накрытых шкурами. На столе две кривоватые плошки и такие же чашки, явно сделанные не мастерами-гончарами. Завершал весь этот сервиз нелепый, кособокий то ли кувшин, то ли чайник.